Из писем одинокого кота

Я отчетливо слышу, как входная дверь открывается, и в квартиру не спеша заходишь ты. Привычный стук каблучков, ключи, небрежно брошенные на столик. Я, окрыленный счастьем, кое-как сползаю с подоконника и мчусь к тебе так быстро, как только могу.

Увы, не слишком быстро. Ты, и правда, меня перекормила, хоть я всегда это и отрицаю. Ты устало смотришь на меня и улыбаешься. Вздыхаешь, берешь меня на руки и крепко обнимаешь. Целый день не виделись. Погоди, я что-то унюхал. Ты пила сегодня? От тебя снова пахнет алкоголем и сигаретой. Мне не нравится, когда ты так пахнешь. Ты включаешь чайник и, пока вода вскипает, рассказываешь мне о том, какая у тебя начальница стерва и каким Алешка оказался подлецом. Полгода скрывал, что женат и что у него двое детей. И снова грустишь. И плачешь. И я опять вижу в твоих глазах эту безысходность и немую печаль. Почему же ты плачешь? Из-за Андрея? Он этого не достоин, девочка. Он не заслуживает того, чтобы ты по нему убивалась. Забудь его. У тебя все еще впереди.

Иногда я думаю, какой же я везунчик. Да. Мы с тобой вместе уже целых два года. Мы нашли друг друга, а точнее ты меня нашла и полюбила с первого взгляда. Я так хотел, чтобы ты заметила меня. Тогда, помнишь? Ты возвращалась с работы, промокшая до нитки под мартовским дождем, а я сидел под скамейкой, тоже мокрый, голодный, холодный. И наши взгляды встретились, нашли друг друга, чтобы больше не терять. Я бы мог сейчас жить на улице, мог бы так и не узнать, что такое домашнее тепло и твоя забота. Но ты меня спасла и с тех пор мы не разлучались ни на день. Не скрою, что ты порой меня раздражаешь. Обычно это бывает тогда, когда ты обнимаешь и целуешь меня до тех пор, пока я не начну задыхаться и синеть, и тогда, когда ты неустанно фотографируешь меня, а потом загружаешь мои неприличные фото в инстаграм. И мне не нравится, что ты под этими фотографиями пишешь мое имя. Могла бы назвать меня Евгением Васильевичем или Федором Михалычем. Солиднее было бы. А твои ласковые «Пупсик» или «Киска» меня, солидного, взрослого представителя семейства кошачьих, просто компрометируют. Но мне нравится сидеть на твоем животе и будить тебя в шесть утра, нагло запрыгивая в постель. Кажется, в такие моменты ты не особо дружелюбна.

Ты вообще не отличаешься хорошими манерами, и леди тебя не назовешь. Громко кричишь, ругаешься, как сапожник, слишком много ешь (а еще имеешь наглость говорить, что у моего желудка нет дна), ты до невозможности упрямая и ленивая. Но такой, как ты, нет. Я знаю, что ты не представляешь свою жизнь без меня. Не это ли самое главное? И все твои недостатки я тебе за это прощаю. Мне повезло с тобой, но и не каждой девушке достается такой интеллигентный, культурный, порядочный кот, как я, к тому же еще и красавец. Одним словом, идеал.

Грустишь. Сидишь одна и думаешь. Расскажи, о чем? Ведь ты всегда со мной делилась. Я запрыгиваю к тебе на колени, крепко обнимаю и говорю, что ты не одна. Я с тобой. Я всегда с тобой. Ты гладишь меня и улыбаешься. Я рад, что тебе уже легче. Все настоящее спрятано там, где тебя понимают без слов…
Ты всю ночь не спала. Снова думала. Ворочалась в постели, вставала, нервно курила, потом снова ложилась и ворочалась, пытаясь уснуть. К утру тебя вырвало, еле успела добежать до ванной комнаты. Третий день настырно подсовываю тебе журналы с детскими фотографиями, а до тебя все никак не доходит. Детка, да ты беременна. Я стою возле двери и с беспокойством смотрю, как ты с трудом поднимаешься, затем приводишь себя в порядок. Бледная, как смерть. Спустя полчаса, в панике хватаешь сумку и выскакиваешь из квартиры…

Две полоски. Ты смотришь на них и не веришь своим глазам. Слезы. Опять слезы. Телефон звонит, не умолкая. Вижу на дисплее знакомое имя. Ты его упрямо игнорируешь. Опять ушла в себя. Сидишь на полу, рыдаешь. Я робко подхожу к тебе и прижимаюсь к твоим рукам и к животу. Мы справимся. Я с тобой. Теперь нас у тебя двое. Ты снова вскакиваешь, одеваешься, бормоча себе что-то под нос. Я вижу твои обезумевшие глаза. Что ты задумала? Хватаешь ключи. Стой. Да тебе нельзя в таком состоянии за руль. Но ты меня не слышишь. Открывая дверь, вспоминаешь, что забыла кошелек в гостиной. Машинально кладешь ключ от машины на столик в прихожей и бежишь за кошельком. Пока ты в гостиной, я хватаю зубами ключ и засовываю их под шкаф так, чтобы ты ни за что не смогла дотянуться до них. Спустя минуту, выходишь из гостиной и, обувшись, убегаешь. Тебе придется поехать на метро, детка, прости.

Пока тебя нет, я занимаюсь уборкой. Избавляю тебя от всего, что тебе больше пробовать нельзя. Тащу твои сигареты в прихожую, чтобы они составили компанию ключам под шкафом. Потом залезаю на стол на кухне и скидываю Мартини. Опустошаю твой бар. Мартини разбивается с дребезгом. Теперь тебе придется найти другие радости в жизни…

Я сижу на твоих коленях, пока ты сидишь в интернете. Ты вроде успокоилась, и я этому рад. Тебе, моя девочка, пришло время повзрослеть. Я уверен, ты приняла верное решение. Я не сомневаюсь в тебе. Я знаю, что ты справишься, мы справимся. Ведь нас теперь трое. Но меня охватывает ужас при виде того, что ты набираешь в поисковике. Это страшное слово «аборт»… Я в беспамятстве цепляюсь за твою руку, пытаясь обратить на себя твое внимание. Нет. Не делай этого. Мы справимся. Нас трое. Я кричу тебе, кусая твои пальцы, прижимаясь к ним носом, облизывая их, но ты меня не слышишь. Ты просто скидываешь меня с колен и ругаешься, как сапожник. Я снова к тебе залезаю, и ты снова меня скидываешь. Я кусаю тебя за пальцы ног, и ты легонько меня пинаешь ногой, отбрасываешь, потом жалеешь и опять сажаешь к себе на колени…

Я нервно хожу по комнате туда-сюда, туда-сюда. Время так мучительно медленно тянется. Наконец, слышу топот чьих-то ног, стук чьих-то каблучков. Дверь открывается, и я, наконец, вижу тебя, держащую в руках маленький беленький сверток. Кто-то икает, и это точно не ты. Моему счастью нет предела. Ты принесла домой малышку. Теперь нас трое. Я подбегаю к тебе, окрыленный радостью, и прижимаюсь к твоим ногам, целую их, облизываю. Как же я счастлив, что несколько месяцев назад ты приняла верное решение. Ты осторожно садишься на корточки передо мной и показываешь мне свой драгоценный кулечек. Я готов завизжать от восторга, который меня в эту минуту переполняет. Какая же она красивая. Вся в тебя. Такие же большие, синие глаза, как у тебя, и улыбка. Да это ты точно, просто уменьшенный твой вариант. Теперь у меня целых две тебя. Ты улыбаешься тоже и, похлопав меня по макушке, поднимаешься, заходишь в спальню, а я следом за тобой бегу, забыв о лишних своих килограммах…

Ты счастлива, я это вижу по глазам, в которых больше нет той безнадежной грусти и печали, одиночества и терзающей душу боли. Ты спокойна и счастлива. И я счастлив следить за тем, как ты меняешься, цветешь и взрослеешь на глазах. Из молодой, красивой девушки ты быстро превращаешься в обворожительную, сексуальную женщину…

Я сижу на подоконнике и жду. Вы должны вернуться с прогулки, а вас все нет. Уже восьмой час. Вы никогда так надолго не выходили из дома. Я смотрю в окно, тебя нигде не видно. Безудержный страх охватывает меня, и я не знаю, что делать, куда бежать. Я простоял на подоконнике всю ночь. Одиночество в квартире меня убивает. Я пытаюсь открыть дверь и выйти наружу, хотя и прекрасно понимаю, что он заперт и у меня ничего не получится. Спустя час, я слышу скрип открывающейся двери. Наконец, эта мучительная, бессонная ночь прошла и ты дома. Я выскакиваю из спальни и ветром мчусь к тебе на встречу, но не нахожу тебя в прихожей. На пороге стоит твоя сестра с заплаканным лицом и нашей малышкой на руках. Что случилось? Где моя девочка? Почему у тебя ее дочь на руках? Я засыпаю твою сестру вопросами, а мне в ответ безудержные слезы. Я тебя больше никогда не увижу. Никогда. Когда ко мне приходит это осознание, я убегаю в спальню и залезаю под кровать. Подальше от этого жестокого, холодного мира. Не может такое случиться. Тебя у меня больше нет. Тебя у меня отобрали. Как ты могла оставить нас с малышкой одних? Почему ты ушла и где ты сейчас? Я безустанно задаю себе эти вопросы, но нет на них ответов. Хочется верить, что-то где-то там, на небе, тебе сейчас хорошо. Я нюхаю твой любимый шелковый халат и тапочки. Ты без них жить не можешь. Не могла. Немного успокоившись, я выхожу из спальни и иду обратно в гостиную, где в коляске лежит твоя дочь. Твоя маленькая копия. Смотрю на нее и не могу поверить в то, что тебя уже нет и не будет. Вот, это же ты, просто твой уменьшенный вариант. Ты не ушла. Ты здесь. Со мной. Осознание приносит облегчение. Я залезаю в коляску и нюхаю малышку, прижимаюсь к ней и облизываю ее пальчики. Приходит твоя сестра и забирает девочку…

Твоя сестра собирает твои вещи и вещи нашей малышки. Она звонит таксисту и договаривается с ним о времени приезда. Я понимаю, что это конец. Она уезжает, забирая тебя с собой. А я остаюсь здесь. Я ненавижу машины. Тебя у нас забрала машина. Этого я никогда не смогу забыть. Твоя сестра берет меня на руку и выносит на лестничную площадку, затем - вещи и спящего ребенка. Закрывает дверь на ключ. Я смотрю на закрывающуюся дверь и понимаю, что больше в этой квартире я не окажусь. Для меня там нет уже места. Женщина наклоняется и с жалостью гладит меня по макушке, а потом отпускает на свободу. Зачем мне эта свобода без тебя? Мне она не нужна. Я ведь привык к тому, что я домашний, я твой. А теперь я ничей, я просто кот, уже бездомный. Я бегу следом за выходящей из подъезда твоей сестрой, которая держит в руках нашу девочку. Она грузит вещи в багажник. Коляска с малышкой стоит рядом. Я любуюсь твоей дочерью, понимая, что вижу ее в последний раз. Ее у меня забирают тоже. Она мне улыбается, и мое сердце разрывается на куски. Куда тебя увезут? Как ты там будешь? Без нас? Твоя сестра берет малышку и садится в машину, окидывая меня соболезнующим взглядом. Машина трогается с места, и я бегу за тобой. Ведь тебя у меня больше нет. Тебя увозят от меня. Я упрямо бегу и бегу, спотыкаясь, падая и поднимаясь. Не оставляй меня. Возьми меня с собой. Я не могу один. Я один не справлюсь. Ты мне нужна. Забери меня. Возьми меня с собой. Кажется, так продолжается целую вечность. Машина вдруг останавливается, оттуда выходит твоя сестра, со слезами на глазах берет меня на руки и сажает в машину, где ты…