Сплошной "шанель"

В моем любимом сервизе не хватает трех чашек. Первая чашка разбилась за день до того, как Валера сделал предложение моей младшей дочери. «К счастью! – сказала я. - Быть свадьбе!», хотя они встречались всего неделю. И свадьба через месяц состоялась.

Тоже было и перед свадьбой старшей дочери. Чашка разбилась и засыпала стеклом пирог, который только что достали из духовки. Все расстроились, а я сказала первую пришедшую мысль: «Пирог не главное, главное – в доме счастье. Быть свадьбе!». Вскоре выдали замуж и старшую дочь.

Коллега Татьяна пришла поговорить насчет работы. Днем ранее, встретив ее в троллейбусе, я сказала, что у нас в отделе есть вакансия. Подавая Тане чай, я уронила чашку. Даже не знаю как, будто чашка сама выскочила из рук. «Зря я пригласила Татьяну на работу, - резанула мысль. - Принесет беду».

Сама испугалась этой мысли, и постаралась переключиться на позитив. «Посуда бьется – жди удач! Это к свадьбе. Кто-то из нас выйдет замуж?», - я улыбнулась Татьяне. Мы обе были не замужем.

Случайная встреча
Встреча в троллейбусе была случайной. Татьяну я не видела лет пять. Вечером в салоне троллейбуса был тусклый свет. Люди отрешенно смотрели в темные окна. Вдруг, в шаге от меня я увидела знакомое лицо: «Таня! Как ты?». Я спросила и поежилась от пришибленного вида бывшей фаворитки директора треста.

Я помнила, как она носилась в кабинет директора с папкой в руках по нескольку раз в день, стуча каблучками и подняв голову. Ее мини юбка и начесанный чуб бесили женскую половину коллектива.

Я тогда не понимала, за что ее так не любят наши бабы. Ну «форсит» Танька, ну угощает кофе каждого мужика, заглянувшего в кабинет, ну давняя знакомая директора. Так что? Пусть себе «форсит», если получает от этого удовольствие. Это не запрещено.

Наши женщины умели дружить против кого-то, особенно если позавидуют. Таня была стильной, претендовала на роль первой леди. Похоже, некоторые тоже на это претендовали, но доступа не имели, оттого и шипели, встречая ее в коридоре: «Зазвездила пстрикалка!».

Думаю, Тане не просто это давалось, похоже все деньги уходили на одежду. А сколько она тратила времени по утрам, когда другие еще спали. Тонкие и редкие волосы приходилось мыть и начесывать перед работой ежедневно. В копеечку влетал дорогой салон. А духи …. Духи особенно бесили женщин - «Сплошной шанель».

Я не переношу, когда все против одного, и в противовес мнению женщин, стала забегать к Тане на кофе, чтобы поддержать. Ведь везучей ее не назовешь. Практически всю жизнь в охоте за партнерами. Замуж вышла в двадцать восемь и прожила в браке всего пять лет. Бил ее муж по-черному. А потом развод.

Стремясь быть любимой, а может от безнадежности, она не упускала случая. Стоило мужчине с ней заговорить, и… отвязаться было трудно. Но разве можно осуждать стремление быть счастливой. Каждой хочется быть счастливой. Таня не только хотела быть такой, но и старалась.

Помогла старой знакомой
Так вот в троллейбусе я встретила уже не ту Таню, а поникшую женщину с потухшим взглядом. Она не сразу меня узнала. «Ты где работаешь?», - спросила я. «Нигде, - ответила она. - Последний год работала на месте декретницы. Знаешь, как жить на наших пенсиях?». Я знала. Тане уже стукнуло шестьдесят, устроиться на работу в таком возрасте проблемно. Я пообещала помочь с трудоустройством.

И вот Таня у меня за столом, мы говорим о женской доле, одиночестве и малой пенсии. Когда Таня ушла, мне снова пришло в голову: «Неспроста первой пришла мысль, что зря я пригласила ее на работу».

Тане отказали. Нет бы, вздохнуть с облегчением. Но я пообещала помочь, и уговорила руководство принять ее на работу. Она недалеко от меня жила, и мы стали ходить на работу пешком, общаться. «Так хочется любви, - печалилась Таня. - Хочется летать, быть звездой». Я понимала, кому не хочется любви? Мы стали подругами, я вводила ее в курс тонкостей работы.

Таня потихоньку отогревалась. Стала ходить в туфлях на шпильке, и снова натянула мини-юбку. Техник Оля первая на это среагировала: «Она же с одного года с моей бабушкой, а напялила такую юбку, - шепнула мне.- Поговорите с ней. У нее же кривые ноги!».

Я пояснила Оле, что стареет тело, а не душа. И если душе хочется чтобы на теле была мини-юбка, то в этом ничего плохого нет. И вот уже в нашем кабинете Таня угощает заглянувших на огонек мужчин чашечкой кофе. Оля снова шепчет: «Она неприлично себя ведет, поговорите с ней. Вас она боготворит и послушает. А то мне за нее стыдно».

Я проверяла Танину работу, молча исправляла ошибки. В какой-то момент Таня почувствовала себя уверенно, и ей стало претить, что ее поправляют. Она закусила удила и стала искать у меня ошибки. Очень радовалась, если находила пропущенную запятую. «У тебя ошибка!», - восклицала она так, что было слышно даже в коридоре.

Оля ошарашенно смотрела на меня. Я ей моргнула: « Пусть самоутверждается, ей это надо». Таню я перестала проверять, и она из-за своей самонадеянности сделала серьезную ошибку при работе с подрядчиком. Спохватилась, когда поезд ушел. «Что делать?», - бросилась она ко мне.

Оказали поддержку на свою голову

«Не паниковать», - сказала я и села оформлять письмо подрядчику о возврате излишне перечисленной суммы. Таня не решилась зайти к директору и объяснить ситуация. Пришлось идти к директору мне.

К сожалению, у подрядчика с директором были общие дела. Закрутились разборки. Были выявлены липовые документы, предоставленные тем же подрядчиком и т.д. Директор открыто поддерживал подрядчика. На Таню стали наезжать. Мы всем отделом стали на ее защиту.

Директор отступил, начались суды. Директор давал команды, чтобы суд выиграли мы, а вместе с тем всячески этому препятствовал. Мы это видели, но надо было защищать Таню, ведь на ее месте мог оказаться любой из нас. Бороться с начальством, что плевать против ветра. И начались гонения на отдел.

Я представляла нашу организацию в судах и работала с адвокатом. Одни суды закончились, начались другие. Уже подрядчик подал в суд, что его обидели, хотя был не прав. Но имея в лице нашего директора поддержку, надеялся урвать значительную сумму.

Ситуация была странной, директора двух организаций судились и в то же время дружили. Адвокат отказывался вести дело. «Больше никогда не свяжусь с бюджетной организацией, - говорил он, - идут противоречивые указания. Вы сами понимаете, я буду делать то, что сказал директор. Он платит».

На что не пойдешь ради фавора

Подошло время окончания моего контракта. Отдел уже убирали открыто. К нашему удивлению, Таня стала вхожа в кабинет директора. Ей повысили оклад, поручили лично заниматься судами и дали большую премию.

Таня, как и прежде в тресте, ежедневно бегала к директору с папкой и в мини-юбке. Запах «сплошной шанель» заполнял коридор, приемную и кабинет директора. С сотрудниками она стала разговаривать свысока, ведь она у директора друг.

Потерялась моя доверенность на представление нашей организации в судах. И первая мысль словно выстрелила: «Больше в суды не ходить, значит, уволят». «Возьму еще одну доверенность. Эту, наверное, отдали вместе с документами, - успокаивала я себя. Но мысль, скользнувшая в первое мгновение, не уходила: «Это знак!». И мне действительно принесли уведомление, что контракт не продлевается.

Весь отдел просил директора, чтобы меня оставили. Таня тоже переживала, говорила: «Сходи к директору сама, попроси». Но просить смысла не было, я стала неудобным человеком. Директор царь и бог на предприятии, как решил, так и сделает.

Таня клялась и божилась, что уйдет вместе со мной. «Я не смогу без тебя работать», - говорила она. «Работай, пока есть возможность», - я прекрасно понимала, что никуда она не уйдет. На другую работу в 63 года навряд ли возьмут.

Потом она стала говорить, что уйдет через два месяца, когда закончатся суды. Меня провожали со слезами, Таня тоже плакала. А через несколько дней, ее позвал к себе директор. Она просидела у него около часа и все изменилось.

Тане поручили представлять нашу организацию в судах, и наша организация вдруг стала их проигрывать, исчезли куда-то доказательные документы. А потом случилось невероятное. Таня стала лить грязь на тех, кто из-за нее был подвергнут гонениям.

Вот и не верь в приметы

Я не раз вспоминала разбитую чашку: «Нужно было прислушаться к первой мысли. Не всегда приметы верны. Вот разбилась чашка, а я не замуж, а с работы вышла».

Однако через полтора месяца после увольнения я вышла замуж. Коллеги звонили мне, поддерживали. Узнав об изменении в моей личной жизни радовались, поздравляли. Только Таня озлобилась. Она стала всем говорить, что знать меня не хочет, и видеть тоже. И что лучше бы ее уволили. Она не хочет больше здесь работать.

Оля спросила с ехидцей: «Так почему работаете? Вы же пенсионерка, сегодня написали заявление, а завтра не выходите». За этот вопрос Таня стала ненавидеть Ольгу. Но замолчала.

Очень скоро не продлили контракт Оле, и другим сотрудникам. «Вам тоже не продлят, скорее всего, - сказала ей Оля. - Директор убрал тех, кто осмелился противоречить». Таня с ухмылкой на нее взглянула: «На меня не ровняйтесь, я здесь буду долго работать».

В это просто не верилось. Таня, ранее стоявшая так рьяно за справедливость, направила свою энергию против нее. Ее «шанель» заполнил пространство кабинета, в котором кроме Тани никого не было. Новых людей еще не набрали.

Все-таки верной была первая мысль, не надо было приглашать Таню к нам. Сбылись у меня и первые мысли и знаки. Но будем считать - все что делается – к лучшему.