Старик

Евгений Михайлович сел в автобус, направляющийся в Берёзовск, когда часы показывали без пятнадцати двенадцать. Он кое – как затолкал тяжёлую сумку под сиденье и уставился в окно. Ехать ему ещё два часа. Когда автобус доедет до Калиновки, его родной деревни, Евгений Михайлович покинет его и отправится прямиком на кладбище к покойной супруге, Надежде Ивановне.


От мыслей о Надежде у Евгения Михайловича на душе снова стало так же морозно и беспросветно, как и на улице в холодный январский день. Его супруги нет с ним вот уже десять лет. Ровно десять лет назад в этот же день Надежде Ивановне внезапно стало плохо. Пока скорая добиралась до Калиновки, женщина умерла. Врачи сказали, был сердечный приступ. Смерть супруги стала потрясением для пожилого мужчины. До этого страстно и беззаветно любивший жизнь и получавший от неё удовольствие мужчина, теперь потерял всякий к ней интерес и глубоко ушёл в себя и своё горе. Дни для Евгения Михайловича превратились в бессмысленное существование, а ночи – в невыносимые мучения. Если бы ни Машенька, единственная дочь, проживавшая в городе вот уже двадцать лет, Евгений Михайлович бы не справился со свалившимся на его седую голову горем. Настенька однажды приехала к отцу и сказала ему, что забирает его с собой в город и не желает слышать никаких «нет», «не поеду, я здесь родился и умру». Решение переехать в город далось пожилому мужчине тяжело. Когда он покидал деревню, ему казалось, что он вырывает из своей груди сердце, обливающееся кровью. Но пришлось согласиться, так как он остался совсем один в глухой деревне, в которой всё до боли напоминало о покойной супруге. Первые пять лет после смерти Надежды Ивановны пролетели незаметно: Евгению Михайловичу в городе стало немного легче, время притупило боль, которая раздирала его душу. Жизнь с дочерью и внучкой принесла умиротворение, но вскоре на пожилого мужчину свалилось очередное горе: у его дочери обнаружили рак, после чего она умерла через три месяца. Единственная внучка после смерти матери переехала жить в другой конец страны, и пожилой мужчина остался совсем один наедине со своей бедой. И вот сегодня, в годовщину смерти супруги, он направлялся в свою родную деревню, чтобы поведать покойную Надежду Ивановну, положить её любимые цветы на могилку и поговорить с ней. Евгения Михайловича не остановил зверский холод, царствовавший вот уже больше месяца. Он считал своим долгом прийти на кладбище в годовщину смерти супруги. От мыслей о Надежде Ивановне старика отвлек писклявый женский голос:

- Оплатите проезд, - потребовала молодая девушка, смачно жевавшая жвачку.

Евгений Михайлович быстро кивнул и сунул руку в передний карман куртки, где должны были лежать деньги, заранее приготовленные им. Сто пятьдесят рублей. Но денег в кармане не оказалось. Девушка нервно стучала пальцем по сиденью, не в силах больше ждать. Евгений Михайлович уже в третий раз обыскал все свои карманы, но так и не нашёл денег. Он никак не мог понять, куда подевались его сто пятьдесят рублей, ведь он точно помнил, что положил их в передний карман. Возможно, когда вытаскивал платок, деньги выпали. Старик, тяжело вздыхая, покачал головой, осознав, что именно это и произошло. Он слишком неосторожно достал из того же самого кармана платок и потерял деньги.

- Так, я не поняла, вы будете оплачивать проезд или нет? – раздражённо воскликнула молодая девушка.
- Доченька, я деньги на дороге потерял. Оплачу, как только доеду до Калиновки. Там у меня сосед хороший. Он даст мне деньги, и я оплачу.
- Серёжа, - сказала девушка, обращаясь к водителю, - Тут старик не хочет оплачивать проезд.

Автобус резко остановился, и водитель перешёл в салон. Он, подойдя к старику, со злой досадой пробормотал.

- Благотворительностью не занимаюсь, вышел вон отсюда.
- Да, да, гнать старика надо. И не стыдно ему зайцем ехать в таком – то возрасте, - поддакнула кондукторша.
- Как же ж так, сынок. Я ведь заплачу, Богом клянусь. Вот тебе крест. Мне к супруге надо. У неё годовщина. Я ж не дойду.
- Как же вы меня достали, отбросы. Устроились комфортно. Живёте за чужой счёт, государство вас кормит, обеспечивает, а вы проезд оплачивать не хотите. Чтоб глаза мои тебя в моём автобусе не видели. Пошёл отсюда, ну, пошёл.

Дверь автобуса открылась. Евгений Михайлович посмотрел на пассажиров, в глубине души надеясь на то, что кто-нибудь вдруг встанет и заступится за него, но все молча глядели в окно, притворяясь глухонемыми.
Вскоре автобус тронулся с места и поехал дальше, оставив Евгения Михайловича одного на безлюдной трассе.

Ветер неистово бил в лицо и ослабленное истязал тело, ловко проскальзывая внутрь куртки и тёплой шерстяной кофты. Снег падал, не переставая, трасса была белым – бела, как и всё вокруг. Шёл по трассе Евгений Михайлович пятнадцать минут, после чего обессилено упал на землю лицом в сугроб и застонал. Он, спустя несколько минут, собрав последние силы воедино, кое – как приподнялся и огляделся: мёртвая тишина царила на дороге, только дикий вой ветра временами её нарушал. С тех пор, как старика высадили из автобуса, ни одна машина не проехала мимо. Евгений Михайлович поцеловал свой крест и перекрестился, предчувствуя нехорошее. Он уже не чувствовал ног, не мог ими шевелить, поэтому сидел в сугробе, отрешённо глядя на бездонное, серое небо. Вскоре он снова повалился лицом в сугроб и потерял сознание. Очнулся Евгений Михайлович оттого, что чьи – то руки судорожно били его по замёрзшему лицу и трясли изо всех сил. Открыв глаза, он увидел всю ту же трассу и услышал беспрестанный вой ветра. Перед собой Евгений Михайлович увидел молодую женщину лет тридцати пяти и мужчину примерно того же возраста. Неподалёку стоял автомобиль.

- Он очнулся, быстрее открывай дверь, он при смерти, - воскликнула женщина.
- Ты что, с ума сошла? Я не позволю тебе вот этого вот чудо природы затащить в салон. Даже не думай.
- Но, Петя, он здесь умрет. Его надо срочно отвезти в больницу.
- Я тебе сказал, что я этого делать не буду и тебе не позволю. Откуда ты знаешь, чем он болеет и вообще кто он такой? Ещё заразит нас какой-нибудь гадостью. Не позволю, - яростно воскликнул мужчина, - Немедленно сядь в машину и поехали. У тебя хоть салфетка есть обеззараживающая? Какого хрена ты его трогала?

Женщина молча взяла телефон и набрала номер скорой.

- Звонок не может быть осуществлен в данный момент, - заявил в трубке автоответчик.
- Я не могу дозвониться до скорой, - пролепетала женщина, в страхе глядя на умирающего старика.
- Не наши проблемы. Ты как хочешь, а я уезжаю, - ответил мужчина и направился к машине, вскоре женщина последовала за ним, и папа уехала, оставив Евгения Михайловича умирать.

Евгений Михайлович, как ни странно, больше не чувствовал боль, ему вдруг стало очень хорошо, так хорошо, как никогда прежде не было. Приятное тепло с ног плавно поднималось выше, лаская и гладя окоченевшее тело старика, доставляя невероятное блаженство и легкость. Евгений Михайлович открыл глаза и увидел вдали знакомый силуэт. Он с первого взгляда узнал, кто это. Постепенно силуэт становился всё отчётливее.

- Наденька, - прошептал старик, протягивая руку.

Вскоре он поднялся с земли и подошёл к Надежде Ивановне. Та смотрела на него сосредоточенно и не улыбалась, что на женщину было не похоже.

- Я тосковал по тебе, - сказал Евгений Михайлович и пошёл следом за женой.