Такой же, как все. Мьянма (продолжение)

За последние двадцать четыре часа Лариса получила столько впечатлений, что спала очень крепко. Её не разбудил ни будильник ни невесть откуда раздавшийся звук дрели. Проснулась она от аромата кофе.

«Кто-то кофе готовит. А любимый мужчина без завтрака. Нужно срочно вставать», - подумала женщина. Резко поднявшись, она чуть не опрокинула чашку с бодрящим напитком, стоящим на том самом столике, на котором подавала ночью чай.

-Здравствуй, дорогая! Я тебе кофе сварил. Ты же пьёшь по утрам кофе? – Полностью одетый Маковский натягивал на запястье Rolex.
-Здравствуй, дорогой! По утрам, конечно, пью, но сейчас, по-моему, уже далеко не утро, - Лариса бросила взгляд на Сашины часы. –Боже мой, 10 минут первого!
-Ну, и что? Сегодня день отдыха, будем отдыхать и веселиться! Расслабляться по полной программе!
-Посмотрим, - уклончиво ответила Лариса. – А ты куда-то собрался?
-В магазин за шампанским. Пей кофе и ешь мёд!
-Кофе с мёдом? – недоверчиво посмотрела на Сашу Лариса. – Ты уверен?
-Конечно, ведь с этого дня у нас начинается медовый месяц!
-Медовый месяц бывает у молодожёнов, - усмехнулась молодая женщина.
-Конечно! Вот пройдут праздники, мы, само собой разумеется, подадим заявление в загс.
-А почему это, само собой разумеется?- улыбнулась Лариса.
-Потому что, Ларочка, после всего того, что у нас было, я, как честный человек, просто обязан на тебе жениться! Ну, я же честный человек, не подлец какой-нибудь!- с горячностью произнёс Маковский.
-Надо же, как мне повезло! – Лариса зачерпнула десертной ложкой мёд. - А моё мнение, честный человек, тебя не интересует?
-Ну, ты же согласна?- с недоумением посмотрел на неё Александр. - Ты же меня любишь? – спросил он, нахмурившись.
-Люблю, - кивнула Лариса. –Боже мой, как сладко, надо кофе запить. Саша, прежде чем ты сейчас уйдёшь…
-Я никуда не уйду! Вернее, я уйду, но ненадолго, в магазин. Хочешь, пойдём вместе, но после того, что я с тобой сотворил, тебе лучше, всё-таки, отдохнуть.
-Я хотела тебя спросить, - продолжила Лариса, не обращая внимание на Сашины возражения, - ты фамилию мою помнишь?
-Помню, конечно, она в Димкиной зачётке красуется – Леткова.
-Очень хорошо. Может быть, ты читал труды некоего Ивана Леткова?
-Ах, да, конечно, как я же сразу не понял! – ударил себя по лбу Саша. – То-то я всё время думал, где я мог эту фамилию видеть! Конечно, читал, это твой отец? Но, насколько я знаю, он жил и заведовал кафедрой в Пятигорске.

-Он по-прежнему там живёт, только уже не заведующий кафедрой, а декан факультета. В том же университете работала и мама. Всё было хорошо, пока она не захотела защитить диссертацию. Отец сказал, что написание научного труда будет отнимать очень много времени, времени, которое она могла бы потратить на семью, на него, на меня. Большой прибавки к зарплате не будет, никаких особых привилегий тоже. Соответственно, копья ломать незачем. Подозреваю, что он просто элементарно побоялся с её стороны конкуренции.
Мама пыталась возражать, отец орал, что она хочет разрушить семью, ругаясь, как какой-нибудь грузчик.

-Если я правильно запомнил, он докторскую как раз по использованию русского мата защитил, - вставил Саша.

-Да, защитил. А маме на защите кандидатской стал вставлять палки в колёса, настроил против неё всех оппонентов. И тут, о, чудо! на госы приезжает сам профессор Зеликов. Как потом признавался мой отчим, ехать не хотел, но принимающая сторона пообещала устроить грандиозный шашлык. А шашлык у него блюдо номер один! Мать как узнала, сразу к нему в ножки бросилась, помогите, Виктор Михайлович, меня в родном университете гнобят! У отчима, правда, немного другая сфера научных интересов, но ради красивой, да ещё и умной женщины (согласись, Саша, достаточно редкое сочетание) чего только не сделаешь! События происходили, как ты догадываешься, приличное время назад. Все ещё молодые, энергичные, страсти кипят нешуточные.

-Виктор Михайлович, вероятно, тогда ещё женат был первым браком, - заметил Саша, присаживаясь на кровать рядом с Ларисой.

-Да, был, правда, они с женой уже какое-то время вместе не жили. Виктор Михайлович прочитал за день до отъезда мамин диссер, сделал некоторые критические замечания, сказав, что в целом очень даже неплохо, и посоветовал приезжать защищаться в Ленинград (тогда город ещё не был переименован), ну и в гости пригласил заходить.

Это были самые быстрые сборы в маминой жизни. Она прекрасно понимала, что мосты сожжены, и в Пятигорске ей оставаться не резон. Вместе со мной она сразу же улетела в Ленинград. Отец рвал и метал, но поделать уже ничего не мог – мать подала на развод.

Ну, и прямо из аэропорта заявились мы с ней к Зеликову. Мама порывалась снять какую-то комнатку, но Виктор Михайлович оставил нас в своей квартире: « Смотрите сколько комнат, а я один живу».

Я не знаю, испытывала ли мама тогда что-то к нему, кроме чувства благодарности, но, вскоре они уже стали жить в одной комнате. А куда деваться? Мама готовилась к защите кандидатской, Виктор Михайлович уехал на два дня в Москву, и тут-то и нарисовалась его жена.

Состоялась разборка как в фильме «Любовь и голуби», если ты смотрел, конечно.
-Смотрел, смотрел, - подтвердил Саша. – «Сучка крашенная! Почему крашенная? Это мой естественный цвет!»
-Вот-вот, я маленькая была, но помню, как они чуть друг другу чуть волосы все не повыдирали.

Когда Виктор Михайлович вернулся, естественно, у него состоялся разговор с женой. Она пригрозила лишить его родительской квартиры, что было полным блефом с её стороны, но отчим на это повёлся, и тогда у него случился первый инфаркт.

Моя мама почти одновременно с его женой приехали в Покровскую больницу.
Жена громко кричала: «Пустите меня в реанимацию, я его жена!» Мать кричала ещё громче: «Пустите меня, я его люблю!» За всем за этим наблюдали факультетские сплетники, делая ставки то на одну то на другую женщину.
-Да уж, и в самом деле, нешуточные страсти, - Саша высунул язык, и слизал остатки мёда с Ларисиных губ.- Только не понимаю, Ларочка, зачем ты это рассказываешь, какое это имеет значение для наших с тобой отношений?

-Я всё это рассказываю, чтобы ты, Саша, понял, я не хочу зависеть от мужчины, даже такого честного, как ты. Я хочу жить своей жизнью. Я не хочу, чтобы мне кто-то что-то запрещал, я не хочу мучаться, как моя мама, драться из-за мужчины. Это всё не для меня. Ты, видимо, удивлён, что я не заводила романов. Да, ты, действительно, мой первый мужчина. И последний, не потому что я хочу принудить тебя на мне жениться. В весеннюю сессию один парнишка с последнего курса так вокруг меня крутился, всё на свидания приглашал. Я сдуру сходила один раз. Стал мне рассказывать, какие котлеты его мама жарит, какой борщ варит, какие пироги печёт. И жена, говорит, тоже жарить-варить-печь будет. А иначе, это не семья. Я как представила себя стоящей целый день у плиты, так меня чуть не вырвало.
А он опять продолжает: «Моя жена, Лариса Ивановна, работать не будет, вот мама у меня не работает, вся квартира вылизана, всё блестит, а как придёт к своим работающим подругам – посуда не помыта, бельё не стирано…»

-Странный парень, ему, похоже, домработница нужна, а не жена. Я его даже к тебе не ревную. Моя жена будет работать, - стараясь сдерживать улыбку, сказал Маковский.