Потерять, чтобы обрести

Это чужая история, чужая жизнь, чужая семья. Имела ли я право рассказать о ней, отдав на суд читателю? Так, или иначе, все события, о которых пойдёт речь, происходили не только на моих глазах, но и на глазах всех соседей нашего двора. И так уж случилось, что вольно, или невольно, все мы стали свидетелями, зрителями театрализованного представления, длинною в пять лет, полного драматизма и безысходности женщины, связавшей свою жизнь с человеком, ставшим её кошмаром, мужем – деспотом и тираном.

Эта семья появилась в нашем доме пять лет назад. Нам – соседям, и это естественно, была неведома прошлая жизнь этих людей. Первое впечатление об этой паре было самым, что ни на есть, положительным. Интересный, спортивного склада, высокий, статный седовласый мужчина, лет пятидесяти, умеющий себя преподнести, вежливый и, на первый взгляд, достаточно интересный собеседник, обладающий всеми признаками здравого ума.

Его спутница: женщина худенькая, хрупкая, тихая и, как нам показалось, несколько, нелюдимая, замкнутая - прямая противоположность своему супругу. Тогда нам много чего показалось. К примеру, её внешность указывала на то, что она многим старше своего холёного супруга. Её лицо, побитое морщинками и погасшие грустные глаза, для всех нас стали показателем её увядающего возраста. Каким же ошибочным было наше первое представление об этой супружеской паре, неожиданно появившейся в нашем дворе и на долгие годы ставшими нашими соседями.

Боюсь ошибиться, но, как мне теперь кажется, в течение, где-то, полугода все мы-соседи наивно оставались заложниками своих первых впечатлений об этих супругах. Всегда приветливые, отзывчивые на любую просьбу и предложение, они настолько вписались в наш соседский коллектив, что ни у кого даже мысли не возникало о том, что эти люди не пришлись ко двору. Напротив, привыкшие за долгие годы жить в добрососедских отношениях, все мы были рады принять в свои ряды новичков, которые зарекомендовали себя весьма положительно.

Всё началось полгода спустя. События разворачивались настолько стремительно, что мы- соседи, узнавшие этих людей с точки зрения сложившихся о них первых впечатлений, пребывали в полной растерянности и были обескуражены теми метаморфозами, которые происходили на наших глазах.

Впервые душераздирающие крики супруги –Машеньки, назовём её так, разбудили соседей в два часа ночи. Отчётливо помню: это была холодная февральская ночь. Пронизывающий северный ветер завывал уже третий день. Термометр указывал на минус девять. Но это, однако, не помешало всем, кто услышал среди ночи женские рыдания и крики, выбраться из тёплых квартир и, выскочив на улицу, быть готовыми принять участие в оказании любой помощи.

У нас во дворе замечательные соседи. На смену нашим родителям, пришло наше поколение детей, затем, поколение наших детей и внуков, а теперь уже и правнуков. Пятое поколение – это хороший показатель. И живём мы в нашем дворе дружно, не просто, как обычные соседи, а, как добрые друзья, как дети своих родителей, почитающие и поддерживающие ту форму общения, которая была установлена задолго до нас. И, должна заметить, эта форма общения даёт нам право считать себя обязанными помогать друг другу в трудную минуту.

Именно, руководствуясь привычными для нас правилами, все мы-соседи и отреагировали на ночное происшествие, которое изменило в дальнейшем все наши ошибочные представления о быте и отношениях этой супружеской пары.
В ту ночь Александр – супруг Машеньки, назовём его так, будучи в состоянии сильного алкогольного опьянения, избил жену, да так, что та была не в состоянии вырваться из стальных лап своего мучителя.

Всё, на что хватило её силёнок, это взывать о помощи, даже не надеясь, как потом она призналась, что кто-то из соседей отважится вмешаться и остановить разъярённого супруга. Это потом, спустя время, мы узнали, что Александр склонен к спиртному, что он не просто любитель выпить, а он один из тех, кто полнит плеяду запойных мужиков, пьющих безудержно много и, при этом, не считающий себя алкоголиком. И всё бы ничего, если бы он, Александр, во время своих запойных периодов не становился деспотом в обличьи зверя, жестоким и неуправляемым.

В ту ночь, с божьей помощью, нам удалось перехватить железный кулак супруга и укротить, разбушевавшегося в нём, зверя. Но все мы тогда и предположить не могли, что история с избиением повторится очень скоро, а потом опять и опять, и ещё, и ещё, и так до бесконечности. Тогда, впервые став свидетелями проявления жестокости, мы наивно предполагали, что это чистая случайность в отношениях между супругами. Ну, мало ли что могло произойти между мужем и женой? Но, увы, наши предположения опять оказались ошибочными.

И, всякий раз, в дальнейшем, спеша на помощь бедной женщине, мы делали попытки достучаться до Александра, вразумить его и, принимая, от него, проспавшегося и угомонившегося, извинения на трезвую голову, надеялись, что наши попытки не напрасны. Увы. Этот человек, изначально расположив к себе всех соседей, очень скоро сбросил маску и стал тем, кем он был, как оказалось, на самом деле.

Это уже потом, когда наши отношения с Машенькой стали доверительными, когда она, осознав, что рядом с ней живут, не безразличные к её беде, люди, душа её постепенно оттаивала и она становилась всё более откровенной. Из её откровений мне и довелось узнать о прошлом из её жизни.

Замуж Машенька выходила по любви. Красавец-парень всецело завоевал её девичье сердце. Родители Машеньки отговаривали дочь от замужества. Особенно отец частенько высказывал свои опасения относительно будущего дочери. Что-то не нравилось отцу в парне, который по возрасту был старше дочери почти на десять лет. (Информация к размышлению о возрасте Машеньки и её внешних показателях)

Мать тоже относилась с опаской к их отношениям, но Машенька была настолько увлечена своими чувствами, настолько сильно полюбила парня, что и слышать ничего не желала об опасениях родителей. Свадьбу сыграли очень скромно. Родители жениха, познакомившись с невесткой, выразили сыну своё негодование по поводу того, что невесту мог бы выбрать и познатнее. Вроде, как не по Сеньке шапка, не пара, мол, она ему – красавцу.

Но свадьба состоялась, родители жениха уехали к себе в Киев, а молодые остались жить в Припяти (Чернобыль) с Машенькиными родителями, благо, жилплощадь позволяла. Машенька техникум строительный заканчивала, а Александр трудился сварщиком на строительном объекте. Вскоре Машенька поняла, что ждёт ребёнка. С этой счастливой вестью бросилась к мужу в объятья и, пряча лицо на его груди, не зная, как сообщить мужу о своём новом положении, плача от счастья, тихо прошептала:

- Скоро ты станешь папой.

Не сказать, что Александра ошеломила эта новость, не сказать, что он был счастлив, услышав, что станет отцом… Он абсолютно равнодушно отнёсся к событию в их молодой семье и никогда, в дальнейшем, особо, не акцентировал своего внимания на положении жены. Всё было в порядке вещей.

Он почти не предавал значения растущему животу супруги, в котором зародилась новая жизнь. Он никогда не интересовался её самочувствием. Напротив, частенько попрекал Машеньку, что стала неповоротливой и медлительной. Такое отношение мужа, будущего отца ребёнка, не могло остаться не замеченным родителями Машеньки.

- Ты бы хоть у жены о самочувствии справился, - сделал как-то за обедом замечание зятю отец Маши.

- А, что справляться? Все бабы носят и рожают. И она выносит и родит, не хлипше других будет, - отшутился Александр.

А когда Машенька была на восьмом месяце, Александр, совершенно неожиданно для всех, вдруг, поставил семью перед фактом, что они с Машей съезжают на квартиру. И сказано это было таким тоном, что ни у кого из членов семьи даже мысли не возникло перечить. Оставалось только собрать пожитки и переехать к новому месту жительства.

Мать Маши, как, впрочем, и отец, были весьма недовольны решением зятя увезти дочь из родительского дома, именно в тот момент, когда отлично понимали, что скоро Маше, как никогда, понадобится их помощь и поддержка. Но Александр к тому времени уже зарекомендовал себя таким образом, что с его мнением должно считаться всем членам семьи, учитывая то обстоятельство, что он есть муж, глава семьи и добытчик.

Мать с отцом лишь посокрушались, погоревали, да и отпустили с богом любимую дочь в самостоятельную жизнь, заведомо понимая, что без их помощи ей не обойтись. Ну, в конце-то концов, успокоились тем, что, живя в одном городе, они, всяко, смогут видеться и быть полезными дочери.

Так началась самостоятельная жизнь молодых супругов, в скором будущем, ожидающих пополнения.

(Продолжение следует)