Клятвопреступницы

До неприличия красивую, совсем молоденькую, но бледно-зеленую цыганочку ввели в приемный покой областной гинекологической больницы. С первого взгляда становилось понятно, что молодая женщина беременна.
- Мне больно, и очень плохо, - прошептала она бескровными губами.
Началась обычная в таких случаях суета. Вызвали дежурного врача, начался осмотр, вопросы-ответы…
- Подождите минутку, - бросила врач пациентке и упорхнула к заведующей отделением.
- Ну что, оставляем? – с надеждой глядя в глаза начальнице, вопрошала она спустя пару минут.
- Даже и не знаю, что делать-то… Нормальной реанимационной аппаратуры у нас нет, а «клиентка» очень тяжелая.
- Да ладно Вам, Вероника Дмитриевна, цыгане живучие! Проколем, полежит… Оклемается! Зато за лечение… - мечтательно протянула она. – Да и по закону: полиса-то у нее нет! Сколько касса получит, и сколько мы! Вы б видели, сколько на ней золотишка! Моя пятилетняя зарплата! Да и Новый год совсем уж на носу…
- Ладно, будь по-твоему, Вера Петровна! Оформляй!
Врачиха направилась обратно, в приемный покой. В коридоре пестрели разноцветными нарядами мать, две сестры и брат пациентки.
- С кем поговорить об оплате? – деловито спросила она.
- Со мной, - выступил вперед единственный мужчина.
Не считая, отдал пачку тысячных купюр.
- Главное, чтоб все было нормально! – недобро сверкнув глазами, вымолвил он. – Мария – дочь нашего Барона. Замужем за тамбовским Бароном. Она у нас в гостях, отец в отъезде, я за нее в ответе! И ты!
Цыганский подросток, не по годам взрослый, развернулся на каблуках и ушел. За ним отправились «шуршащие юбки»…
У Веры Петровны отчего-то защемило сердце…
А Марии становилось все хуже и хуже… Несмотря на уколы и многочисленные капельницы, у цыганочки открылось кровотечение, поднялась высокая температура. Возле ее койки денно и нощно дежурили мамки-няньки, что сильно раздражало остальных трех пациенток палаты. Но с этой проблемой заведующая и врач справились быстро: просто распихали их по другим палатам – пришлось отрабатывать денежки. Через трое суток оказалось, что плод погиб, а у несостоявшейся молодой матери отказала почка…

В городе вовсю шли приготовления к встрече Нового года. Уже установили елки на площадях, развесили на занесенных снегом деревьях гирлянды. Улицы сверкали огнями, магазины были битком набиты народом. Народ толпился и в коридоре больницы: в город вернулся Барон и его зять…
- Не спасете жену – всех постреляю! – гремел седой, но подтянутый и холеный цыган. Женская половина табора в голос выла. Больные, кто мог, разбежались по домам. «Тяжелые» лежали на своих койках, натянув одеяла до самого носа. Заведующая закрылась на ключ в своем кабинете и придвинула шкаф. Врачиха, Вера Петровна, бледная, как и ее «золотая» пациентка, металась от процедурного кабинета до палаты со всевозможными шприцами.
- Надо звонить в областную! – барабанила она в дверь Веронике Дмитриевне.
- Не довезем, - глухо доносилось оттуда.
Кто-то из пациенток позвонил в милицию. Стражи порядка приехали, но, переговорив с Бароном, расположились чуть поодаль, у ворот больницы. Покуривали, переговаривались, даже посмеивались, но никаких действий не предпринимали. Мария лежала на своей койке, со своим мертвым животом, без сознания. Заведующая выбивала чечетку вставными зубами в своем забаррикадированном кабинете…
- Хоть бы спасли нашу девочку…
- Если детей больше не будет, то и не знаю, что лучше… Позор, развод… - раздавался шепоток в толпе цыганок.
Тем временем Вера Петровна набирала номер реанимации ОКБ…

…Если идти по центральной аллее Новгражданского кладбища, в глаза сразу бросится огромный памятник черного мрамора молодой и красивой цыганочки. На христианские праздники возле могилы клубятся разноцветные юбки. Цыгане пьют и громко проклинают двух женщин, которых больше не видно в нашем городе…

P.S. История реальная, сама была свидетелем. Что стало с врачихами – я так и не узнала. Когда готовила статью в номер (году в 1999), позвонила главврачу города. «Ни о чем подобном не слышал, я был в отпуске» - сообщил мне чинуша, дававший некогда клятву Гиппократа…