Смутные сомнения относительно кольца с яхонтами

В санатории нам предложили места за столиком у окна, там сидела семейная пара, примерно нашего возраста. Это радовало: будет с кем словом перекинуться. Женщина смахивала на татарку: смуглое, круглое лицо, скулы, пышные черные волосы, собранные в гулю, и яркая помада. Муж крепкий, светлый, голубоглазый. Оба невысокие, полноватые, ладно скроенные. Мы и они пенсионеры.

Познакомились. Роза и Михаил приехали из города Тула. Оба импозантные, но, меня зацепил взгляд женщины, он прощупывал собеседника, профессионально изучал. Роза сказала, что с девяностых зарабатывает на жизнь по схеме «купи-продай».

Обилие золотых украшений делало черный цвет ее нарядов ярче. Но самым шиком было уникальное кольцо с большим бриллиантом и сапфирами. Уловив мой взгляд, она гордо сказала: «Подарок родственников на юбилей! Нас в семье четырнадцать братьев и сестер». Вечером муж высказал предположение: «Похоже, Роза татарка, у них бывают такие большие семьи».

Мы общались за обедом и ужином, иногда прогуливались вместе. Роза и Миша были доброжелательны, но что-то в их рассказах не срасталось. Когда я предложила ей для чтения мою книгу, Роза сказала, что много лет не читает, не берет в руки ни книг, ни газет. Однако за пару минут просмотрела пяток страниц и довольно профессионально охарактеризовала стиль изложения и сюжет. В рассказе говорилось о колдуне, она заинтересовалась, взяла книгу на вечер. Утром спросила, реальная ли история? Узнав, что реальная кивнула, я поняла - она что-то для себя отметила.

Сказали, что они отдыхают в этом санатории каждый год – потому что здесь недорого, и тут же Михаил рассказал, какой у них шикарный особняк с газонами и розарием. Пожаловались, что не могут ездить на машине на большие расстояния, из-за проблем с сердцем у Михаила, но проехали за день около тысячи километров из Тулы до санатория.
В принципе на отдыхе, как и в купе поезда, можно говорить что вздумается, даже правду. Ведь через пару дней разъедемся… Роза сказала, что они живут вдвоем, детей нет. Был сын, но в нулевые погиб в случайной перестрелке. Тогда она и начала торговать пуховыми платками и другими изделиями из пуха.

«Поехала я с младшей сестрой Людой в Оренбург, у нас там родня, и взяли товар на реализацию. Везем в город Мирный. Сумки не тяжелые - пух же везем. В самолете намаялись, билет дорогой. Работа прибыльная, но... Ночью прилетели в Мирный, а там мороз пятьдесят три градуса. Выдох на лету замерзает, - рассказывает Роза. - Таксист довез нас до гостиницы, а там мест нет. Мы просимся на промилый бог: «Пустите, куда мы в мороз?» А нам - нет мест. Уходите, здесь нельзя оставаться.

Ночь, мороз. Куда идти? На верную погибель? Одна служащая гостиницы подсказала, где переночевать. Опять на такси. Говорим таксисту адрес, а он: «Водки купите, иначе, там замерзните». Купили у него водку. Завез. Черными досками обшитый барак на окраине, гастарбайтеры из Китая там ночуют. Зашли, на улице пятьдесят три мороза, а в бараке под тридцать. Говорю Людке, давай выпьем, а то замерзнем. А она уперлась - не буду и все. А как я без нее выпью, растерла открытые участки тела водкой. Потеплело. Хорошо, что пуховики у нас теплые, скрутились рядышком, кое-как переночевали. А утром идем по улице, видим женщины на какое-то предприятие заходят. Мы к ним: «Купите…» Говорят: «Купим. Приходите часика через два. Скажите в бухгалтерию, с проходной нам позвонят». Мы пришли, с проходной в бухгалтерию позвонили, нас пропустили. Сбежались женщины, быстро разобрали товар.

Мы радуемся, не зря мучились в холоде… Вдруг, одна бухгалтерша, просчитала в уме наш заработок, и так изумленно: «Так они же за день заработали больше, чем я за год!» И сразу несколько пар недоброжелательных глаз прямо впились в нас… Чую быть беде. Разрыдалась я, да так, что остановиться не могу. Испугалась - охрана на проходной не выпустит, никого не знаем, с большими деньгами… А тут еще оказалось, что этот завод производит бриллианты. Слезами заливаюсь и говорю: «Если бы вы знали, как мы добирались… сколько дорога стоит… где ночевали, и как нам это дается...»

Людка меня обняла, к себе прижала, успокаивает, а сама, вижу, тоже боится. Но обошлось, главный бухгалтер, женщина лет пятидесяти, заступилась. Сжалилась над нами, к себе позвала: «Вот вам адрес и ключи, идите ко мне! Выспитесь. Я после работы приду». Но я сказала, что без нее в дом не зайду. День ходили от одной точки к другой, торговали. А вечером к ней пришли.

Прожили у нее неделю. Хороший она человек, и муж у нее добрый, приняли нас, как родню. Не один раз потом у них останавливались. Когда мы последний раз уезжали, они заплакали. Как чувствовали, что больше не увидимся. Потом они переехали в другой город, правда, адрес нам прислали, приглашали… А я все потеряла… Подло я, конечно, с ними поступила…. Подло! Она замолчала. Что подлое сделала, так и не сказала. Я предложила поискать их через телепередачу «Жди меня», но она отказалась: «Ни фамилии, ни адреса не помню…» И почему-то я ей не поверила, хотя видела, что-то ее мучает…

«Вот осталась память, - она показала на кольцо. - Дорогое очень, яхонтовое. Бриллиант большой и сапфиры фиолетово-синие бархатные - самые дорогие. Мне это кольцо родня на день рождения подарила. Людка потихоньку от меня купила у той бухгалтерши, когда мы у них жили. Родственники сбросились и подарили. Представляете, какой стол у нас получается, когда всей родней собираемся?

Однажды я это кольцо потеряла. В тот день Людка умерла. Люда умерла утром и нам сразу позвонили. Мы быстро собрались. А перед самым отъездом решила я в огороде зелени на столы на поминки нарвать. Чтобы кольцо не вымазать, сняла и сунула в лифчик между грудей. Нарвала зелени, в бочке с водой ополоснула, в мешочек и в машину положила. Руки помыла, за кольцо! А его нет… Внутри все оборвалось… Я к грядке, может, там выпало. Каждый сантиметр земли в руках перетерла, все пересмотрела - нет кольца. Я и в дом сбегала, и дорожку всю просмотрела. Нигде нет!

Не поехали мы в тот день никуда, я целый день голосила и все кольцо искала. Ночь не спала, горевала и по Людке, и по кольцу. На рассвете встала, во двор вышла. Солнце встает, восток розовеет, тихо, небо чистое, свежесть утренняя. Само собой в памяти всплыло, как мы с Людкой торговать ездили. И барак обшитый черными досками вспомнила…

Повернулась я лицом к востоку и стала Людку просить: «Помоги кольцо найти! Надо к тебе на похороны ехать, а я ехать не могу, пока его не найду. Помоги! Всю жизнь тебя по утрам поминать у иконы буду. Как наитие нашло.
Прошу и прошу: «Помоги, ты мне его добыла. Помоги…» Долго просила. А потом пошла к грядке, и снова ничего не нашла. Иду назад, и вдруг лучик прямо в глаза мне со стороны бочки с водой. Я туда... А оно почти полностью в землю втоптано у бочки. Видно не раз я на него наступила. Схватила я его. Камешки и крепление не повредились, только само согнулось. Мы с мужем его в ювелирную мастерскую отвезли, выправили. На похороны с кольцом на руке приехала. С тех пор каждое утро имя Люды у иконы поминаю. Кольцо не снимаю».

Удивила такая привязанность женщины к кольцу… На следующий день я заглянула к ним в номер и увидела икону. «Вы с собой икону возите?» – удивилась я. «Да. Мне перед иконой имя Люды понимать по утрам нужно», - улыбнулась Роза. «Сколько лет уже прошло?», - спросила я. «Шесть…», - ответила Роза.

При этих словах, как бы легкий ветерок коснулся меня. На следующее утро мы уезжали, за ужином попрощались, вдруг Роза кинула на нас пытливый взгляд: «Вы думаете, я татарка?» Это несколько смутило, и мы признались: «Что-то татарское есть в чертах». «Нет, - сказала она с превосходством. – Я цыганка!»

Она была смуглой, но, на цыганку не была похожа. Я задала вопрос на цыганском языке, и она в секунду ответила. Действительно - цыганка. Она улыбалась и ждала нашей реакции. Но новость нас не ошарашила. Мы с мужем убежденные интернационалисты, в каждом из нас намешано кровей разных национальностей. В наше время смысл делить людей по национальностям отпадает сам по себе.

Через два года мы встретились в том же санатории. Обрадовались, как старые знакомые, попросили посадить за один столик. Роза была другой, грусть стояла в ее глазах. Кольца на руке не было, сказала, что потерялось. «Как же так? - спросила я.- Вы его так берегли». «Поехали в монастырь, и я только вечером обнаружила, что кольца на руке нет. Яхонты, покинули меня», – ее глаза наполнились слезами.

Было жарко, и она сняла свой черный жакет, осталась в блузочке из черного гипюра с коротким рукавом. Все руки у нее были в шрамах от царапин. Похоже царапины были глубокими и короткими и оставили синеватые рубцы. Я не определила, какой зверь мог так оцарапать. «Кто это вас?» – спросила я. «Это так, - ответила она. – Я в розарии делала прополку, вот розы и оцарапали. Тело у меня такое, что следы остаются». «Вы не искали тех людей, у которых останавливались в Мирном», - спросила я. «Они нас сами нашли…, - ответила Роза». И больше ничего не сказала, опять что-то не срасталось. Была тайна, которую я так и не разгадала. Возможно, при встрече в следующем году разгадаю. Да, чужая душа потемки…