Уровень игры. 5 глава. Избушка с погремушками

Глава 1: http://www.myjulia.ru/article/789149/
Глава 2: http://www.myjulia.ru/article/789159/
Глава 3: http://www.myjulia.ru/article/789177/
Глава 4: http://www.myjulia.ru/article/789178/

Хозяйку заметно развезло. Язык у нее уже начал заплетаться, а голова клониться к столу. Когда Мария Павловна задела локтем рюмку дочери, опрокинув ее (Оленька почти не пила, только пригубливала ликер), дочь ласково взяла ее под руку.

- Мама, может, тебе пойти полежать? Нам ведь еще предстоит праздничный ужин. Если ты сейчас не отдохнешь, не досидишь и до полуночи, а ведь как Новый год встретишь, так и... Пойдем, я тебе помогу.

- Погоди, Оля... как же наши гости? Мы ведь так хорошо сидели, - слабо воспротивилась Мария Павловна.

- Ничего страшного, - защебетала Оленька. - Я побуду с гостями, все им покажу, расскажу... пойдем, мама.

Она многозначительно поглядела на Шорниковых: мол, сейчас вернусь. И, поддерживая грузную женщину, осторожно повела ее к дверям.

- Ну, что скажешь? - спросила Бэлла, как только они скрылись.

- А что тут сказать? Несчастная баба. И, похоже, до сих пор не успокоилась со своими бизнес-идеями. Королевство ей маловато. Но что-то меня в этой истории царапает, какая-то нестыковка...

- Что именно?

- Во-первых, как она в конце концов выкарабкалась из всей этой задницы? А она выкарабкалась. Здание отремонтировано. Хотя и по-идиотски в смысле дизайна, но чувствуется вложение средств. В комнатах, если ты обратила внимание, полы с подогревом. А никакие не батареи с котлом, который углем топится. Мебель тоже не дешевая. И, кстати, относительно новая. Не тридцатилетней давности. Опять же, на что они живут? Что бизнес давно закрыт - это видно. В некоторых местах территории нога человека не ступала. Лет десять, как минимум. А то и больше. Если бы здесь хоть изредка появлялись туристы, они бы оставили какие-то следы. Но их нет. Поэтому некоторые тропинки полностью заросли не только дерном, но и кустарником. Опять же, Ольга, по-моему, не работает. Вряд ли она бросает здесь мать одну на неопределенный срок. Видишь, как она с ней нянчится... Да и мне кажется, хозяйка действительно нуждается в уходе. У нее одышка, лишний вес, отечность. Может, с сердцем проблемы.

- Мне кажется, у нее проблемы с алкоголем, - скептически усмехнулась Бельчонок. Она была совсем не настолько пьяная, насколько пыталась казаться при хозяйках. Профессиональная привычка - подыгрывать аудитории.

- Да брось! - отмахнулся Тимур. - Праздник все-таки... К тому же, они здесь наверняка вдвоем торчат. Скучно им. Андрей, насколько я понимаю, не часто заезжает... И на богача, которому ничего не стоит из альтруизма содержать тетушку со взрослой дочерью, тоже не похож. Чем он вообще занимается, не в курсе?

- Конечно, в курсе. Мне Юлька всю его подноготную выложила за те пять минут, что он перетаскивал чемоданы из машины! Преподает он на кафедре военно-медицинской академии в Питере. Там его она и подцепила.

- Она-то там как оказалась? Лечилась от экзистенциального кризиса? Или жабры надумала себе вживить?

- Фу, Тим! Ну что ты такой злой? Ты прямо как будто ревнуешь меня к ней... - Бэлла приняла театральную позу и "подала реплику":

- Дорогой, ведь ты не думаешь, что мы с подругой - лесбиянки?

- После ее нового имиджа я уже на ее счет сомневаюсь! - захохотал Тимур. - Ладно, я серьезно. Что она еще тебе рассказала.

- В общем, Юлька там оказалась по поводу каких-то своих экологических акций... Андрей ведь преподает химию и токсикологию. Так что о загрязнении природы и вреде всякой отравы для здоровья знает если не все, то почти все... Короче, мужику сороковник. Был женат, жена бросила из-за невозможности иметь детей. Он в детстве переболел свинкой... Куча комплексов, но мужик хороший. Юлька намерена его от этих комплексов избавить.

- Это-то понятно... Юлька всегда спасает и отдельных особей, и мир в целом. А что там с удочеряемой девочкой? Я кстати, ее сегодня уже видел.

- Я тоже! - Улыбнулась Бэлла. - Милый чертенок... А вот хозяйке нашей эта идея, похоже, не нравится.

- Почему ты так решила?

- А мы тут пока без тебя сидели, она пару замечаний отпустила по этому поводу. Что, мол, глупости это - брать в дом чужого ребенка с неизвестной наследственностью. Что это скорее всего какая-то цыганка, подкидыш, малолетняя воровка и вообще... она не в восторге от идеи племянника жениться.

- Почему? - удивился Тимур.

- Ну... не знаю! Мне кажется, ей просто Юлька не нравится. "Не их круга", что ли. Ни образования, ни приличной работы. И взгляды на жизнь у нее сам знаешь, какие... Мария Павловна считает, что у Андрея пройдет влюбленность, и он с Юлькой еще наплачется. Может, боится, что Юлька его сгоношит куда-нибудь в Антарктиду рвануть, спасать пингвинов от полярников. Или двинуться в Сирию с маршем мира, с пацификами на палках...

- Она может... - протянул Тимур, прикидывая вероятность такого развития событий. Насколько он знал Юльку, вероятность выходила процентов пятьдесят, не меньше. - А он действительно влюблен, как ты думаешь?

- Откуда я знаю!

- Ну, ты ведь женщина, ты должна чувствовать всякие там настроения, и вообще...

- Ничего я не должна, бе-бе-бе!.. - Бельчонок покачалась на стуле и, примерившись, ухватила из вазочки сочную грушу, вонзила в нее фарфоровые зубы и задумалась. - Знаешь... мне кажется, тут задействовано не столько любовное притяжение, сколько готовность Юльки помочь с удочерением, вообще ее согласие на удочерение... это ведь она нашла ему Марицу. И помогает с улаживанием формальностей. Ты же знаешь, у нее в социальных сферах, в разных попечительских организациях - кругом друзья и знакомые. Говорит, они проводили какую-то благотворительную акцию - терапия животными... ну, там, брошенные дети играют с животными и, типа, это заменяет им тепло и любовь семьи...

- Чушь какая!

- Конечно, чушь. Но факт, что во время этой акции Юлька и заметила Марицу (согласись, этого ребенка трудно не заметить). И сказала Андрею, что, мол, нашла ему подходящую приемную дочь - здоровую, коммуникабельную, без особенных проблем. И даже готова заключить с ним брак и стать девочке приемной матерью, потому что холостому мужчине никто не позволит удочерить ребенка.

- Вот даже так? Страшновато. Ребенок - не котенок, которого если надоел, можно обратно в приют отнести... А Юлька-то этого Андрея любит?

- Кто ее разберет. Может, любит. Но скорее, это - ее очередной социальный проект.

- М-да... А насчет Марицы - это правда? Ну, что она цыганка, подкидыш и все такое.

- Нет, конечно! Ее родители - молдаване. Гастарбайтеры. Не алкоголики, не преступники. Погибли на стройке из-за несоблюдения правил техники безопасности. Девочке было чуть больше года. Ее сначала депортировать хотели в Молдавию, но потом вступились активисты по защите прав ребенка: мол, куда депортировать? У нее там никого нет родных! Раздули тему, статеек понаписали. Даже у нас, кажется, в новостной программе промелькнул этот эпизод. Ну, и вообще... Короче, оставили ее в Питере в доме малютки.

Тимур забарабанил пальцами по столу.

- И все же подумай, Бэль, как можно выжить в этом захолустье? И содержать такую усадьбу?

- Мало ли... ты еще забыл, что у Марии есть сын. Может быть, он помогает...

- Ты много встречала сыновей, которые в тридцатидвухлетнем возрасте содержат своих матерей и старших сестер? Скорее всего у парня своя семья. И вообще мы о нем ничего не знаем.

- Если хочешь, я могу попробовать расспросить Ольгу. Мне кажется, она вполне контактный человечек, только при матери стремается, золушку корчит. Видел, как она ее одергивает все время?

- Да, мне тоже не понравилось. Бабе под сорок, а она ее - как соплюшку, да еще при посторонних.

- Но мне кажется, Ольга не обижается, ее вполне устраивает положение маменькиной дочки. Она ведь и правда какая-то... несамостоятельная.

- Возможно... Меня другое беспокоит. Вот как ты думаешь, если в деле с убийством фигурирует оружие, его отдадут обратно? Особенно если оно является вещдоком, и если согласно материалам дела было оформлено с нарушением закона?

- Сомневаюсь...

- Вот и я сомневаюсь. А между тем, у них в сарае на стене висит ружье.

- И что? Почему это обязательно должно быть то самое?

- Необязательно, конечно... Но все равно чувствуется здесь что-то... не могу объяснить. Но что-то нее то. Фальшь какая-то,понимаешь? Не пойму, в чем фальшь - в чувствах, в сюжете или декорациях. Но в чем-то есть. И мне это не нравится.

- Тим, у тебя паранойя! Ты еще скажи, что если ружье висит на стене, оно обязательно выстрелит!

- Это не я сказал... - мрачно буркнул Тимур.

- Ты просто устал. Много работал последние дни. Тебе надо хорошенько расслабиться и развеяться! А то ты везде опасность подозреваешь... это тебе не постановка трюка! Не надо искать подвох там, где его нет.

- Расслабиться - это как? Ужраться в зюзю?

- Это так, что перестать думать обо всяких глупостях и наслаждаться природой, отдыхом и ничего не деланием... да вот хотя бы этим рыжим помидором... смотри, какая прелесть!

- Это хурма.

- Неважно. Отдыхай. Ешь. Пей. Получай удовольствие.

Через некоторое время вернулась немного смущенная Оленька и начала извиняться за долгое отсутствие:

- Маме стало нехорошо... я ей дала таблетку, успокоила, уложила. Вы только не подумайте, что мы тут какие-то пьяницы! С мамой такого обычно не бывает. Это она в последнее время много волнуется, а ей нельзя. - А тут вот праздник, гости, она и расслабилась... Но я теперь свободна до вечера!

- А праздничный ужин все вместе будем готовить? - поинтересовалась Бэлла.

- Не волнуйтесь! Нет, конечно. Скоро приедет повар... надеюсь, Андрюша и Юля к тому времени освободят кухню... Так что, пойдемте погуляем? Покажу Вам наши владения! У нас тут и рыбку половить есть где... То есть, там уже не наши владения, они ничейные, но мы туда удобную тропинку проложили. И лесенку сделали из валунов. А то по дороге к реке очень долго добираться. А здесь - напрямик. Пойдемте?

- Я, пожалуй, останусь. - подумав, сказал Тимур. - Спускаться по пересеченке и по лесенке из валунов - это для меня все-таки сильно. А прилежащую территорию я уже видел... кстати, а что там над обрывом за странное чучело? Огорода, вроде, у вас нет.

Оля очень сильно смутилась и опустила глаза.

- Это... неважно... в общем...

- Если не хотите, Вы же не обязаны отвечать! Это мы так, из праздного любопытства, - поспешила Бэлла разрядить обстановку.

- Да нет-нет, почему же! Я расскажу. Мама ведь все равно уже так много рассказала, что уж теперь скрывать... И я вас тоже почему-то совсем не боюсь. С Вами так легко обо всем говорить! - эти последние фразы были обращены к Бэлле.

- Тогда пойдемте гулять? - ободряюще улыбнулась Бельчонок. - Только тогда надо пойти одеться потеплее.

Тимур помахал им рукой, дав понять, что ничуть не обижается и не считает себя обделенным.

Бэлла с Оленькой, закутавшись в пальто на пуховой подкладке - Бэлла в синее, а Оля в бежевое - неспешно шествовали по аллее куда-то в глубину парка.

- Насчет чучела... - начала Ольга, глядя в сторону. - Понимаете, Игорек когда служил в армии, как раз шла война в Чечне. Ну, и его... туда.

- Значит, Ваш брат... - соболезнующим тоном начала Бэлла.

- Нет, он вернулся живым. И даже почти невредимым, если иметь в виду невредимость тела. Но там с ним произошел ужасный случай. Они с товарищем нарвались на засаду. Товарища обнаружили, а его нет. Чеченцы убивали его друга у него на глазах. Долго и мучительно. А он не мог ничего сделать. Даже убив того чеченца, который пытал его товарища, Игорь все равно бы его не спас. Их было слишком много. Он только обнаружил бы себя. Игорь несколько часов прятался за камнями, пока чеченцы не ушли. Потом его нашли наши. Он сутки не мог ничего никому рассказать. Был бледный и его трясло. А когда пришел в себя, попытался повеситься. Товарищи его спасли, на другой день Игорь повторил попытку. На этот раз почти успешно, повредил гортань... у него теперь голос, как у Высоцкого. А в юности в хоре пел... Его тогда комиссовали. Игорек проходил курс лечения в частной психиатрической клинике. Немного помогло. Во всяком случае, попытки суицида прекратились. Но все равно что-то в нем надломилось. Наверное, навсегда. Потом брат сильно запил. Опять лечили. Вроде, справились. Но врачи сказали, для достижения стойкого эффекта нужен специальный курс реабилитации. Мама узнала, что есть клиника в Израиле, где много успешных случаев полного излечения... А это чучело... Игорь сделал "чеха", как он сам его называет. Иногда, когда его сильно прижмет, выпьет и идет "мстить" за друга. То обрезком трубы его лупит, то шампурами от шашлыков тычет... Было даже дело - купил травматику, стрелял. Но мама увидела - пришла в ужас. Уговорила отдать ей пистолет, выбросила в реку. Нельзя нам оружие в доме держать... Вы же понимаете? - Оленька доверительно заглянула в глаза.

- Да, понимаю, - кивнула Бэлла. Если в семье есть человек с такими... психологическими проблемами, то оружия лучше чтобы не было...

Бэлла понимала, что настал самый подходящий момент спросить про ружье. И не могла придумать, как объяснить тот факт, что Тимур его видел - не признаваться же, что он взломал дверь и шарил у них в сарае! Но Оленька сама с готовностью разоткровенничалась. Наверное, Тимур прав - что-то такое есть в Бэлле, что располагает к ней людей и побуждает открывать ей душу.

- Знаете, папино-то ружье тогда забрали, приобщили к делу. Но через несколько лет дядя Сережа подарил нам ружье - сказал, совсем-то уж без защиты нельзя. Все-таки, когда мы тут одни, то и волки иногда забегают. И вообще. Хотел приезжать иногда нас навещать и заодно охотиться. Но он уже все правильно сделал - охотничий билет, лицензия... Вот только охотника из него не получилось, - Оленька развела руками, - не смог он ничто живое убивать. Сам потом говорил: "Я - врач, моя работа - спасать жизнь, а не уничтожать". А ружье у нас осталось. Но когда с Игорем вот это произошло, мы даже все патроны в болоте утопили. Чтобы не дай Бог чего... Недавно дядя Сережа умер - инсульт. Работа у него была нервная, не жалел себя. А ружье, вот, осталось. Так, как память осталось. Висит в сарае уже давно. Я и не знаю, исправное ли. Говорят, за ружьем как-то ухаживать надо - чистить там, смазывать... А мы ведь с мамой ничего этого не умеем! Поди, заржавело совсем. Может, уже и не стреляет.

Женщины подошли к неприметной калитке. Ольга откинула крючок, и они вышли на склон холма. Узкая тропинка убегала к реке, вилась меж корней сосен и где-то внизу, где склон становился круче, превращалась в живописную каменную лесенку, выложенную из крупных кусков серого гранита неправильной формы.

Вид открывался с этой стороны просто великолепный: по краю луга хвойный лес был щедро разбавлен светлыми веселыми березками. Сосновые корни, торчащие из осыпавшейся земли, изгибались красивыми плавными линиями, как в традиционной японской живописи. Суровый, при этом удивительно гармоничный, умиротворяющий пейзаж. Да еще и распогодилось к вечеру. Свинцовое небо заметно посветлело, а кое-где даже появились голубые просветы, сквозь которые мелькали розовые лучи заходящего солнца, окрашивая верхушки сосен, и без того рыжие, в свет сияющего янтаря. Кажется, стало еще теплее. Елочки уже полностью освободились от белых пуховых перчаток и радостно тянули к солнцу зеленые лапки. Лед на реке заметно потемнел, под ним угадывалась непрекращающаяся жизнь бурлящей воды.

- Как же вы смогли тогда справиться со всеми этими трудностями?

- Да никак не смогли... - криво усмехнулась Ольга, поправив выбившийся из-под вязанной шапочки слегка обвисший от сырости белокурый локон. - Когда бабушка умерла, мама не то что справляться, она жить не хотела... Но мы-то жить хотим. Мне одиннадцать, Игорешке - восемь. Опять же, нас в школу раньше на машине дедушка отвозил. Видели этот лимузин? - невесело хмыкнула оля. - До сих пор еще на ходу. Странно... В общем, ради нас только мама еще продолжала шевелиться. Ей тогда кто-то предложил сдать базу в аренду под склад пиломатериалов. Она согласилась. Мы оставили себе только две маленькие комнатушки. Поехала мама к нотариусу договор заключать. Там и встретила дядю Борю... Он только что какую-то выгодную сделку оформил, радовался очень. Не знаю уж, почему, пригласил ее в ресторан, отпраздновать вместе. В тот вечер мама осталась у него. Потом они стали встречаться. Дядя Боря часто к нам приезжал. А потом оказалось, что мама беременна. И женила его на себе... Ну... то есть, дядя Боря говорил, что он сам так решил, что ему за сорок, пора о семье подумать, о наследнике, а она, мол, женщина серьезная, порядочная, крепкий тыл и все такое... но как будто не ясно. Конечно, мама постаралась его окрутить. - Ольга, отвернувшись, потеребила воротник пальто. Бэлла тактично молчала. - Я маму не осуждаю, что она с ним не по любви... Наоборот. Она ради нас от себя отреклась. Какая любовь, если двое детей, а время такое тяжелое? У дяди Бори уже тогда были хорошие деньги. А потом, в середине девяностых он вообще сильно "поднялся" на каких-то финансовых операциях... мама никогда в его дела не лезла, и мы предпочитали думать, что все честно и законно, что дяде Боре просто повезло. В двухтысячные он уже стал владельцем строительного холдинга. Так что наш младший брат Эдик, уже учился в Англии... Ему сейчас всего двадцать пять, а дядя Боря уже поставил его директором Выборгского филиала. Надо отдать ему должное, Эдик и правда такой умный, такой умный! Я, вон, дура, до тридцати семи лет дожила, и половины тех вещей не знаю, которые для Эдика - просто семечки. Он иногда пытается нам что-то о своей работе рассказывать, а я и слов-то половины не знаю, что он говорит...

- Но Вы, как понимаю, не учились в Англии? - осторожно спросила Бэлла.

- Конечно, нет. Я в Петрозаводске училась. В педагогическом... В Питере и требования выше, и в общежитии мест не было, а отсюда ездить - весь день на дорогу уйдет.

- Наверное, любите детей?

- Наверное, никуда в другое место поступить не смогла, - печально вздохнула Оленька и стала еще больше похожа на героиню песен Тани Булановой.

- А потом? Что было потом?

- Потом было все банально. Мама после третьих родов сильно располнела. Говорят, нарушился обмен веществ. А потом ей стало пятьдесят. И дядя Боря бросил ее и женился на одной из своих молодых сотрудниц. Все его доходы были оформлены так, что мама не имела к ним никакого отношения... уж я не знаю, как это делается. В общем, никакого "совместно нажитого имущества" у них не оказалось. Эдику было уже пятнадцать, и он сам выбрал остаться с отцом... Надо сказать, я его понимаю и не осуждаю. Что ему с нами делать? А дядя Боря обеспечил ему такую жизнь, какой с нами у него никогда бы не было. И мама, как ни тяжело ей было расставаться с сыном, согласилась, что для мальчика так будет лучше... Но дядя Боря совсем без хлеба нас не оставил, надо отдать ему должное... купил нам квартиру в Питере и отдал маме часть акций того филиала, которым управляет Эдик. Так что на жизнь нам хватает. Тем более, живем мы скромно. Мама ведь очень бережливая. Мало ли, когда и на что могут понадобиться деньги? Мы жизнью уже наученные, не шикуем без надобности. В Питерской квартире живет Игорь... У него с работой сложно. Никак нигде удержаться не может... Ну, Вы же понимаете. Тяжело ему с людьми, характер тяжелый, невыдержанный... Он ведь до сих пор во сне кричит! Когда здесь остается ночевать, я через две стенки слышу. Так что Игорешка в одной комнате сам, а вторую сдает. И живет на это. Но постояльцы не всегда есть. Понимаете, да? С ним жить ведь нелегко. Некоторые побаиваются. Он как раз когда из Чечни вернулся, дядя Боря с мамой разводились. Представляете, какой дополнительный удар? Мне Игорешку очень жалко. Я очень, очень его люблю! У меня ведь кроме него и мамы - никого больше.

- с Эдуардом Вы, вероятно, не очень близки?

- Эдик, конечно, тоже мой брат. И я его люблю. Но... да, мы росли вместе, но я все-таки намного старше. Я больше с мамой... а Эдик - он уже совсем другого поколения. Он в другом мире родился, понимаете?

Бэлла кивнула. Девяносто первый год действительно провел границу между родившимися "до" и "после" разделив поколения сильнее, чем разделяют десятки лет. Но все же почему эта милая и довольно привлекательная женщина так одинока?

- А... как же мужчины? Вы - молодая симпатичная женщина. Не может быть, чтобы не пользовались успехом у мужчин!

- Я? Молодая и симпатичная? Да что Вы... Уже не очень молодая. А особенно симпатичной никогда не была. Чтобы из такой, как я, сделать симпатичную, наверное, надо десять пластических хирургов!

- Зачем Вам-то пластические хирурги? - не поняла Бэлла. - У Вас же все в порядке с внешностью, и кожа прекрасная. Это у меня - южная кровь, ранние морщины... Да я бы и сама не стала по доброй воле так над собой издеваться, но это - моя работа, понимаете? Требования по контракту. Мое лицо - это мой инструмент. В этом все дело. А вовсе не в том, что я считаю себя недостаточно красивой. И своему мужу я в любом виде нравлюсь.

- Вы счастливая... - снова вздохнула Оленька. - А мне вот не везет в личной жизни. Наверное, я какая-то не такая. Ни разу замужем не была... - она вдруг запнулась. - Бэлла Аркадьевна, Вы, наверное, думаете, что я дурочка, да? У Вас-то наверняка много мужчин было... Как почитаешь журналы, так актрисы и телеведущие только и делают, что одних мужей бросают, других находят.

- Я замужем в первый и, надеюсь, единственный раз. - сухо ответила Бэлла.

- Ой, простите! Простите, я и правда дура... Я совсем не хотела Вас обидеть! Я думала... наоборот. Я бы хотела, чтобы на меня все смотрели с восхищением... вот как на Вас! Я ведь даже когда-то хотела актрисой стать. Давно, правда. В детстве. Красивое платье, цветы, все мне хлопают... Глупо, да?

- Почему же глупо, - возразила Бэлла. - Детские мечты прекрасны. Я, например, в детстве мечтала сконструировать ракету и полететь на ней в космос, представляете? - рассмеялась Бэлла. - Но ни академика Королева, ни Валентины Терешковой из меня не вышло. А вышла, вон, телевизионная болтушка. Все мы о чем-то мечтали, а жизнь по-своему распорядилась.

- Да, жизнь по-своему распорядилась, - эхом отозвалась Оленька.

Они уже почти дошли до берега реки и остановились, любуясь необычным вечерним освещением и думая каждая - о своем. Картина действительно была фантастичной. Особенно Бэллу впечатлила застывшая "ступеньками" река. С этого ракурса заледеневшие пороги выглядели еще эффектнее, чем с моста. Правда, лед заметно подтаял, и кое-где между желтовато-серых прозрачных глыб уже бежали тонкие ручейки, пробиваясь сквозь трещины и полыньи.

- У нас тут в начале декабря настоящие морозы были, - с какой-то гордостью сообщила Ольга. - Это потом потеплело. От вас, с юга тепло пришло. А у нас несколько дней даже метель мела. Такие сугробы стояли - ого-го! А сейчас за неделю все растаяло... вот тебе и Новый год! - Оленька хихикнула. Трогательно и беззащитно.

Вдруг Бэлла заметила у самой кромки льда мужчину в одежде рыбака. Он тоже их увидел, поднялся, подхватил ведро и снасти, и направился прямо к ним. Оленька подпрыгнула и замахала ему руками, крича:

- Ну, что же ты так долго? Разве забыл, что у нас гости?

Человек приблизился. В ведре плескались крупные красноперки и несколько лещей.

- Здравствуйте! - кивнул подошедший Бэлле. Потом, обернувшись к Ольге, начал оправдываться. - Да... как-то время быстро летит. Мне казалось, еще двух часов нет. Вот, блин... Пасмурно было, не поймешь - темнеет или еще нет.

- Знакомьтесь, это - мой брат Игорь, - представила Оленька рыбака.

- Очень приятно. Бэлла. - она протянула руку, и Игорь смутился: ладони у него были мокрыми, грязными и от них несло рыбой. Бэлла поняла его затруднение и опустила руку, - Ладно, пойдемте! Очень хочется свежей ухи!

Она была немного удивлена. Этот парень с простоватым, как и у сестры, открытым, славянского типа лицом, немного нескладный, коренастый, будто вырубленный из кряжистой сосны, но на вид вполне безобидный, совсем не соответствовал образу нервного агрессивного психопата, каким Бэлла нарисовала его в своем воображении. Хотя... а что она знает о психопатах?

Продолжение: http://www.myjulia.ru/article/789181/