Уровень игры. 7 глава. Невидимые раны

Глава 1: http://www.myjulia.ru/article/789149/
Глава 2: http://www.myjulia.ru/article/789159/
Глава 3: http://www.myjulia.ru/article/789177/
Глава 4: http://www.myjulia.ru/article/789178/
Глава 5: http://www.myjulia.ru/article/789179/
Глава 6: http://www.myjulia.ru/article/789181/

Юлька успела-таки умчаться вверх по лестнице, прежде чем веранда наполнилась оживленными людьми. Что-то их задержало на входе. Тимур понял, что, вернее, кто. Во-первых, проснулась Мария Павловна. Она была свежа, весела и даже успела переодеться к праздничному ужину. Серо-голубое бархатное платье в пол и связанный причудливыми узорами белый пуловер с огромными подкладными плечами по моде восьмидесятых делали ее и без того полную фигуру вовсе необъятной. Мария Павловна вплыла в распахнутую дверь, подталкивая перед собой парнишку среднего школьного возраста, а из-за ее плеча выглядывал худощавый молодой человек в спортивном костюме.

- Это Никитушка, мой внучатый племянник! Прошу любить и жаловать! - Пропела Мария Павловна, подпихивая хмурого мальчика в сзади, как бульдозер - собачью будку. - Никитушка, поздоровайся с дядей Тимуром.

Мальчишка был в том переходном состоянии из ребенка в подростка, в котором детям кажется, что они уже почти взрослые, и их бесит, когда с ними обращаются, как с маленькими.

- Здравствуйте, - буркнул он, глядя мимо Тимура, и сразу подошел к Андрею. - Дядя, можно я еще на твоем компе поиграю? А то у меня на телефоне экран маленький, там боковое меню почти не видно. И вообще очень мелко.

- С этим своим телефоном скоро совсем ослепнешь... А Маша где? Вы елку нарядили?

- Ну вон, посмотри. Нормально? - Никита отодвинул штору на окне слева. За окном, метрах в трех от веранды стояла увешанная гирляндами и "дождиком" одна из живых елей, то там, то сям торчавших среди голых стволов "корабельных" сосен.

Мария Павловна дала задний ход, едва не отдавив ноги стоящему позади нее молодому человеку, и удалилась в недра корпуса, по пути отдавая распоряжения дочери и кому-то еще.

Молодой человек, поклонившись, пожал протянутую руку Тимура, после чего поздоровался и сердечно улыбнулся Андрею.

- Добрый вечер, Андрей Сергеевич, с наступающим! Маша - это та девочка черненькая? Она набегалась видно, умаялась, Ольга Васильевна ее повела наверх, укладывать. А мне тут по одному делу надо было заглянуть, поэтому припозднился. Хорошо, поймал попутку - кого-то из местных, так меня подвезли. А то автобусы сегодня с трех часов даже до старого моста уже не ходят. Новый год, все уже празднуют! - он пожал плечами.

- Мой лучший студент, Виктор Марков, - представил парня Андрей. - Наша надежда и опора! Витя помогает тете Маше и Оле ухаживать за домом и парком. Мы ему очень за это благодарны.

- Это я Вам благодарен! - возразил Виктор и добавил, обращаясь уже к Тимуру, - Я четыре года только в Питере. Учиться приехал. Никого знакомых, работу найти такую, чтобы и на жизнь хватало, и с учебой совмещать, трудно. Помочь некому. А в прошлом году плату за комнату подняли - хоть учебу бросай! Уже хотел академку брать, год на стройке повкалывать... Так Андрей Сергеевич мне предложил работу - не бей лежачего! Там, зимой дорожки от снега почистить, дров наколоть. Летом - клумбы поливать. И вообще... Платят хорошо, и люди чудесные, приветливые.

- Бросить учебу, как можно! - Покачал головой Андрей. - С твоими-то способностями и прилежанием! Это была бы невероятная потеря для токсикологии!

Андрей хотел принести еще рюмку - для Виктора. И что-то еще намекнул насчет виски, потому что коньяку осталось мало. Но парень вежливо отказался, он хотел переодеться с дороги и принять душ, чтобы к началу общего застолья быть в полном порядке.

В дверях он чуть не столкнулся с Бэллой, тут же извинившись, и посторонился, пропуская ее и того самого человека, что привел в такое неистовство Корицкую. Игорь нес алюминиевый лоток со свежей рыбой, а Бэлла - три передника и большое прямоугольное пластмассовое ведро.

- Смотрите, спецодежду урвать сумела, а на кухню нас не пустили, так что ухи попробовать - не судьба! Но Игорь говорит, можно закоптить. Там, в сарае коптильня есть. - Бэлла поставила ведро посередине - так, чтобы все могли расположиться вокруг него, раздала передники и достала из ведра острую металлическую спицу с деревянной ручкой, два ножа и пачку соли. - Только надо их почистить, натереть солью и проткнуть.

- Хорошо, что Юльки здесь нет, она бы тебе вставила за жестокое обращение с животными! - усмехнулся Тимур.

- А, кстати, где она? - удивилась Бельчонок.

Тимур понял, что случайно сболтнул лишнее. Но было уже поздно. Игорь поднял на двоюродного брата потяжелевший взгляд.

- Мне сказали, твоя невеста - Юля Корицкая. С проспекта Ветеранов. Это правда?

- Игорь, я не знал. Правда не знал.

- Ладно, чего уж там... не парься.

- Игорек, мы сразу после свадьбы уедем в Москву! Я давно собирался к маме... ей уже трудно одной, и вообще... - чувствовалось, что ему эта ситуация крайне неприятна. Профессор прятал глаза, как будто действительно есть его вина в том, что спустя столько лет его избранницей случайно оказалась бывшая девушка его кузена.

- Уедешь? А как же твоя работа? А докторская? - напомнил Игорь нарочито спокойным тоном, остервенело выдрав кишки из первой рыбины и кинув очищенную тушку через ведро Андрею, на покрытые передником колени.

- Друзья отца обещали помочь с переводом... буду в московском университете преподавать химию будущим криминалистам. Мы уедем сразу же, и больше не будем приезжать вдвоем. Если хочешь, я и один не буду приезжать... - уткнувшись в окунька, Андрей старательно намазывал его солью.

Игорь взял с лотка следующую рыбину.

- Не суетись. Фигня все это. И ей скажи... пусть не шугается. Не съем. Только пусть ведет себя прилично. Если она не подаст виду, то и я - тоже. И это... короче, маме и сестренке праздник портить не надо. Я сейчас пойду рыбу коптить, никому мешать не буду. Потом со всеми за столом посижу полчасика. Или сколько там, для приличия... Вообще постараюсь с ней не пересекаться. А завтра утром уеду в Питер... и вы тут без меня спокойно веселитесь. Радуйтесь жизни, блин.

Игорь выбрал следующую рыбину, почему-то не взял первую попавшуюся, а вытащил из-под низу. И яростно, с видимым удовольствием, вспорол ей брюхо. Бэлла вертела головой, наблюдая за этим непонятным для нее диалогом и методично прокалывала спицей рыбьи морды.

Тимур молча посмотрел на нее и мотнул головой: мол, потом все объясню.

Когда с рыбой было покончено, Бэлла и Тимур сразу отправились мыть руки. Галантно пропуская жену вперед, Тимур преодолевал дверной проем, когда до него долетели слова Игоря:

- Расслабься, Андрюха. Никто не виноват. Я ведь почти никому о ней тогда и не рассказывал.

С кухни доносились чарующие ароматы жареной баранины, подрумяненного сыра и еще какой-то снеди, не идущей ни в какое сравнение с протертым нутом и капустой брокколи. Повар и впрямь хорошо знал свое дело! Мимо пробежала по коридору Марица, с разгону налетев на несущего стулья Виктора. Студент шарахнулся к стене и уронил мебель. За Марицей бежала Оленька, уговаривая ее вернуться в постель, потому что Новый год наступит только завтра, а если она не ляжет спать, то Дед мороз к ней не придет.

- Неправда! - вопила девочка, - Новый год наступит в полночь! И Дедов Морозов я видела, они не настоящие, мне уже неинтересно! Я хочу посмотреть салют! - при этом скорость она не снижала. Полноватая Оленька тяжело дышала, пытаясь догнать ребенка. В доме становилось слишком шумно, и жарко. Тимур направился к стеклянным дверям. Решил прокатиться по улице, подышать, а заодно поближе познакомиться с Игорем.

Погода стояла сказочная. В том смысле, что как в сказке "Двенадцать месяцев", братец Январь уступил место братцу Апрелю. Воздух влажный и теплый, земля полностью оттаяла и, казалось, сквозь ковер прелой хвои вот-вот пробьются подснежники. Из-за плотной облачности луны и звезд не было видно. Но двор и парк вокруг дома были освещены на большое расстояние множествои окон. Свет горел и в коридорах, и в некоторых комнатах, а веранда так просто вся сияла квадратными витринами, подсвечивая парк, от чего он напоминал сцену с декорациями величественных деревьев, теряющихся в черноте кулис, и темным задником, тонувшим в тумане, как в клубах сценического дыма.

Любуясь уютной таинственной картиной, совсем не похожей на дневные унылые тона, Тимур заметил камеру наблюдения, укрепленную на электрическом столбе перед верандой на высоте примерно трех метров над землей. Это еще больше добавляло ощущения театральности. Камера, направленная на сцену. Вероятно, по замыслу она служила для контроля за ситуацией на лыжной трассе и вообще за территорией пансионата. Тимур подумал, что камера наверняка нерабочая. И отметил про себя: точка съемки выбрана действительно удачно - в случае, если аппаратура слежения исправна, весь парк, обрыв и склон оказывались, как на ладони.

Около сарая наблюдалась какая-то движуха: три человека копошились вокруг прямоугольного железного монстра с трубой. Лиц в темноте было не разглядеть, но свет из открытой двери кухни падал узкой полосой на песок. И когда один из троих оказался в этой полосе света, Тимур по очертаниям фигуры узнал повара-кавказца. Он тащил печку вдвоем с другим мужчиной, а из темноты звучал хлопотливый голосок Ольги:

- Вот сюда, сюда поставьте, пожалуйста... поближе к забору, чтобы дорогу не загородить. А вот здесь можно дрова положить. Вот тут, на колоду... только тут все насквозь мокрое! Возьмите сухие, из сарая.

Чиркнула спичка, в утробе черного чудовища начало разгораться багровое свечение, мерцающее сквозь перфорированную дверцу. Вскоре в железном брюхе коптильни загудел огонь. А Оленька потащила кавказца куда-то дальше.

- Пойдемте, мне еще ненадолго Ваша помощь нужна.

- Сколька можна? - с заметным раздражением ворчал повар. - Мэня наняли ужин гатовыть, а нэ желэзо таскать!

- Слушай, ты, баран горный! Тебе нормально заплатили? Так и не выделывайся! Делай, что говорят! - вдруг взревел третий персонаж. Голос был настолько искажен злобой, что Тимур с трудом узнал Игоря.

- Чего?! - Повар остановился, угрожающе развернул широченное плечо в его сторону.

Оленька вцепилась в локоть горца и испуганно защебетала:

- Пожалуйста, простите его, не надо! Он обычно не такой, у него просто сегодня тяжелый день, - и настойчиво потащила повара в ближайшую открытую дверь - в сарай. Отошла подальше от коптильни, поближе к веранде и зашептала. Игорь из-за гудения огня над ухом и треска хвороста, который он с чувством ломал о колено и подкидывал в топку, скорее всего не разобрал ни слова. Но Тимур со своего места все отлично слышал сквозь тонкую стенку сарая.

- Пожалуйста, я Вас очень прошу! Мой брат... у него нервная болезнь. И сегодня еще он узнал, что его бывшая девушка выходит замуж за другого...

- Ладна, что вазмешь с убогого? Нэ переживай, нэ трону брата... Жэнщына обманула, понять можно... К кавказцу, навэрна, ушла, да?

- Да, да! К кавказцу! Вот он и переживает! - согласно подтвердила Оленька. Похоже, она готова была согласиться с любой фантазией, только бы уладить конфликт. - Простите нас, пожалуйста!

Тимуру стало неловко, что он оказался невольным свидетелем унижения хозяйки. Он подъехал поближе к коптильне и остановился. Огонь уже перестал гудеть в пышущей жаром печке. Угольки мирно потрескивали. А Игорь подвешивал связки серебристых рыбок на крючья внутри коптильной камеры.

- Помочь? - Спросил Тимур.

- Да не, я уже все...

Дверь кухни прикрыли изнутри и широкая полоса света превратилась в узкий лучик. Игорь сидел в тени, и Тимур не видел выражения его лица. Но в голосе и в том, как он яростно насаживал рыбу на крючья, читалось сильное раздражение.

- Ненавижу этих гадов, - проворчал он вполголоса. - Чего они тут забыли?

- Ты о национальных меньшинствах? - на всякий случай уточнил Тимур.

- Да какие меньшинства?! Их уже больше, чем нас!- взорвался Игорь, - Понаехали, обезьяны поганые... Еще и плати им! Знаешь, сколько эта скотина запросила за два часа работы?!

Тимур не переваривал националистических выпадов. И не потому, что его дедушка по материнской линии был азербайджанцем (Тимура и назвали в честь дедушки). И не потому что его жена была еврейкой. Просто он вообще терпеть не мог любые проявления ненависти на почве каких-то различий и особенностей - будь то цвет кожи, религиозные взгляды или сексуальная ориентация. Но он также понимал, что спорить на эту тему с человеком, фанатично ненавидящим какую-то категорию людей оптом, совершенно бесполезно. В таких случаях только жизнь может чему-то научить. Поэтому он решил не заострять внимание на национальном вопросе и сочувственно подтвердил, что да, вызов специалиста на дом - это сейчас очень дорого. И что, наверное, можно было поискать повара подешевле.

- Да чего искать? У мамы знакомая повариха есть. Русская, из Карелии. Теть Люся. Они с дочкой вдвоем работают... дочка тоже хорошо готовит. И они вдвоем меньше берут, чем один этот козел винторогий! Но маме приперло, что надо повара из ресторана. Гостям пыль в глаза пустить. Если бы мама не настаивала, разве Ольке пришло бы в голову с этим нехристем связываться? Но Ольга маме во всем потакает... Я и маме говорил: давай тетю Люсю с Верой позовем. А она - ни в какую. Мол, мама хочет не ударить в грязь лицом, чтобы ужин по высшему разряду, чтобы не было стыдно перед незнакомыми людьми... Да я жрать не стану то, что эта сволочь своими грязными лапами приготовит! Вон, водочки дерну под рыбку - и будет с меня...

Тимур молчал. Но Игорь и не нуждался в репликах. Он говорил, как будто сам с собой. Говорил с болью и ненавистью, с горечью и какой-то глубокой безысходностью.

- Надо было стрелять, а я... я не выстрелил. Понимаешь? Не смог! Я - гад, гад последний! Они же не люди, они - дикари, звери! Вот веришь? Передо мной Сашка каждую ночь - как живой. Приходит и стоит, смотрит. Нет мне прощения. А им - тем более!

Продолжение: http://www.myjulia.ru/article/789208/