Уровень игры. 17 глава. Переправа

Глава 1: http://www.myjulia.ru/article/789149/
Глава 2: http://www.myjulia.ru/article/789159/
Глава 3: http://www.myjulia.ru/article/789177/
Глава 4: http://www.myjulia.ru/article/789178/
Глава 5: http://www.myjulia.ru/article/789179/
Глава 6: http://www.myjulia.ru/article/789181/
Глава 7: http://www.myjulia.ru/article/789206/
Глава 8: http://www.myjulia.ru/article/789208/
Глава 9: http://www.myjulia.ru/article/789233/
Глава 10: http://www.myjulia.ru/article/789234/
Глава 11: http://www.myjulia.ru/article/789235/
Глава 12: http://www.myjulia.ru/article/789279/
Глава 13: http://www.myjulia.ru/article/789293/
Глава 14: http://www.myjulia.ru/article/789303/
Глава 15: http://www.myjulia.ru/article/789304/
Глава 16: http://www.myjulia.ru/article/789306/


Отдаленный шум, на который Бэлла не обращала внимания, усиливался по мере спуска к шоссе. И наконец превратился в грозный рев. Они еще не доехали до моста, когда стало ясно: переправиться на тот берег не выйдет. Серый микроавтобус с раскрытыми настежь дверями стоял там, где вчера останавливалась "Нива" Андрея. Рядом вышагивал кругами по разбитому асфальту Эдуард и что-то кричал в телефон. Витя, присев на корточки с выдвинутым на четверть теннисным столом, поддерживал голову стонущей Марии Павловны. На другом берегу стояла желтая машина реанимации. Возле нее сгрудились люди в куртках поверх белых халатов. Они о чем-то совещались, показывая руками в сторону моста. У одного из них тоже, кажется, был в руках телефон.

- Что значит, невозможно?! - орал Эдуард, срывая голос. - Это моя мать! Я не позволю, чтобы она погибла из-за вашего разгильдяйства!

Впрочем, толку от его воплей было мало. И слышно было, как в ответ ему орут что-то не менее эмоционально.

Разгильдяйство тут, конечно, ни при чем. Причина была очевидна: река вскрылась. И теперь тонны мутной воды, прорвав ледяной затор, с ревом и грохотом неслись, как лавина с гор, перехлестывая через провисший покореженный мост. Громыхали по железу увлекаемые потоком коряги, обломки досок с торчащими из них гвоздями, скрежетали острыми сучьями вырванные с корнем скелеты молоденьких сосенок. Вся эта смесь воды, грязи, льда и смертоносного мусора, скрыв под собой мост, устремлялась вниз, омывая пороги, разбиваясь о камни, образуя завихрения, водовороты, и наконец вырываясь на широкую излучину, немного успокаивалась.

О том, чтобы нести пострадавшую сквозь бушующий поток, не могло быть и речи. Даже долетавшие до берега мелкие осколки льда больно секли по открытым частям тела.

Тимур быстро оценил ситуацию.

- Резиновая лодка есть?

- Где-то в подвале была. - отозвался Виктор. - Правда, ею давно не пользовались. Вы хотите переправиться на лодке? Разве это возможно?

- Своим ходом - нет, но если навести веревочную трассу и тащить лодку, закрепив к обеим берегам, как паром, то можно попробовать.

- Что значит "попробовать"! - вскричал Эдик. Похоже, он перестал владеть собой. - Рисковать жизнью моей матери? А где гарантия, что лодка не перевернется?! Я не позволю... надо найти какой-то другой выход...

- У нас есть выбор? - спокойно спросил Тимур. - Мы можем подождать?

Виктор взглянул на Марию Павловну и печально покачал головой.

- Вот видите - выбора нет. Звоните Ольге. Там у нее сейчас дознаватель работает. Если он еще там, пусть поможет ей вытащить лодку и загрузить в багажник. И пусть возьмет, если есть, спасательные жилеты и какие-нибудь шлемы, каски... да хоть кастрюли, только чтобы на голову налезали! И моток прочной капроновой веревки. Я видел, в сарае на полу целая бухта валялась.

Через пятнадцать минут у моста затормозил зелененький форд. С водительского места выскочила обеспокоенная Оленька, открыла багажник и вцепилась в огромный брезентовый тюк. Эдуард бесцеремонно оттолкнул сестру и, демонстрируя крайнюю степень раздражения, рывком вытащил упакованную в чехол резиновую лодку.

Пока они с Виктором по очереди накачивали лодку, Оленька выволокла из салона два старых сноубордистских шлема с оборванными ремешками, а подбежавшая Юлька помогла ей вытащить моток страховочной веревки.

Тимур прикинул, что длины должно хватить и объяснил, как правильно закрепить трос на уключинах для весел.

- Ну, что? Что теперь делать? - Кричал Эдуард, перекрывая рев водопада.

- Здесь к берегу не подойти, надо проехать вниз по течению, там и вода поспокойнее, и берег более пологий. Можно там проехать?

- Кроссовер и Форд пройдут, а "Газель" может сесть, - с сомнением сказал Эдуард.

- Надо попытаться.

Первым поехал Эдуард на Ольгином форде, за ним - Бэлла, а следом аккуратно, по сантиметру продвигался Виктор на микроавтобусе. Несколько раз колеса чуть не увязли, но Вите удалось-таки выскочить из ямы.

- Стоп! - скомандовал Тимур, когда машины подошли к цепи затопленных островков с торчащим их них кустарником. Вокруг ветвей кипела желтоватая вода, но весь основной кувыркающийся в потоке мусор и бурелом, сумевший преодолеть пороги, застревал на этом последнем рубеже.

- Будем наводить переправу под прикрытием этих кустов, - решил Тимур.

Эдуард с Виктором начали ломать сухой камыш, а Юлька с Бэллой и Оленькой, бегая от машин к воде и обратно, скидывали охапки этой соломы в грязь, чтобы Тимур мог подъехать к самой кромке. Когда все было готово, Тимур пересел из машины в коляску и осторожно заехал одним колесом на импровизированное покрытие. Камыш захрустел, выступила вода. Но слой выдержал. Тимур загнал "Ортонику" на камыш полностью. До самого края берега добраться не удалось - камыш тонул в раскисшем песке и глине. Подобравшись максимально близко, Тимур смотал веревку кольцами и начал раскручивать ее, как ковбой - лассо. Привязанная к концу веревки металлическая свайка со свистом устремилась в небо, раскручивая спиралью капроновые кольца. Пролетела по дуге упала в воду на середине русла. Тимур повторил попытку, размахнувшись сильнее. В этот раз свайка преодолела две трети реки, но до противоположного берега было все равно далеко. Тимур метал ее снова и снова, но безуспешно.

Эдуард показал результаты еще хуже. А Виктор, даже войдя по щиколотку в ледяную воду (дальше было никак - течение сбивало с ног), не смог метнуть свайку дальше пяти метров. Бэлла тоже попыталась метнуть - просто уже с отчаяния. И растянула запястье. Юлька не стала даже пытаться. Оленька рыдала в голос, опустившись на колени рядом с матерью и приговаривая:

- Да что же... да как же так! Что же теперь делать? Мамочка, родная, как же так!

- Это меня Бог наказал, - хрипела Мария Павловна. - И Эдик, и Игорь... все говорили, надо продать это "имение"... а я с ним... как Раневская с вишневым садом! Вот и поделом мне...

- Мама, перестань! - выла Оленька. - Мы тебя спасем! Мы тебя обязательно спасем.

Витя потрогал торчащие из воды хрупкие тонкие ветки. Они легко сгибались, а когда он надавил посильнее - тут же переламывались.

- Эх, будь тут деревца покрепче, можно было бы попробовать держась за них, добраться хотя бы до середины реки, а уже оттуда бросить...

- Толку? Ты и за два метра от берега не добросишь! - раздраженно рявкнул Эдуард.

- А ты?

- А меня они тем более не выдержат... Они, вон, даже Юлию Петровну не выдержат!

Эдуард потер виски. Ольга с отчаянием взглянула на брата - она знала, что этот жест означает: Эдик сильно волнуется, потому что столкнулся с неразрешимой задачей. В ее глазах застыли немая мольба и ужас - такое выражение бывает у человека, стоящего в окне горящего дома, когда он понимает, что пожарные лестницы до него не достают.

- Я полезу! Меня выдержит! - вдруг раздался тоненький голосок. В суматохе все забыли про Марицу, а она между тем вылезла из машины, дотопала до берега и, схватившись за ивовые ветки, легко подтянулась на них и повисла над водой, как картонная кукла из театра марионеток, управляемая не сверху - нитками, а снизу - спицами.

Юлька в ужасе вскрикнула. Девочка перехватилась за соседние ветки, нащупала одной ногой развилку над самой водой, затем, крепко держась за вертикальные прутья, перенесла туда же вторую ногу и оказалась уже в метре от берега.

- Марица, слезай сейчас же! - испуганно кричала Бэлла.

- Я смогу! У меня получится! - ответила девочка, она тянулась уже к следующей ветке.

Тимур поймал ее взгляд и невозмутимо заметил:

- Куда ты пошла без веревки? Какой смысл? Вернись, я обвяжу тебя веревкой.

Марица тут же перелезла обратно и спрыгнула на берег. Бэлла и Юлька благодарно посмотрели на Тимура, а Юлька тут же схватила ребенка за руку бульдожьей хваткой.

- Дайте мне шлем и спасательный жилет, - сказал Тимур. - Марица, подойди сюда.

- Ты... ты что?! - не поверила своим ушам Бэлла. - Ты правда собираешься позволить ребенку туда лезть?!

- Бельчонок, не паникуй. Она справится. Правда, дружок? Не подведешь?

Марица закивала. Ее личико светилось счастьем.

Тимур затягивал на ней спасательный жилет, прилаживал на голову шлем (пришлось обмотать голову несколько раз шарфом Бэллы, иначе шлем не держался). И попутно инструктировал девочку.

- Помнишь правило трех точек? И еще - не берись за одну ветку. Сразу за несколько, как когда за волосы кого хватаешь, понятно? Ты ведь не за одну волосину схватишь? Так и за ветки. - Тимур еще раз проверил все пряжки и закрепил к жилету конец страховочной веревки. - А теперь самое главное. Если вдруг... если почувствуешь, что сорвалась и падаешь в воду, первым делом набери побольше воздуха и задержи дыхание. Если покажется, что все тело одеревенело - не пугайся. Постарайся зажать нос рукой. И ни в коем случае не делай вдох, если на лице - вода.

Где-то в глубине глаз девочки промелькнул страх, но она упрямо прищурилась, сжала губы и ответила:

- Я поняла. А когда можно дышать?

- Когда мы вытащим тебя за веревку. В крайнем случае - когда точно поймешь, что голова над водой. Но это - на самый крайний случай, да? Вниз не смотри. Смотри только на ветки и на свои руки и ноги. Я знаю, что ты не упадешь. И даже ног не намочишь, правда?

- Правда, - ответила девочка, слегка дрожа. Но уже не от страха, а от нервного возбуждения.

Тимур обнял ее, прижал к себе. Потом отстранил.

- Ну, с Богом! Удачи тебе! И помни - мы рядом. Если что, сразу вытащим.

Марица с некоторым усилием (огромный жилет ей мешал) снова вскарабкалась на ближайшую жердь и, короткими шажочками переставляя ноги и перехватывая руками, начала удаляться от берега. Взрослые, замерев и затаив дыхание наблюдали, как фигурка, похожая на маленького инопланетного космонавта, медленно перемещалась над самой водой, хватаясь цепкими пальцами за тонкие качающиеся ветки. Несколько раз нога у девочки соскальзывала, но она удержалась, потому что строго следовала наставлениям Тимура.

- Не спеши, не спеши! - крикнул он с берега. - Ты хорошо идешь, очень хорошо. Все в порядке, так и продолжай.

На середине реки вода бурлила особенно сильно, а развилки, на которые можно было ставить ноги, оказались очень низко. Марица остановилась в нерешительности. Но потом продолжила путь. Она стала передвигаться совсем медленно. Брызги попадали ей на ноги. Движения стали более скованными.

- Спокойно, бояться нечего, все хорошо! - Подбадривал Тимур. - Осталось чуть больше метра, дальше будет легче!

Марица преодолела трудный участок и полезла быстрее. Тимуру уже приходилось складывать ладони рупором, чтобы докричаться до нее:

- Помни про три точки! Не спеши!


Группа врачей и санитаров на другом берегу тоже оцепенела. Когда Марице оставалось до берега метра три, один из них вошел в реку по колено, другой ухватил его сзади за ремень, помогая устоять в бурном потоке. И как только они смогли дотянуться до Марицы, ребенка буквально сдернули с веток и бережно передали на берег - женщине в белом халате, которая тут же начала осматривать ее и ощупывать, о чем-то, вероятно, расспрашивая. Потом в порыве чувств схватила девочку и начала целовать, пока Марица не вырвалась.

Затем с нее сняли спасательный жилет и шлем, конец веревки несколько раз обмотали вокруг толстого ствола корабельной сосны и махнули рукой. Эдуард вздрогнул, когда у него забренчало в кармане.

- Да, да. Все хорошо? - он обернулся к Тимуру. - Сказали, можно переправлять.

Второй спасательный жилет натянули на Марию Павловну. С большой осторожностью ее уложили на дно надувной лодки, которую по соломенной гати плавно спустили на воду. Лодка подрагивала, течение норовило ее утащить, но пропущенный через буксировочный крюк автобуса и надежно закрепленный трос не давал ей сдвинуться.

- Пострадавшую нельзя одну переправлять, - сказал Виктор. - Она в состоянии нервного возбуждения, у нее нарушена функция зрения и координация движений. Пострадавшая может вывалиться из лодки. Кто-то должен поехать с ней.

- Я поеду, - Вызвался Эдуард.

Виктор с сомнением окинул взглядом высокого, крупного Эдуарда.

- Грузоподъемность лодки всего сто пятьдесят килограммов. И ее давно не испытывали на воде. Какой вес у Марии Павловны?

- Не знаю... растерялся Эдуард.

- Девяносто семь! - тут же ответила Оленька.

- Ну вот. Тебя не выдержит. Даже меня не выдержит. Нужен человек весом не более пятидесяти килограммов.

- Я поеду с мамой! - подскочила Ольга.

- Куда ты поедешь? - осадил ее Эдуард, - Ты пятьдесят кило, что ли, весишь?

Ольга поникла. И тут подала голос Юлька:

- Я сорок восемь. Я поеду.

Дно лодки прогнулось, когда Юлька поставила туда ногу. Эдуард и Виктор поддерживали ее под руки, потому что женщина с трудом удерживала равновесие. Когда она скорчилась на крошечном свободном пятачке у ног Марии Павловны, борта просели так, что над водой выступало от силы сантиметров пятнадцать. Юлька обхватила руками Марию Павловну и, шепча что-то успокаивающее, зажмурила глаза. Эдуард и Виктор начали понемногу стравливать веревку, а мужчины на другом берегу наоборот стали ее тянуть на себя. Лебедку решили не использовать, чтобы лучше контролировать сопротивление воды и не порвать трос, если лодка наткнется на препятствие.

Вскоре плавсредство с пассажирками благополучно достигло противоположного берега, пострадавшую переложили на заранее приготовленные носилки и погрузили в реанимационную машину. И лодка тихонько поползла обратно. Теперь она была намного легче, борта поднялись высоко над водой, и лодка шла легко. На носу, как капитан крейсера, стояла во весь рост Марица, уперев руки в бока, Юлька сидела на дне лодки и обеими руками держала девочку, обхватив за талию, чтобы не упала.


Выбравшись из лодки, Марица первым делом начала стаскивать шлем - похоже, он ей очень мешал. Оленька бросилась ее целовать, но девочка вывернулась и полезла на колени к Тимуру.

- Да что вы меня все слюнявите и жмете так больно?

Потом она обратила сияющую... нет, прямо-таки светящуюся изнутри мордашку к своему учителю и спросила:

- Ну, как? Получится из меня каскадер? Я ведь как настоящий каскадер лезла, даже к каске, да?

- Ты лучше, чем каскадер, - серьезно ответил Тимур. - Ты - как спасатель МЧС.

- Из меня получится спасатель МЧС? - не веря своему счастью взвизгнула Марица.

- Уже получился. Ты уже спасла человеческую жизнь.

Тимур с удивлением почувствовал, что у него защипало в горле. Однако, Марица, поудобнее устроившись у него на коленях, тут же сменила тему:

- А актриса из меня получится? Я хочу еще и актрисой быть, не только спасателем.

Бэлла, присев на корточки, расшнуровывала ребенку ботиночки, проверяя вымокли у нее ноги или нет, и насколько. К счастью, промок только верхний слой обуви. И чуточку отсырели шерстяные носки. Колготки были сухие. Бэлла обмотала ей ноги шарфом и понесла маленькую героиню в машину.

Виктор закинул в кузов "газели" снаряжение и со смехом, в котором проскакивали истеричные нотки (Тимур отнес это на счет реакции после сильного нервного напряжения), пытался запихнуть туда полу-спущенную лодку.

Общего восторга не разделял только Эдуард.

- Зачем вы вернулись? - бросил он Юльке. - Могли остаться там.

- Не знаю... Там, в этой машине, было только одно свободное место.

- Могли бы отправить с ними ребенка, а потом они бы вернулись за Вами. То, что вы снова поплыли в этой лодке - глупый, неоправданный риск!

- Да ничем мы уже не рисковали! Это туда плыть было страшно... Мария Павловна так дергала руками и ногами, я один раз думала, она лодку перевернет! А обратно мы уже с удовольствием даже прокатились! Особенно Машенька! И потом, она не хотела ехать с чужими людьми. Да я и не могу ее одну отпустить, я за нее отвечаю... мне ребенка дали под расписку! Как это я уехала с ней, а приеду без нее? А вдруг они там за ней не уследят? И вообще...

Эдуард только махнул рукой. Он уже понял, что спорить с Юлией Петровной - все равно что драться с боксерской грушей: последний удар все равно останется за ней.

Продолжение: http://www.myjulia.ru/article/789319/