Чайки Ричарда Баха. Глава 39.

Глава 1, Глава 2, Глава 3,Глава 4 , Глава 5 , Глава 6 ,Глава 7 , Глава 8 , Глава 9 ,Глава10 ,Глава 11 , Глава 12 ,
Глава 13 , Глава 14 , Глава 15 ,Глава 16,Глава 17 , Глава 18, Глава 19, Глава 20 , Глава 21, Глава 22, Глава 23, Глава 24, Глава 25, Глава 26, Глава 27, Глава 28, Глава 29, Глава 30, Глава 31, Глава 32, Глава 33, Глава 34, Глава 35, Глава 36, Глава 37, Глава 38

- Ирочка, скажи, как ты относишься к детям? - Иван при этом смотрел куда-то в сторону.

Сердце у нее сжалось. Вот оно! Но почему он спрашивает?

- Вообще я очень люблю детей, - осторожно ответила Ирина. - Хотя у меня их никогда не было.

- Я понимаю. - Со странной горечью сказал Иван. - И наверняка для тебя семья означает непременно рождение ребенка... как и для любой женщины, ведь так? Я должен тебе кое-что рассказать...

Он кусал губы. Видно, что ему было трудно об этом говорить. Ирина молчала, ободряюще взяла за руку. Она собиралась ему лгать. А он хочет открыть ей какую-то страшную тайну. Страх, чувство вины, надежда - все смешалось в ее душе.

Нервное напряжение было так велико, что дослушав его историю, Ирина расплакалась.

- Ты... я так и думал... - Иван потерянно опустил руки.

- Нет, нет! Я не поэтому! - поспешно заговорила Ирина сквозь слезы. - Я просто подумала, как тебе было тяжело... Нет, я... у нас все будет хорошо... - и, поскольку Иван все еще смотрел на нее с отчаянной надеждой, тут же добавила: - Я согласна!

Иван рассказал ей, что уже однажды был женат. И у них был ребенок. Но мальчик родился очень больным. Они с супругой делали все возможное, боролись за малыша. Но он все равно не дожил даже до года. Врачи сказали, что это, может, и к лучшему, поскольку если бы ребенок выжил, он все равно был бы тяжелым безнадежным инвалидом, жизнь ему была бы в тягость. И еще они сказали, что эта генетическая аномалия передается по мужской линии. Их брак не пережил потери и обрушившеся страшной новости: велика вероятность, что и следующий ребенок окажется больным. Иван предложил ЭКО или усыновление, но жена ничего и слышать об этом не хотела. Травма была слишком велика. Она ушла от него. С тех пор Иван не пытался строить серьезных отношений с женщинами. Ведь та, что согласится стать его женой, должна будет смириться с тем, что ей никогда не родить ребенка от своего мужа.

- Я зарекся связывать себя узами брака. Зачем делать несчастной еще одну женщину? Но когда встретил тебя, просто потерял голову... я не имел права ставить тебя перед таким тяжелым выбором, но...

- Я... я тоже должна сказать, - захлебываясь забормотала Ира, - У меня не получается забеременеть... поэтому... я думала, что...

Он не дал ей договорить. Крепко обнял и поцеловал. А потом обеими руками нежно отстранил от себя и спросил, глядя в глаза:

- Я так и думал, что инопланетянки размножаются как-то иначе, чем земные женщины. Ты кого хотела бы взять? Мальчика или девочку? Я - девочку. Беленькую. Похожую на тебя.

Ирина кивнула и снова заплакала. На этот раз - от счастья.

* * *

В театре с утра стоял полный бедлам. "Чайки Ричарда Баха" напоминали самое настоящее сборище суматошных, орущих, мечущихся над берегом чаек.

"Скоро у меня дым из ушей пойдет!" - думала Бэлла. Уже два дня она уговаривала Катю и Мишу или еще кого-нибудь написать коллективное заявление о пропаже охранника Емельянова. Потому что Асмира идти в полицию наотрез отказывалась. Стас лениво тянул: "Сначала у нас пропала девушка, которая никуда не пропадала, а теперь и охранника похитили? Это для клоунады хорошая тема... Вы представляете, куда нас пошлют?" А Катя выразилась четко и ясно: "Пропало дерьмо - ну и хрен с ним!"

Позавчера Тимур написал из Италии. Марица прошла в финал конкурса, и теперь им предстоит решающий рывок. Поэтому ни писать, ни звонить они пока не будут... чтобы "не сглазить" и не отвлекаться от работы. А сегодня им позвонили из полиции и вызвали на опознание... под Литейным мостом обнаружен труп неизвестного мужчины без документов и без телефона, но в нагрудном кармане его рубашки найден буклет анонсов с адресом их театра. Особые приметы - то ли раздражение, то ли ожог на переносице. Поскольку других зацепок нет, кого-нибудь из сотрудников просят приехать и посмотреть.

Бэлла догадывалась, кто это мог быть. Ей ужасно не хотелось созерцать утопленника, но подвергать этому испытанию Асмиру было бы слишком жестоко. Тем более, что ее, скорее всего, все равно будут вызывать. Так Бэлла хотя бы подготовит бедную девочку, если это действительно он.

Сдерживая дурноту, Бэлла смотрела на синюшное лицо с пораженной дерматитом переносицей. Без сомнения, это был Емельянов. Хотя лицо его представляло собой сплошной кровоподтек, а левое ухо - разорвано... или расклевано чайками? У Бэллы потемнело в глазах, она судорожно ухватилась за тумбочку и инструментами. Тумбочка поехала. Но тут чьи-то крепкие руки подхватили под локти. В нос ударил запах нашатыря. Бэллу усадили на кушетку. Она вновь бросила взгляд на тело, уже полностью закрытое простыней.

- Как Вы? - спрашивал человек в синем халате и такой же шапочке.

- В порядке.

- Это он? - вопрос задал уже другой человек.

- Да, это Петр Емельянов, наш охранник. Как он погиб? Как он оказался там? Он живет совсем в другом месте.

- Нам бы тоже хотелось это выяснить, - задумчиво ответил следователь. - Сначала мы подумали, что это несчастный случай - человек напился и упал с моста, разбил голову об лед. Тем более, что в крови нашли алкоголь. Но наш эксперт полагает, что характер черепно-мозговой травмы исключает получение ее при падении с высоты. Его скорее всего ударили по затылку тупым твердым предметом, а затем сбросили с моста. Вы понимаете, чем это пахнет, да? Конечно, учитывая тот факт, что при нем не обнаружено никаких ценностей, не исключено убийство с целью ограбления, но все равно все, кто был знаком с потерпевшим, попадают под подозрение. Поэтому либо мы всех будем по очереди вызывать повесткой, либо, если хотите помочь следствию, скажите сразу все, что Вам об этом известно, а затем мы проедем в ваш театр и прямо на месте проведем первичное дознание, а заодно осмотрим место его работы. Это будет быстрее. Так что будем делать?

Бэлле не понравилось, как этот полицейский с ней разговаривает - будто бы заранее ее в чем-то обвиняет. Ей очень хотелось встать в позу и заявить, что, мол, пусть делает все, как положено по закону, пусть вызывает повесткой, причем явится она исключительно в сопровождении адвоката. Но потом представила себе несчастную Асмиру - одну, в казенном кабинете, под осуждающим взглядом следователя, и сказала:

- Поедемте к нами. Я расскажу все, что мне известно об этом человеке, и всех остальных попрошу по мере сил содействовать расследованию.

- Вот это дело! - следователь сразу подобрел и крикнул кому-то в коридор:

- Сеня, заводи тачку, поедем опрашивать свидетелей!


Бэлла успела-таки, несмотря на запрет, втихаря отправить СМС-ку Кате. Она сделала это одним нажатием кнопки, отправив заранее заготовленный черновик с кодовым словом: "Да". Поэтому к приезду полицейской машины театр уже гудел, как пчелиный улей. Причем все, кроме Асмиры и Стаса, рвались на допрос, уверяя, что именно они владеют самой важной информацией по делу. Вовка утверждал, что видел, как в день своего исчезновения Емельянов попивал коньячок из горла, Катя подтвердила его наглое поведение, а несколько девочек из кордебалета слышали, как охранник в этот день кому-то звонил и назначал встречу.

Асмира при виде полицейских забилась в угол и упорно молчала, пока ей не пригрозили, что ее доставят в отделение в наручниках и будут допрашивать там, поскольку она по результатам опроса свидетелей - главная подозреваемая. Отношения у нее с мужем были более чем прохладные, жили они раздельно, зато после смерти Емельянова Асмира наследует его квартиру в Пушкине. Да и алиби у нее нет. После этого Асмира покорилась судьбе и стала отвечать на вопросы. Впрочем, все равно каждое слово из нее приходилось вытаскивать клещами, а под знавес она и вовсе перешла на узбекский язык, заявив, что плохо понимает по-русски, а посему никак не въезжает, чего от нее собственно хотят. Выручила лишь Бэлла, согласившись играть при узбечке роль психолога. Хотя это было и против правил, но следователь согласился на некоторое отступление от протокола, поскольку лишь после неоднократно повторяемого ласковым тоном заклинания: "Асмира, девочка моя, говори правду, не бойся, мы хотим тебе помочь", узбечка начала давать вразумительные ответы.

С остальными сначала казалось, будет проще. С таким энтузиазмом все стремились дать показания. А Обама (у которого тоже, между прочим, не было алиби) так откровенно выказывал радость по поводу того, что "этот урод получил по заслугам", что Бэлла сочла это неприличным, а следователь прикидывал, не задержать ли его и не предъявить ли обвинение в убийстве... может, сразу расколется? Сказал он это вполголаса своему напарнику в пустом кабинете. Но уши в театре есть везде, и Обаме моментально передали это намерение. После чего мулат прорвался в кабинет, где шел допрос, и радостно сам предложил себя в качестве подозреваемого, если обязательно надо кого-то посадить в обезьянник. Главное, чтобы не Асмиру. А он - ничего, посидит. Дети дома не плачут. И настроения ему это не испортит. Хотя он и не убивал. Морду облупленную гаденышу разбил бы с удовольствием - это да. Жаль, не успел. И еще Обама надеется, что перед смертью эта сволочь хорошенько помучилась. Причем, выражение лица у него в этот момент было такое, что следователь невольно отодвинулся. Ему даже почудилось, будто он слышит звук тамтамов и крики дикарей, пляшущих вокруг невезучего белого туриста, с которого сначала живьем снимут кожу, а потом пустят в пищу.

Однако, вскоре следователь понял, что рано радовался. Из всей так охотно предоставленной ему информации едва ли нашлось бы сорок процентов правды. Оказалось, что хуже всего с алиби дело обстояло у Азаровой - несмотря на то, что она уверяла, будто в день убийства была в театре до самого вечера, ни один человек не хотел этого подтвердить. Все хором утверждали, что после обеда ее не видели. А некоторые произносили это еще с такой садистски-мстительной интонацией, что не оставалось сомнений: если Аллу Захаровну засадят в тюрьму, это будет лучший день в их жизни. Спасли заслуженную артистку только показания Бэллы - она не видела, но постоянно слышала голос Аллы Захаровны, а вечером лично вызывала ей такси и видела, как Алла Захаровна туда села. Наверняка таксист сможет подтвердить, куда именно он отвез пассажирку, а время вызовов фиксируется. У других, наоборот, оказывалось алиби, подтверждаемое не на сто, а аж на пятьсот процентов. Например, Стаса Мартынова видели в момент убийства одновременно в пяти разных местах театра, причем преимущественно молодые женщины. И они готовы были поклясться в этом перед любым судом. Когда же артистам пригрозили ответственностью за дачу ложных показаний, они тут же все начали жаловаться на память и оправдывать себя тем, что, возможно, что-то перепутали, да и кто может с точностью вспомнить, что было три дня назад? Тут бы свою роль запомнить! Знаете, как у актера память загружена? То-то и оно! Всякие посторонние вещи туда просто не помещаются.

Попутно Бэлла тоже выяснила для себя много нового. Оказывается, у Емельянова был конфликт не только с ней. По меньшей мере три человека подтвердили, что Лариса Коршун несколько дней назад съездила Петрухе по яйцам и ушла, не дождавшись благодарности. За что? За то что тот полез к Аньке. Правда, "вспомнили" об этом опрашиваемые свидетели лишь после того, как Коршун сама во всеуслышание заявила о данном инциденте:

- А что? Чего мне скрывать? Я не убивала! Что он у меня люлей получил - так да, было за что. А если меня посадите за это, так я не боюсь!

- Ага, точно, - пропела сунувшая в дверь любопытный нос Снежана, - Чего ей бояться? В женской тюрьме такие, как она - на вес золот... - последним слогом она подавилась, потому что кто-то сзади шлепнул ее по голове папкой с нотами. И ее место в двери заняла Анюта.

- Лариса не виновата! Это не она! У нее алиби, мы вечером вместе были дома, я подтверждаю!

- Выйдите, гражданочка! - рявкнул на нее следователь. - Вы уже подтверждали, что у гражданки Коршун не было драки с потерпевшим! Еще одно слово, и я Вас арестую за преднамеренное введение следствия в заблуждение! И еще... - он покосился на увесистую папку в ее тоненьких ручках. - И еще за рукоприкладство.

- И арестуйте! - истерично взвизгнула Анюта. - А когда этот козел рукоприкладством ко мне занимался, где вы были? Только Ларик за меня вступилась! Легко вам сажать тех, кого и так все обижают! А насильники у вас по улицам разгуливают, еще и форму носят! Мы на вас жалобу напишем, в международную комиссию по правам человека! Это - дискриминация женщин!

Следователь грозно сдвинул брови и выразительно посмотрел на девушку. Ларик привстала и загородила собой подругу, медленно сжимая кулаки.

- Но-но, гражданочки! Это уже оскорбление при исполнении... - следователь внимательно посмотрел на обеих и махнул рукой. - Выйдите отсюда, гражданка Юсупова, а? Ничего страшного с гражданкой Коршун не случится. Чем раньше мы всех опросим, тем раньше я уеду. Или, думаете, мне много удовольствия в ваших... творческих фантазиях разбираться? Меня дома жена и дети ждут, а я тут с вами фигней страдаю... Еще раз, гражданка Коршун, по порядку. Во сколько и где Вы в последний раз пятого марта видели гражданина Емельянова?

После опроса сотрудников театра следователь чувствовал себя так, будто целый день разгружал вагоны. Хотя нет, грузчики, наверное, устают меньше. "Дурдом! - думал он про себя. - Еще немного, и меня самого впору везти в Скворцово-Степаново. В смирительной рубашке".

- Ну, что скажешь? - спросил его напарник.

- Не знаю. Негр этот мне не нравится. Они с узбечкой друг друга покрывают. Их алиби кроме них самих никто подтвердить не может. Сдается мне, он - ее любовник. Мужа могли и вместе грохнуть.

- Зачем? Развестись же можно.

- Так ради квартиры. Однушку при разводе как делить? Только продавать! А так и она при хате, и любовник при ней. Опять же, сын у нее. Ему потом квартира перейдет.

- Других версий нет?

- Дредастый этот тоже вызывает подозрения. Ведет себя больно уверенно. Я бы даже сказал, нагло. Девки все за него горой стоят, он это чувствует. Возможно, на это и надеется.

- А мотив у него какой?

- Мало ли... может, бабу какую не поделили. А может... знаешь, я сам таких пижонов не люблю. Выеживаются они много. Может, просто зацепились языками, повздорили, Емельянов ему закатал в лоб... видел, у того бровь раскроена? И шов свежий. Ну, а у дредастого самолюбие больное, он его подкараулил вечером и, того... монтировкой сзади. А?

- Может и так. Я бы еще проверил Вовочку этого, администратора ихнего. Скользкий тип. С виду вроде услужливый, языком так и трещит, но уж больно все напоказ, всем хочет понравиться.

- Сень, так у него работа такая - всем нравиться. У него даже интонации такие, профессиональные, как у рекламного зазывалы. Но ты прав, надо проверить. Нет ли у него тоже мотива.

- А по поводу лесбиянок что думаешь?

- Да ну их, на фиг! С обычными-то бабами мозги сломаешь, а эти... вообще хрен знает, что у них там в голове! Только не думаю, что это они. Такой дубовый череп проломить с одного удара - бабе не справиться.

- Ну да! Ты на ту белобрысую глянь! Она посильнее тебя будет... ну, не посильнее, но не слабее - точно. А агрессивная какая, видел? Так и лезет на рожон. Типа, круче только яйца...

- То-то и оно, что на рожон. А потерпевшего нашего втихаря шарахнули. Сзади.

Продолжение: http://www.myjulia.ru/article/791923/