Чайки Ричарда Баха. Глава 50.

Глава 1, Глава 2, Глава 3,Глава 4 , Глава 5 , Глава 6 ,Глава 7 , Глава 8 , Глава 9 ,Глава10 ,Глава 11 , Глава 12 ,
Глава 13 , Глава 14 , Глава 15 ,Глава 16,Глава 17 , Глава 18, Глава 19, Глава 20 , Глава 21, Глава 22, Глава 23, Глава 24, Глава 25, Глава 26, Глава 27, Глава 28, Глава 29, Глава 30, Глава 31, Глава 32, Глава 33, Глава 34, Глава 35, Глава 36, Глава 37, Глава 38, Глава 39, Глава 40, Глава 41, Глава 42, Глава 43, Глава 44, Глава 45, Глава 46, Глава 47, Глава 48, Глава 49

Алла Захаровна очнулась от боли в боку. Сначала вернулись тактильные ощущения, затем слух. И наконец - обоняние. Зрение не возвращалось, хотя глаза были открыты. Однако, через пару секунд женщина различила слабую полоску света внизу - видимо, под дверью. И поняла, что находится в кромешной темноте. Азарова лежала на деревянном полу, в бок ей упиралось что-то твердое, железное. Ощупав предмет, Азарова сделала вывод, что это - привинченная к полу ножка деревянной лавки. Актриса попыталась вспомнить, что с ней произошло.

Она вышла из театра в прекрасном настроении. Что этот дуралей сказал, будто Гутман собирается ее выгнать - чушь собачья. Гутман рада-радешенька, что заполучила себе в труппу "звезду". Даже, вон,целый спектакль с рестораном организовала, декоративных мальчиков притащила, чтобы только Аллу заманить. Наивная! Да Алла эти все штучки знает еще с тех пор, когда девочки-Белочки на свете не было! Но театрик хороший. Особенно он хорош тем, что у Аллы здесь нет конкуренции. Зина - не в счет. Хорошая актрисуля, старательная. Но... не звезда.

Синяя машина остановилась на набережной почти у самого входа.

- Вот, ваша "Вольво", - услужливо подсказал тот мальчик, администратор. Как его, Вовочка, что ли? Азарова не любила таких Вовочек еще с советских времен. Скользкие нахрапистые карьеристы. С виду перед тобой стелется, но как только представится шанс сделать следующий шаг по служебной лестнице - наступит тебе на голову и не поморщится. На искусство им наплевать. Их только собственная выгода интересует - зарплата, гастроли, путевки льготные... Поэтому Азарова не стала с ним церемониться:

- Где моя вульва, я и без тебя знаю! - И, оттолкнула руку, которую сопляк старательно ей подставлял, рассчитывая, вероятно, на особое расположение в будущем. Но Алла Захаровна терпеть не могла мелкого подхалимажа. Она отлично знала, что администратор ее терпеть не может - так же, как и другие. Тех, кто говорит правду в глаза, нигде не любят.

Алла Захаровна открыла дверцу и плюхнулась на переднее сидение, рядом с водителем. Таксист повернул голову в ее сторону. Азарова успела удивиться, что вместо лица у него - резиновая маска Деда Мороза, закрывающая глаза и нос. В этот момент сзади ее обхватили чьи-то руки, в нос ударил странный запах, вызывающий в памяти не то школьный кабинет химии, не то больницу. И потом она провалилась в темноту.

"Надо привести мысли в порядок. Надо понять, что со мной произошло и насколько это плохо". Подумав пару секунд, Азарова пришла к выводу, что ее похитили и держат в каком-то загородном доме. Поскольку все вокруг было деревянное и на ощупь не очень хорошо обработанное - местами попадались занозы и выщербины. Пахло дымом и подгнившей травой.

"Если меня сразу не убили, значит, похитили с какой-то целью. Может быть, ради выкупа". Алла Захаровна всерьез испугалась. Если получить выкуп рассчитывают с ее детей, то бандиты могут непомерно раскатать губу: наверняка они знают, что сын живет в Канаде. А у наших людей сознание примитивное. Им кажется, что все, кто живет за границей - обязательно миллионеры. Сын действительно неплохо зарабатывает. По нашим меркам. У него домик под Торонто. Две подержанные машины и катер. И трое детей. Которых надо кормить, одевать и учить. Так что на все-про все хватает впритык. Если с него затребуют, как это любят делать вымогатели в кино, миллион долларов, или даже сто тысяч, сын ничем не сможет помочь. Значит, рассчитывать надо только на себя.

"Надо проверить, можно ли отсюда выбраться". В этот момент женщина почувствовала сильный приступ тошноты. Без особой надежды она пошарила вокруг себя и наткнулась на пластмассовое ведро, пахнущее засохшей краской. В него ее и вырвало. Затем, придя в себя от головокружения, Алла Захаровна задвинула ведро под лавку, чтобы случайно не опрокинуть, и начала внимательно обследовать помещение.

Судя по всему она находилась в маленьком бревенчатом сооружении без окон, площадью не более шести квадратных метров. Под низеньким потолком была закреплена закрытая овальным плафоном лампочка - наподобие тех, что раньше вешали в общественных туалетах. Но выключателя Алла не нашла. Местами в стены были глубоко вбиты толстые гвозди. В кино супергерои такие гвозди вытаскивают руками и используют как оружие против своих похитителей. Алла Захаровна не была супергероем. Более того, если бы в ее распоряжении был даже уже вытащенный такой гвоздь, она совершенно не имела понятия, как можно убить гвоздем - куда воткнуть, с какой силой. Да и вообще не была уверена, что даже защищая свою жизнь способна воткнуть железный стержень в живого человека. И страшно: попадешь не туда - только еще больше разозлишь.

Из мебели в помещении была только привинченная заскорузлыми шурупами к полу и стене лавка. Затем женщина, ощупывая стену, наткнулась на оконное стекло. Странно, окно есть, а света нет! Она провела рукой по оконному переплету и обнаружила, что в одном из квадратиков стекла нет. Оно выбито, лишь по краю из рамы выступает несколько прижатых штапиком осколков.Азарова протянула руку - ладонь тут же уперлась в толстый лист железа. Все ясно. Окно заколочено снаружи. Она попробовала надавить на железо - бесполезно, толстая пластина даже не шевельнулась. Может, разбить стекло и осколки использовать как оружие? Азарова плохо представляла, как напасть на человека с куском битого стекла. Резать им, как ножом? Втыкать? А держать его как? Но более детальное ощупывание положило конец ее надеждам: стекло было армированным. То есть, даже если его разбить, осколки останутся соединены вмурованной в него проволочной сеткой.

в углу комнаты - что-то чугунное. Круглое. А на круглом - квадратное. в квадратном - металлический кран. Азарова повернула вентиль. Воды нет. Сзади - вертикальная железная труба, а рядом с ней... груда булыжников! "Это баня. Деревенская баня", - поняла Алла Захаровна. Увы, использовать камни в качестве оружия не получится - они оказались слеплены в единый монолит, надежно вмурованы в цементный раствор. Больше в помещении ничего не было. Доски пола местами пошатывались, но оторвать их не удавалось. К тому же Азарова отлично понимала: под ними скорее всего земля. Ну, оторвет она неимоверным усилием одну-две доски - и что? Будет рыть подкоп в мерзлой земле? Чем? Ногтями? Нет, надо придумать что-то другое.

В этот момент снаружи послышались шаги и заскрежетал ключ в замке. Снаружи скрипнули петли, и полоса света под дверью стала ярче. Кто-то вошел в предбанник. И тут резко вспыхнул свет. Очевидно, выключатель находился в предбаннике. Азарова быстренько успела осмотреться, но не заметила ничего, кроме того, что уже поняла при исследовании на ощупь. Ключ заворочался в замке двери, ведущей непосредственно в баню. Азарова легла на пол и изобразила обморочное состояние, пытаясь из-под ресниц разглядеть вошедших.

Это были двое высоких мужчин. Рыжеватый блондин и темный шатен, почти брюнет. Оба были в хирургических масках, закрывающих лица до самых глаз. Впрочем, Азарова сумела разглядеть, что у одного из них - блондина - розоватая родинка на правом веке, а другой обладает резкой, красиво очерченной линией бровей. Вдобавок фигура у него довольно характерная - костлявая, с крупными суставами. А руки жилистые, с узкими длинными пальцами. Оба - коротко стрижены. И, судя по тому, как маски прилегают к лицам, не носят бороды.

- Померла или прикидывается? - обратился брюнет к своему напарнику. Его голос был приглушен маской. От этого казалось, будто у говорившего - каша во рту. Впрочем, он и без этого не отличался хорошей артикуляцией.

- Я т-тебе пока-ажу поме-ерла! - пригрозил блондин. Явно выраженный прибалтийский акент. Или имитация акцента? Но зачем? - Сказа-ано содержать в цело-ости и сохра-анно-ости!

"Уже хорошо. Меня велено не убивать, а наоборот беречь. Значит, есть шанс, что выберусь отсюда живой".

Азарова решила, что пора "приходить в себя". Как и положено человеку, только что очнувшемуся из обморока, она неопределенно всхрапнула, поперхнулась, затем захрипела, и наконец слабо застонала и приоткрыла глаза, подняв на своих похитителей мутный взгляд.

- Где я? Кто вы? Что вам нужно?

- Мад-аам, - церемонно обратился к ней "латыш", как она назвала его про себя. - Мы не причини-им Вам вреда, если будете вести себя тихо-о. Вас отпустят через неско-олько дней.

- Мне плохо, хочу пить!

Блондин протянул ей пластиковую бутылку с водой. Алла Захаровна отвинтила пробку и жадно присосалась к горлышку. Вода была невкусная, отдавала глиной и торфом. Но, судя по всему, была безвредной. "Колонка или колодец, которым не слишком часто пользуются" - отметила Азарова. Полная тишина со стороны улицы, нарушаемая только негромким шелестом деревьев, несмотря на то, что обе двери оставались приоткрытыми, говорила о том, что место вокруг безлюдное. Возможно, хутор или домик лесника. В крайнем случае - деревенский дом, стоящий на отшибе. Но в деревне обычно всегда есть какие-то звуки - мычание коров, лай собак. Здесь же - ничего вообще. глухое какое-то место.

Азарова выпила половину воды и завинтила бутылку.

- А кормить вы меня будете?

- Через ча-ас. Иначе Вас стошнит.

- Чем вы меня отравили?

- Не отравили, а усыпили. Не волнуйтесь, для здоровья это не опасно.

- Когда вы меня отпустите?

- Когда будет нужно-о.

Они направились к выходу. Вышли в предбанник и потушили свет.

- Эй,постойте! - Алла Захаровна вскочила и бросилась за ним. - Оставьте мне свет! Я же не летучая мышь!

Силуэт брюнета мелькнул в проеме.

- Перебьешься. Закрой глаза и сиди.

- Но мне надо в туалет!

- У тебя есть ведро.

- Но как же...

- Ничего, не промахнешься! - он цинично хохотнул и захлопнул мощную дверь. В замке повернулся ключ.

Азарова села на лавку. С одной стороны, они обещали ее отпустить. Но можно ли им доверять? Если ее похитили, чтобы потом просто отпустить, какой смысл было похищать? Вероятно, кто-то должен выполнить какие-то условия, чтобы ее отпустили. Но кто и какие? То, что они не снимают при ней масок, повышает ее шансы выжить - значит, они не хотят, чтобы она видела их лица. Если бы ее собирались убить, им было бы все равно. А с другой... что будет, если этот кто-то не выполнит их условий?

"генеральная репетиция! У меня послезавтра генеральная репетиция!" - вспомнила Азарова.

Если даже ее отпустят до этого времени, в каком она будет состоянии?

Через час появился брюнет, принес еду на одноразовой тарелке - две остывшие котлеты, вареную картошку и хлеб.

- Вилочку не дадите? - робко попросила Азарова.

- Может тебе еще и ножичек? И пистолетик? - ухмыльнулся брюнет.

Он заходил один, но Азарова слышала, что второй стоял там, у входа. Наверное, на тот случай, если она попробует убежать. Хотя очень трудно убежать из помещения два на три метра, когда единственную дверь загораживает твой тюремщик. Чтобы до нее добраться, надо не просто его оттолкнуть, надо его вывести из строя. Хотя бы на короткое время.

Алла Захаровна снова села на пол и задумалась. В помещении было довольно тепло. В пальто ей стало даже немного жарко. Вероятно, баню протапливали перед тем, как ее сюда поместить. Будут ли топить еще? Сколько дней ее рассчитывают здесь продержать? А если что-то пойдет не так?

Кто они - ее похитители? Брюнет разговаривал в типично-приблатненной манере. Такую технику речи актеры используют, когда хотят создать образ классического "зека". Возможно, брюнет сидел. Или просто тесно общается с криминальной средой. Он похож на гопника или мелкого бандита. Много демонстративности, бравады. Сильное желание самоутвердиться за счет слабого, зависимого от него человека. Такие любят "куражиться", унижая других. И у них есть одно слабое место - самолюбие. Они падки на лесть и грубое поклонение. Любят, когда их боятся.

А вот второй... у Аллы Захаровны не было опыта общения с профессиональными киллерами, но почему-то она была уверена, что именно так они и выглядят: спокойный, вежливый, не нуждающийся в утверждении своей власти. Он и так уверен в своем превосходстве. Он и так знает, что жертва никуда не денется. Серьезный человек для серьезной работы... Если ее собираются отпустить - зачем нужен профессиональный киллер?! Разве недостаточно обыкновенной шпаны, чтобы справиться со старухой?

Азарова еще немного поразмыслила и пришла к выводу: вариант, что ее придется "убрать" не исключен. В каком случае предусмотрен этот вариант - непонятно. Где она находится - непонятно. Каковы ее шансы вернуться отсюда живой - непонятно.

Как Алла Захаровна в свои шестьдесят пять относилась к смерти? Конечно, она понимала, что жизнь клонится к закату. Но шестьдесят пять - это не девяносто пять! Азарова чувствовала себя если не молодой, то вполне еще полной сил, и способной не только прожить, но и проработать не один год! Есть актрисы, что выходят на сцену и в семьдесят пять, и в восемьдесят. А с ее жизнелюбием и весьма неплохим для ее возраста здоровьем, Алла Захаровна планировала и в восемьдесят пять играть по крайней мере пиковую даму! Да и от старухи-процентщицы Достоевского она бы не отказалась. А сколько бесценных знаний и опыта она может еще передать молодежи? В ее роду все жили до девяноста и более. Чем она хуже? Еще столько интересных образов не создано! Когда-нибудь придет время помирать, но это будет дома, в своей постели... друзья и подруги соберутся у ее одра, внуки и правнуки приедут попрощаться и получить мудрое напутствие... но это будет еще очень нескоро! У нее впереди еще целый этап жизни - старость! Она же только-только начинается!

- Господи... я не хочу умирать сейчас! Я не хочу, чтобы меня пришибли, как лягуху, и выкинули в болото! Чем я это заслужила?! Да, знаю, у меня тяжелый характер... но неужели это такой большой грех? Есть такие вредные старухи, куда мне до них... Но почему именно я! Почему именно сейчас, когда Ты послал мне такую интересную роль? Меня давно уже ни одна работа так не увлекала, не вызывала такого творческого подъема... Господи, неужели ты мне это дал, чтобы сразу отнять? Вместе с жизнью? Неужели Ты все-таки злой равнодушный деспот, играющий людьми, как костяшками домино?!

Вонь от ведра к вечеру стала нестерпимой. От нее кружилась голова и текли слезы. А на просьбу вынести ведро ее тюремщик скорчил брезгливую физиономию и глумливо хихикнул:

- Сри побольше! Когда будет полная параша, тогда и заберу!

На ужин принесли те же самые котлеты и картошку с хлебом. Видимо, разнообразить ей меню не собирались. Из-за стоящей в бани жуткой вони кусок не лез в горло, но Азарова зажала пальцами нос и, пристроившись на полу возле печки, чтобы запах гари и золы хоть немного перебивал тошнотворный запах испражнений, начала по кусочку заставлять себя проглатывать принесенную ей пищу. Если она не будет есть, упадет сахар в крови и наступит депрессия. Пропадет воля к жизни. К счастью, в количестве воды ее не ограничивали. Принесли пятилитровую бутыль все той же - глинисто-торфяной.

Азарова не знала, когда ночь, а когда день. Иногда на нее нападала сонливость. Но сон был прерывистым. Отчасти из-за тревожного состояния, отчасти из-за крайне некомфортных условий - спать было не на чем, кроме твердой деревянной лавки. Подушки тоже не было. Алла Захаровна пыталась скатать и подложить под голову свое пальто, но без пальто становилось холодно. Печь больше не топили, и несмотря на то, что температура на улице была уже стабильно плюсовой, баня постепенно выстывала, отсыревала. Становилось все холоднее. Каждый раз, когда похитители открывали дверь, в баню проникал слабый отсвет с улицы. Но было ли то раннее утро, день или вечер, она не знала. Единственное - они никогда не приходили ночью.

По подсчетам Аллы Захаровны она находилась в заточении уже более двух суток. Кормили одним и тем же, три раза в день. Еду всегда приносил брюнет. Раз в день пища была теплой, затем - холодной. Вероятно, готовили ее всю сразу, а потом выдавали порционно, не удосуживаясь разогревать. Один раз ей удалось упросить брюнета принести ей немного теплого чаю. А так - только холодная вода. Ведро выносили по мере наполнения. Азарова пыталась даже разбавлять нечистоты водой, чтобы уменьшить запах, но это ничуть не помогло.

Размышляя над причинами такого издевательства над узницей, она нашла лишь одно объяснение: им просто лень с ней возиться. Лень готовить нормальную пищу, лень лишний раз вынести ведро и уж тем более его сполоснуть. Но себе-то они что-то готовят? Или они питаются в друго месте? Тогда где-то неподалеку должно быть жилье. Или хотя бы бензозаправочная станция, при которой есть кафе. В любом случае не очень далеко должна быть проезжая дорога. Не на руках же ее сюда принесли! Она все-таки дама крупная и не легонькая.

Время шло. Если ее не выпустят, она, пожалуй, умрет естественной смертью. От простуды и интоксикации. Но Азарова не собиралась помирать! Она перебирала в памяти все способы освобождения, виденные ею в кино. Женщины часто душили злодеев капроновым чулком. Чулки у Азаровой не отобрали. Но вот как накинуть их преступнику на шею, да еще задушить? Хватит ли у нее сил? Азарова сомневалась. К тому же, набрасывать чулок надо сзади. А он ни разу не поворачивался к ней спиной. А главное, она частенько слышала присутствие второго. Он оставался снаружи. Вероятно, на всякий случай, если она попробует бежать. Иногда Азаровой казалось, что его нет, но потом вдруг хруст щепки под ногой или покашливание выдавали его присутствие.А второй - вообще тот еще тип. Этот сразу среагирует, если что не так...

Еще в кино замок вскрывают гвоздями или согнутыми шпильками.

Внутренность печки Алла Захаровна тоже давно полностью изучила, нашла там несколько маленьких кривых гвоздиков - вероятно, остатков сгоревших обрезков досок. Толку от этих гвоздей - ноль. А главное, замочная скважина изнутри отсутствует. Замок отпирается и запирается только снаружи. Эх, отломать бы кусок чугунной печки! Кусок трубы. Или вьюшку вот эту как-то вытащить... Стоп! Дверца!

Печная дверца была увесистой, при этом достаточно небольшой, чтобы ее можно было удержать в одной руке. Осталось понять, как она приделана. Азарова ощупала место соединения. Это были самодельные петли, намертво приваренные с одной стороны к печке, с другой - к дверце. Но вот между собой части петель соединялись при помощи стерженька, расплющенного с двух сторон. Если бы с одной стороны удалось срезать или сточить это утолщение! Интересно, из чего он? В темноте не определишь. Пришлось ждать прихода тюремщиков.

Как только в очередной раз зажегся свет, Азарова едва не вскрикнула от обнадеживающего открытия: стержень был сделан из толстой медной проволоки! Медь - металл достаточно мягкий. Его можно сточить, если найти подходящий инструмент. Например, камешек.

Следующие несколько часов прошли в безуспешном поиске абразивного материала. Единственной твердой шершавой поверхностью в бане была сцементированная груда камней. Но выковырить даже самый маленький камушек из этого монолита было невозможно. А о том, чтобы поднять их целиком не могло быть и речи. Алла Захаровна чуть не надорвалась даже просто пытаясь чуть подвинуть этот нагревательный элемент. Себя она уже всю обшарила - карманы были пусты. Да и что у нее было в кармане? Телефон и кошелек, в котором все - ключи, деньги, пенсионное, несколько таблеток от давления в бумажной облатке с уже затертой надписью...

Не осталось при себе даже маленькой монетки, которой можно было бы попробовать что-то поковырять. Единственное, что осталось при ней - золотой нательный крестик на тонкой цепочке. Бандиты его не сняли. Может, не заметили. А может, не позарились. Крестик маленький и достаточно индивидуальный. Сбывая его, можно попасться.

"Золото прочнее меди! Золотые монеты раньше пробовали на зуб, чтобы отличить от медных!" - вспомнила Азарова.

"Помоги мне, Господи!" - она сняла крест, поцеловала его и начала методично тереть рельефной стороной краешек медной блямбы. Крест быстро нагрелся и пальцам стало больно. Алла Захаровна попробовала обмотать руки уголком блузки, но тогда неудобно было держать. Пришлось подождать Остывал металл медленно, нагревался быстро. Как бы его охладить? Ну, конечно! Вода! Когда она начала поливать петлю холодной водой, дело пошло быстрее. Иногда Азарова прекращала работу, замирала и прислушивалась. Ей казалось, кто-то идет. Но тревога оказывалась ложной. Вероятно, сейчас была ночь.

Все ногти были беспощадно обломаны, подушечки пальцев саднили, а некоторые - и кровоточили. Но зато утолщение на медной проволоке было почти сточено. Еще немного и... Азарова приставила к стержню обломок обгоревшего гвоздя, на шляпку плашмя положила крестик и сильно нажала большим пальцем, как нажимают на канцелярскую кнопку. Стержень поддался и пошел вниз. Когда снизу образовался достаточный кусок вылезшей проволоки, женщина согнула его и осторожно, стараясь не обломить, начала вытаскивать, накручивая на руку. Наконец весь стержень был вытащен, и чугунная дверца снялась с петель. Она оказалась точно такая, как нужно - килограмма полтора. И с удобной выемкой, за которую можно схватить.

Часы, оставшиеся до утра, показались вечностью. Сердце от волнения и страха подступало к самому горлу.

Когда костлявый брюнет вошел в баню, он увидел тело, прислонившееся спиной к печке. Изо рта сочилась кровавая пена, глаза закатились под лоб, а ноги подрагивали в конвульсиях. Правая рука женщины была неестественно вывернута за спину, левой несчастная держалась за сердце.

- Умираю... у меня в кошельке... нитроглицерин... умоляю, помогите!

- О, ч-черт... Присмо-отри за ней! Я прине-есу, - послушался голос "латыша" и удаляющиеся шаги.

Тело заслуженной артистки дернулось и обмякло. Остекленевшие глаза уставились в потолок. Она перестала дышать.

- Э-э... ты че?! - брюнет наклонился над ней, и в этот момент из ниоткуда ему в лицо прилетел чугунный черный квадрат. Резкая боль пронзила переносицу, из глаз посыпались искры. Бандит потерял равновесие, дыхание перехватило, и прежде чем к нему вернулся голос, он успел увидеть стремительно промелькнувшие в дверном проеме сапожки ожившего "трупа".

Алла Захаровна со всех ног неслась по мокрой земле к лесу. Так скакать при ее весе и возрасте было тяжело. Но на кону - жизнь! "Только бы не поскользнуться!" Она не успела толком разглядеть то место, откуда только что убежала. Ее внимание было сосредоточено на приближающемся темном ельнике. "Добежать туда, спрятаться! Если повезет - они не успеют увидеть, в какую сторону я скрылась". Однако, надежда оказалась напрасной.

- Стой, дура-а! Все равно от меня не убежишь! - услышала она окрик латыша. - Остановись лучше сама, а то ноги переломаю!

Как ни странно, угроза придала ей сил. Алла Захаровна сама от себя не ожидала такой прыти. Несмотря на одышку и почти выпрыгивающее из груди сердце, она одним прыжком преодолела окружающую участок канаву и умудрилась не упасть, ухватившись за кусты вербы, заполонившие другой берег. Она довольно быстро прокладывала себе путь сквозь мелкие заросли, проламывая их, как ледокол. Ее преследователь уже добежал до канавы, легко перепрыгнул ее и через несколько метров должен был нагнать Аллу Захаровну. Но тут вмешалось провидение: спутанные мотки ржавой колючей проволоки, стоящие на ребре чуть в стороне от траектории движения Азаровой, задетые распрямившейся веткой, упали поперек тропинки, создав у нее за спиной что-то вроде спирального заграждения. "Латыш", чертыхаясь, полез в обход, причем ему пришлось перелезать через огромную корягу. Это дало Алле Захаровне еще несколько десятков секунд форы, и она добралась до края твердой земли. Дальше начиналось болото. Полуоттаявшее, местами булькающее и издающее странные звуки.

Грузная женщина осторожно ступила на зыбкую почву.

- Стой, дура, утонешь! - уговаривал бандит.

В детстве Алла ходила с бабушкой за клюквой. Она знала, что вставать можно на те кочки, где растут деревца. Хотя бы маленькие. Потому что у них - корни. Эти корни не дадут провалиться. И ни в коем случае нельзя наступать на плоские ровные места, поросшие идеально-чистой зеленой травой. Азарова из последних сил прыгала с кочки на кочку, хватаясь за мокрые ветки. Тонкий ледок хрустел под ногами, несколько раз она провалилась по щиколотку. Но, не обращая внимания на ледяную воду и ободранные в кровь руки, Алла Захаровна продолжала бороться. "Латыш" уже дышит в затылок. Еще два прыжка - и он схватит ее за пальто!

Впереди - ровная полянка, застеленная бурой прошлогодней травой, похожей на мех бобра. Перед полянкой - тоненькая ива.

Блондин сделал еще шаг. Еще один - и жертва поймана. На что надеется эта глупая толстая старуха? Вот она и поскользнулась! Повалилась брюхом на кусты, неуклюже поползла вперед по грязи, как черепаха... Преследователь сделал уверенный шаг следом и наклонился, чтобы остановить беглянку. Но в этот момент она вдруг сделала отчаянный рывок и ускользнула вперед, быстро перебирая руками и ногами. Примятый ею куст распрямился и оказался в недосягаемости, а его собственные ноги по колено провалились в киселеобразную массу... Потом по бедро. Что это?! Старуха оглянулась и, убедившись, что он хорошо увяз, встала сначала на четвереньки, затем, опираясь на сгибающиеся под ее тяжестью молоденькие елочки, поднялась на ноги и, как ни в чем не бывало, неспеша поковыляла в глубь леса. Булькало уже вокруг пояса. Болото засасывало свою добычу.

- Э-э-эй! Стой, сука! Убью-у-у!

Алла Захаровна на всякий случай еще раз оглянулась, но убедившись, что никакого оружия у ее преследователя нет, а значит, ни выстрелить ей в спину, ни метнуть нож он не может, также неторопливо, слегка прихрамывая, продолжила путь.

Водитель груженой лесом фуры с удивлением заметил на обочине шоссе где-то в районе девяностого километра странное грязное существо, ковыляющее в направлении Приозерска. Существо тоже заметило фуру и подняло руку жестом голосования. Оказалось это чудо-юдо пожилой женщиной в изорванном в клочья заляпанном грязью пальто, с ободранными руками и прокушенной губой, но с торжествующим блеском в глазах.

- Мне, пожалуйста, до ближайшего отделения полиции, - вежливо попросила дама, будто остановила такси на Невском.

Продолжение: http://www.myjulia.ru/article/792001/