В лабиринте огнедышащей love. Глава 5

Виктор Викторович не видел ничего предосудительного в том, что Алина в последнее время часто ночевала у бабушки. Мама постарела из квартиры почти не выходила, он нанял ей помощницу по хозяйству, но она чужой человек, Алинка – родная душа. Мама обожала внучку, и Виктор Викторович радовался, когда дочка проявила желание заботиться о бабушке. А переезжать к нему мама не хотела, недолюбливала она невестку. Но на днях соседка открыла ему глаза на его заботливую дочку. Она каждый день выгуливала чихуахуа. Игрушечного вида собачка мчалась впереди крупных размеров хозяйки, похожей на монумент Родина-мать, только без меча, а убежать не могла, свобода на поводке, делай, что хочешь, но в пределах определенной дистанции. Хорошая собачка, напрасно никого не облаивала. Соседка всё обо всех в доме знала и не умела держать язык за зубами. Побаивались её соседи и недолюбливали, наговорить чего-нибудь, потом не отмоешься. Избегали с ней общения. Но ей скучно было, и она сама навязывалась, часто цеплялась к Виктору Викторовичу поболтать.
Было утро, Марич спешил на работу, жил он в центре города, в жилом комплексе «Атлантис – 2», а это, как правило, можно застрять в пробке на дороге. Виктор Викторович уже садился в машину, соседка с чихуахуа подошла к нему, заговорила о погоде, перешла на Алину.
- Алиночка ваша совсем взрослая стала, невеста, - сказала она. - Приятель у неё солидный. На днях видела, как он её подвозил к дому.
Соседка сделала такое лицо, что было понятно, она видела еще пикантные подробности, о которых не хочет говорить. Марич на это никак не прореагировал, только пожелал ей хорошей погоды. Приехав на работу, он своему шефу охраны Илье дал задания, узнать, с кем Алинка спуталась, сама она, вряд ли что расскажет. Так оно и случилось, вечером Виктор Викторович устроил дочери взбучку, а она сказала, - «Слушай всяких дур». Может так оно и есть, соседка дура, но болтать зря не станет. Не нравился ему этот солидный ухажёр, втянет дочку в нехорошие дела.
Илья вихрем ворвался в кабинет Виктора Викторовича, так он входил к шефу всегда, показывая важность своей работы и готовность сиюминутно выполнить любое его поручение. Как в девизе пионеров – Будь готов! Всегда готов! За плечами Ильи был Афган, кадровый офицер умел держать оружие в руках и приемами самообороны владел. На гражданке из него получился превосходный телохранитель, собранный бдительный, мог мгновенно среагировать на угрозу и устранить ее. Но в телохранителе Марич не нуждался, считал, что это лишнее, а шеф охраны ему не помешает в его работе. Илья хорошо справлялся со своей работой: управлял охранниками и был правой рукой Виктора Викторовича.
Марич сидел в мягком удобном кожаном кресле, положив локти на огромный офисный стол из массива, как прилежный ученик в начальных классах и слушал доклад Ильи.
- Я следил за Алиной весь вчерашний день, - говорил он. - До часу дня она пробыла в школе, затем направилась в школу модельного бизнеса, оттуда в фитнесс-клуб "Калипсо", потом в клуб "Эмбер". В клубе шпана не собирается, наркотиками не торгуют.
Шеф охраны замолчал, ожидая дальнейших распоряжений хозяина, а тот будто забыл о его присутствие, смотрел в никуда.
- Что-то случилось?
- Говоришь, всё нормально. После бара она куда направилась?
Марич показал фотографию на экране монитора, которую нашел на странице Алины в инстаграмме. На ней была она с Мартом.
- Что это? – спросил Илья.
- Не что, а кто. Тот самый солидный мужчина, с которым Алина встречается.
- Он телезвезда. Моя жена тоже его фанатка, считает – царем и богом способным защитить всех, с кем чиновники обошлись не справедливо. Красавчик, кумир всех женщин Приморья. Моя теща тоже о нем говорит: в президенты его надо выбрать, жизнь в стране наладится. Всех коррупционеров пересажает.
Виктор Викторович хмыкнул.
- Без моих денег борца с несправедливостями не было бы. Не надо сравнивать свою жену и тещу с моей Алиной. Она ещё ребёнок, фанатеет от Марта не только, когда он появляется на экране телевизора.
- Что будете делать?
- Уволю, закрою его передачу, – прошипел Марич, окинув тяжёлым взглядом Илью. – Не для него я дочку растил. Алинка ещё девчонка, ей с ровесниками надо встречаться.
- Кто сейчас на возраст смотрит, - произнес охранник.
Виктор Викторович возмутился:
- Ты мне ещё здесь!
У них с женой тоже была большая разница в возрасте, но сравнивать себя с Мартом Марич не желал. Когда он познакомился со Светой, ей уже исполнилось двадцать пять, а он на двадцать лет старше её.
Марич вышел из кабинета, Илья последовал за ним.
- Останься, я к матери, - сказал Виктор Викторович.
Илья умолчал, что Алине удалось мастерски скрыться от него. Парковать свою «Субару» возле клуба было неразумно, дочка Марича её бы заметила, заподозрив слежку, устроила бы скандал. Лишиться из-за такой ерунды работы Илья не хотел. У него есть голова на плечах, и он поступит разумно. Машину оставил он далеко, к клубу пришёл пешком, поинтересовался у охранников, какая публика тусуется. Они ребята толковые, за деньги объяснили, хозяин клуба строгий, наркоту не допускает, шантрапы нет. Клуб для приличных людей. Илья ждал Алину снаружи. Стемнело, но на площади возле здания было светло от уличных фонарей. Свет падал и из витринных окон. Илья стоял за углом здания, наблюдал за входом. Он видел, как вышла хозяйская дочка, решил немного подождать, потом следовать за ней. Алинка шагнула в темноту, больше Илья её не видел.
Во дворе пахло опилками, грузчики грузили доски, брус в машины покупателей. Жизнь кипела, работа шла. Марич, сев в новенький внедорожник Volvo XC9, куда-то уехал.
Бизнесом Виктор Викторович занялся, как только грянула перестройка и людям дали «красный флаг» - работайте на себя, становитесь богатыми, если получится, живите, как умеете и раздали государственную собственность в частные руки. Досталось этой государственной собственности не всем, хотя раздавали её всем. Марич не растерялся, занялся торговлей лесоматериалом. Ему было с чего начинать бизнес, после окончанию лесопромышленного техникума он работал на лесозаготовках, это были ещё советские времена, по партийной линии продвинулся в руководство края. В перестройку распрощался с коммунистическим прошлым, организовал торговую компанию «Амба». В переводе с тунгусского амба – великий, большой, огромный, так тунгусы называли тигра, хозяина тайги.
С телестудией «ТВ-сити» Марич связался случайно, ничем подобным он раньше не занимался, как оказалось, это не важно. От него требовался только капитал. Ефимыч, давний его приятель, долгое время проработавший на телевидение, загорелся желанием создать частную телекомпанию. Виктор Викторович поддержал его, стал совладельцем «ТВ-сити», потом появился проект «Тракт Немой Нели».
Марич подкатил к панельной пятиэтажке шестидесятых годов постройки, стены дома давно не крашены, реновация города сюда ещё не дошла. Но кое-что уже благоустроили – возле дома отремонтировали дорогу - ямы заровняли, положили асфальт. Виктор Викторович такому преображению порадовался, приятно было шагать по ровной поверхности, не думать, куда наступить, чтобы случайно не угодить в яму. Он был у матери неделю назад, ремонт дороги только начинали.
Мама сидела на скамейке возле подъезда с двумя соседками, такого возраста как она. Марич знал их хорошо, они давно дружили с мамой.
- Тимофеевна, смотри к тебе… - сказала одна из подруг.
Тимофеевна не видела, когда подъехал сын на машине, она его сегодня не ждала, не смотрела в ту сторону, где обычно он ставит внедорожник. Сердце ёкнуло – не случилось ли что? С Алинкой? В последнее время у неё за внучку душа ныла, будто беда над ней кружит.
Сыном Тимофеевна гордилась, большим человеком он стал, начальством при советской власти был, а теперь известный в городе бизнесмен. Дети соседок тоже выросли хорошими людьми, имели семьи, работу, но не достигли таких вершин как её Витя. Окончил он всего лишь техникум и вон куда пошёл, а их дети получили высшее образование, работали, кем придется. У одной дочка продавец овощей, фруктов на хозяина вкалывает с утра до вечера без выходных, у другой сын системный администратор.
Соседки с восхищением смотрели на сына Тимофеевны, небожитель к ним пожаловал. У него совсем другая жизнь, мерки к ней иные. И выглядит он не как простой человек. Важно, холено. Но красавцем Виктора Викторовича нельзя было назвать: руки длинные, плечи узкие, небольшой животик, зато он был высокого роста, со вкусом дорого одет.
- Пошли, поговорить надо, - сказал он матери.
С её соседками Марич поздоровался. Тимофеевна, тяжело поднявшись со скамейки, последовала за сыном к двери подъезда. Она была статной, с большой грудью, шагала с трудом, медленно, ноги у нее в последнее время отказывались ходить, врачи поставили ей диагноз: остеохондроз, полиартрит. Поднимались они на второй этаж, Тимофеевна вздыхала и охала, Виктор Викторович терпеливо ждал, пока мама преодолеет очередную ступень. Когда-то она бегала по ним, не зная усталости. Профессия у нее была почтальон.
- Может борщ подогреть? – спросила Тимофеевна сына, когда они вошли в квартиру, - Мариночка такой вкусный борщ сварила.
- Не нужно ничего. Мне некогда, - буркнул Виктор Викторович.
- Что случилось? Не пугай меня. Алинка заболела?
- Здорова она.
- Слава Богу, - Тимофеевна перекрестилась. - Пошли в комнату.
У Тимофеевны была двухкомнатная квартира, когда-то в ней жили три человек – она, муж и сын. Теперь она осталась одна. Витя вырос и, как положено, зажил самостоятельной жизнью, муж умер. Тимофеевна была из домовитых хозяек, всё у неё лежало и стояло на своих местах. Последнее время ей стало тяжело следить за порядком, сейчас чистоту в квартире наводила Марина. Тимофеевна села на диван, сын в кресло.
- О чём хотел со мной поговорить? – поинтересовалась она, усаживаясь удобнее. Ей хотелось найти подходящую позу, чтобы расслабить мышцы спины.
- Об Алине хочу поговорить. Только ты не переживай, с ней всё хорошо. Она у тебя ночевала?
- Когда? – Тимофеевна поняла, что хочет знать сын. Говорила она внучке, добром не кончатся её обманы.
- Вчера, позавчера, на той недели. Она часто отпрашивалась у нас со Светой к тебе с ночёвкой.
«Вот и беда пришла, о которой предсказывало сердце», подумала Тимофеевна, ей резко сделалось плохо, голову сдавило, будто её зажали в тески, стало тяжело дышать. Она попросила:
- Открой окно, душно. Принеси тонометр, он в спальне на комоде лежит.
Виктор Викторович с тревогой посмотрел на мать, лицо у неё побледнело. Он засуетился – открыл окно, в комнате действительно было душно, он сам это чувствовал, измерил матери давление. Тимофеевна была гипертоником со стажем, Виктор не первый раз мерил матери давление. Оно сейчас зашкаливало, верхнее - двести десять, нижнее - девяносто. Аптечными делами мамы сейчас занималась Марина, она ещё не пришла. Марич рылся в коробке, где хранились все лекарства, их было много. Мама пришла ему на помощь.
- Капотен, - сказала она.
Нужное лекарство тут же нашлось. Марич положил матери таблетку под язык.
- Скорую вызвать? – спросил он.
- Не нужно. Сейчас всё пройдет, - Тимофеевна легла на диван, вытянувшись во весь рост, продолжила: - Мариночка скоро придет, позаботится обо мне. Алинку не ругай. Я виновата, я ей разрешила ночевать у подруги, они вместе готовятся к экзаменам. Ничего плохого о ней не думай, она хорошая девочка.
Марич понял, дочка обвела вокруг пальца бабушку.
- У какой подруги она ночевала? – спросил он, отойдя к окну. Садиться в кресло ему не хотелось, стоять возле дивана, где лежала мама, было не совсем удобно.
- У Кати Петровой.
- Кто такая?
- Она дочка телеведущего «Тракт Немой Нелли».
- Мда, - произнёс Виктор Викторович.
Он понял бы Марта как мужчина, сам был не против, провести ночь с хорошенькой девочкой, но Алина его дочка. Делать из неё проститутку, он не позволит. В нем снова и снова закипала злость. Он вспомнил Катю Петрову, она приходила к ним домой, девочки дружили. Наконец-то пришла Марина. Она была милая, приветливая женщина, лет пятидесяти, хрупкого телосложения, небольшого роста, с коротко подстриженными светлыми волосами и безвкусно одетая.
- Вручаю вам, в ваши заботливые руки маму, у нее поднялось давление. Мне пора на работу, - любезно сказал он и ушёл.
Виктор Викторович почти убедился – Март для Алины не просто телезвезда, с которой наивной девочке хочется сфотографироваться и похвастаться фотографиями в интернете, как предположил Илья. Марич собирался поговорить сегодня же с дочкой.
Марина ходила в магазин, она рассказала Тимофеевне, что из продуктов купила, измерила давление, оно уже было нормальным, таблетка подействовала.
- Можно в космос лететь, - сказала она. – Сейчас будем борщ есть.
Пока она разогревала борщ, Тимофеевна, взяв мобильный телефон, подаренный Алиной, позвонила ей. В свои восемьдесят Тимофеевна быстро научилась обращаться с новым телефоном или, как внучка его называет, девайсом. Но Алинка не брала трубку. Тимофеевне удалось поговорить с ней спустя час. В течение этого время Марина кормила её борщом, поила чаем и уговаривала не волноваться. Тимофеевна рада была последовать совету своей помощницы, но у неё не получалось. Она успокоилась, когда Алина сама позвонила. Тимофеевна рассказала ей о визите отца и спросила:
- Что ты натворила? Не хотела я тебя отпускать ночевать к чужим людям, чувствовала, что добром это не кончится.
- Бабуля, да ладно тебе, всё нормально. Занимались мы с Катей. Сегодня у меня был экзамен по информатике, девяносто семь тестовых балов получила.
- Это хорошо?
Тимофеевна не разбиралась в современных оценках знаний, раньше было просто и понятно пять это отлично, два – неуд.
- Почти отлично. Завтра забегу к тебе.
- Ой, какая ты молодец! Я рада! Скажу Марине, чтобы пирог свой фирменный с ревенем спекла. Будем пить чай с пирогом, отмечать твою пятерку.
- Бабуля, я тебя люблю.
Алина пришла, как обещала, только вид у неё был грустный: лицо понурое, осунувшиеся, под глазами синие круги. Тимофеевна сразу обратила внимание на такие перемены во внешности внучки, и спросила:
- От отца досталось?
- Не то слово. С цепи сорвался. Накричал на меня, я всю ночь не могла заснуть.
- Что у вас случилось?
- Влюбилась я не в того, по его мнению. Не нравится ему мой избранник.
- Я с твоим отцом поговорю.
- Бесполезно. Я к тебе ненадолго, меня в машине цербер ждёт.
¬- Кто? – удивилась Тимофеевна.
- Илья, отцовский прихвостень.
- Зачем ты так? Хороший он человек.
- Может и хороший, но я его ненавижу. Я теперь под его надзором, на улицу без него не могу выйти. Отец разрешил к тебе приехать только с ним. После выпускного меня в ссылку отправляют в Москву, буду там учиться. Я хотела учиться здесь во Владивостоке, собиралась в ВГУЭС поступать на дизайнера одежды.
- Успокоится твой отец, всё нормально будет. Ты ему сейчас не перечь, делай, как он говорит. Позови Илью, будем все вмести пить чай с пирогом, Марина испекла.
- Перебьется. Он не заслужил пирога, потому что шпионил за мной.
- Господи, - Тимофеевна вздохнула.
- Да, бабуля, мне отец проболтался, Илья везде за мной ходил по его приказу. Я и сама его видела, сбежала от него, потом ему отнесу кусок пирога. Не хочу его здесь за столом видеть.
Тимофеевна, Алина и Марина занялись приготовление стола к чаепитию, поставили кружки с чаем и виновника пиршества – пирог с ревенем. Марина отрезала всем по большому куску пирога. Беседа бабушки с внучкой продолжилась.
- Расскажи, кто твой избранник? Как его зовут? Где учится? Или уже работает?
- И всё тебе надо знать.
- Я твоя бабушка, не чужой человек.
Алина, немного помолчав, сказала:
- Это Катин отец.
Тимофеевна схватилась за сердце.
- Бабуля, тебе плохо? – испугалась Алина.
- Марина, дай мне корвалолу, - попросила Тимофеевна.
Алина сама напоила лекарством бабушку и ушла. Ей было пора возвращаться домой.
Жанна уже познакомилась с Ефимычем, он пообещал устроить сбор денег на лечение Фёдора. Завтра, послезавтра должны были к нему приехать в больницу из «ТВ-сите». Марта на студии она не застала, ей сказали, что он уехал. Оно и к лучшему, не хотелось Жанне с ним сегодня встречаться. После студии она поехала на дачу устранять бардак после налёта Руслана. Вчера ей убираться не хотелось, передвигалась по дому, перешагивая через разбросанные вещи. Руслан был невыносим, Жанна гадала причину его поведения. Кто-то сообщил, что она провела ночь с Мартом? Исключено. Нина (коллега, с которой она была в «Двенадцати склянках) не проболтается, что я не у неё была. Надо поговорить с Шамилем, может он объяснит. В первую очередь Жанна расставила мебель по местам, убрала разброшенные вещи, подмела, пропылесосила пол. Дом большой, она устала от уборки. На скорую руку приготовила ужин – молочную рисовую кашу. Поела. Больше ей ничего не хотелось.
Перед сном Жанна взяла ноутбук, открыла страницу на Фейсбук, которую давно уже зарегистрировала на имя Жанны де Арк, немного посидела в раздумье, написала пост – Все мужики козлы и тут получила гневные лайки и обвинения в феминизме, сексизме, расизме, фашизме. Она повеселилась и начала набирать текст на серьёзную тему. Пост она назвала «Вечеринка в стиле, #тряхнёмстариной».
Потом она поискала информацию об этом танце и написала следующее:
«Жил-да-был в южной Филадельфии чёрнокожий мальчик, которого звали Эрнест Эванс. Жил он с родителями и двумя братьями. Родился он 3 октября 1941 г. в Южной Каролине, это потом вся его семья перебралась в Филадельфию. Жил он себе и жил как все нормальные люди и ничего бы в его жизни такого не случилось, если бы Бог не наградил его музыкальным талантом и голосом. Трудно усидеть намести, когда он, этот дар Всевышнего, прет из тебя наружу. В восемь лет Эванс создал уличную музыкальную группу. Его группа перепела весь репертуар Джерри Ли Льюис, Элвис Пресли и Фэтс Домино.
Дальше не обошлось дело без продуктов. Известно, что американцы великие обжоры, любят вкусно и сытно поесть, поэтому владельцы продуктовых магазинов у них важные птицы. Они водят знакомство с полезными людьми, если не для себя, то для кого-то. В судьбу Эванса вмешался такой вот хозяин продуктового магазина, Генри Кольт, у которого он работал. Генри, подметив у него нехилые вокальные данные, познакомил со своим другом Карлом Манном, который работал на Cameo-Parkway Records. Парню из бедной негритянской семьи жутко повезло. Но его первый сингл «The Class» оказался провальным, появление этого музыкального шедевра не заметили. Эванс на это сказал, фиг с ним, махнул рукой и задумался над сценическим псевдонимом. Но тут со своими советами влезла его жена.
- Ты фанатеешь от песен Фэтсома Домино, (в переводе с англ. fat — толстый, domino домино), - сказала она. - Пойди по пути аналогии, возьми сценическое имя Чабби Чекер, (в переводе с английского толстощекая шашка (шашки –настольная игра).
- О, ты умная женщина, - воскликнул он. – Я тебя расцелую.
Потом Эванс, вспомнив своё босоного счастливое детство, когда с пацанами из своей музыкальной группы распевал в школе и на улице песни популярных певцов, записал кавер-версию уже всем известной песни Хэнка Балларда «The Twist». Это произошло в 1960 году. О Супер, чужая песня в исполнение Толстощекой Шашки стала мега популярной. 19 сентября 1960 она достигла первой строчки Billboard Hot 100.
А сам танец Твист родился после ТВ-шоу Дика Кларка. Там песню «The Twist» пропиарили по полной программе, рассказали, как следует танцевать под неё «Просто представьте, что вытираете салфеткой зад и одновременно обеими ногами давите окурок».
Но, а как реагировал на мега популярность своей песни Хэнк Баллард, остается догадываться. Возможно, он пришёл к Эвансу, врезал ему по толстой роже. А тот в ответ послал его матом, чем и завоевал доверие у ЦК и советского народа. Так началась мода на Твист в СССР.
Этот пост никого не задел, комментариев было мало, никто её не обвинял ни в каких измах. Жанна написала ещё один пост – Я вас всех люблю, выключила ноутбук и погрузилась в сон.