Цветы жизни.6. Свои проблемы

Глава 1. Поколение некст, Глава 2. Энерготерапевт, Глава 3. Гражданский долг, Глава 4. Первичное дознание,Глава 5. Пациенты

Цыплевич уставился на пластиковую карточку, совершающую между его пальцами невероятные кульбиты, как живое существо, пока он не прихлопнул ее ладонью к деревянной, искусственно "состаренной" столешнице.

- Ирина...

Он ее так называл только когда очень сердился.

- Ирина, я не хочу, чтобы ты вмешивалась в это дело. Я... я вообще против твоих встреч с Савицкой...

Ира насмешливо вскинула брови:

- Это уже что-то новенькое! И ты - туда же? Будешь решать, с кем мне дружить, куда ходить, чем заниматься... Думаешь, я в первом браке этим не накушалась?

Миша схватил ее за плечи и умоляюще заглянул в глаза.

- Ну... ну, хотя бы пока не найдут преступника! И туда... к этой мошеннице не ходи больше, пожалуйста! Если там средь бела дня детей воруют, там же может произойти, что угодно, любая гадость! Рыба моя... золотце... я же не знаю, что буду делать, если потеряю тебя. Тебя и нашего цыпленочка...

- Миша... я все понимаю. Но Юля - моя подруга. Я не могу ее не поддержать. И "не лезть" в это дело я уже не могу. Я уже влезла. Меня же все равно будут вызывать в полицию, я - свидетель.

Цыплевич досадливо поморщился.

- Ну какой ты свидетель? Ты же сама говоришь, что почти ничего не видела и не запомнила. И что? Ты же им все уже рассказала из того, чего не видела и не помнишь!

- Следователь дал мне свой телефон и просил позвонить, если я что-нибудь еще вспомню.

- Рыба моя! Это - просто формальность! Они всегда так делают. Как человек может вспомнить то, чего не знает? И поверь, никто не рассчитывает на то, что ты еще появишься... Ирочка, давай плюнем на все, возьмем отпуск, возьмем девочек и рванем куда-нибудь на месяцок, а? Ты же хотела в Исландию слетать, а?

Вертинская покачала головой.

- Не хочешь? Отлично! Я тоже не хочу... Ты права, давай мотанем в Ашдод, к дяде Давиду. Он знаешь, как обрадуется? У него двое внуков маленьких, девочки с ними познакомятся. И с тетушками своими повидаются, в честь которых названы. А? Тут сейчас скоро холода начнутся, дефицит витамина D... А там - тепло, море, фрукты... Ира, поехали?

- Миша, мы к ним обязательно съездим, но попозже, хорошо?

Цыплевич помрачнел.

- С тебя таки взяли подписку о невыезде?

- Нет, просто попросили позвонить если что вспомню.

Миша просиял:

- Так и плюнь! Поверь, они не рассчитывают на твою помощь! И ты ничего им не должна! Там сколько кроме тебя было свидетелей? Пятеро? Шестеро? Вот, рыба моя, ты даже этого не помнишь! Полиции с тебя никакой пользы не будет. А нам всем от твоего здоровья и твоих успокоенных нервов очень даже большая польза. Так что собирай вещички... с Тимуром и Бэллой я завтра же поговорю - они все поймут.

- Миша, - сказала Ира, глядя в пол. - Прости, но я никуда не поеду, пока не найдется Филипп.

Цыплевич закатил глаза с видом мученика.

- Девочка моя, ты же уже взрослая, ты все понимаешь. Ребенка скорее всего не найдут. Его украл какой-нибудь урод-педофил, и найдут только его трупик. Если вообще найдут. Если повезет, его продали мафии, контролирующей попрошаек, и какая-нибудь нищенка ходит с ним сейчас по вагонам метро. Тогда его, может, и найдут. И, может, даже вылечат. Но это - в любом случае не наше дело. Тебе о СВОЕМ ребенке надо думать! Мы же с тобой договорились: никаких стрессов, никаких волнений. Даже новые роли сейчас не разучиваем, работаем ровно столько, чтобы не заскучать... а ты что делаешь?.. Эй! Носы убрать! Что мы тут делаем?

Последний окрик был послан в сторону двери - приоткрытой ровно настолько, чтобы в щель пролезли две совершенно одинаковые мордашки с курносыми носами и блестящими черными глазками.

- Вы что тут забыли?

- Тата, можна мы пойдзем шпацыраваць?* - ответила вопросом на вопрос одна из сестер.

- Шо? Таки откуда этот дикий сленг? - Миша аж подпрыгнул.

- Это не сленг, - ответила вторая. - Это Вероника нас белорусскому языку учит.

Ира повернулась к двери:

- Заходите уже, какао хотите?

- Ага! - девчонки тут же подбежали одна - к чайнику, другая - к буфету. Довольные, что гроза миновала.

- Вообще-то с няней был уговор, что она будет учить их английскому... - пробормотал Миша.

- Так что, можно? Попьем какао, а потом погуляем немного, а?

- А уроки вы типа сделали, да?

- А на завтра нам типа не задавали!

- Это за какие ж такие заслуги? - Миша недоверчиво нахмурился.

- Завтра же суббота, пап!

- Мы по субботам не учимся.

Миша схватился за голову:

- Видишь, Ирочка, до чего я дошел? Забыл, что завтра суббота! А ты говоришь...

- Папа, так мы пойдем гулять? - не унимались девчонки, одновременно размешивая какао, вытаскивая из холодильника множество разноцветных треугольных упаковок, а из буфета - под шумок - пакет с мармеладом.

Миша цепким взглядом засек контрабанду, определил расстояние и, отклонившись в сторону, точным движением перехватил маленькую руку в тот момент, когда она пыталась опустить пакет со сладостями в карман сестры.

- Кариес, диабет, целлюлит, кожные болезни!

- Миша, ну пусть... что уж им с одного пакетика будет?

- Ира, это уже четвертая пачка за сегодня. Не считая пирожных. А главное - у них вся кровать потом липкая. Сара и Карина скоро превратятся в засахаренных поросят!.. И никаких "гулять"! Какие могут быть прогулки в десять часов вечера?

- Но почему? Раньше же было можно...

- Раньше Вероника работала до одиннадцати, а сейчас ей со своим ребенком тоже надо уроки делать.

- Мы отлично можем прогуляться без Вероники! - заявила Сара.

- Да, мы уже в состоянии сами качаться на качелях, - фыркнула Карина.

Миша схватил дочерей за руки и притянул к себе.

- Вы же подслушивали, о чем мы разговаривали с Ирой?

Девчонки попытались возразить, но отец их перебил:

- Значит, знаете, что сегодня произошло. Пока не поймают преступника - никаких самостоятельных прогулок. Особенно вечером. Особенно в темноте.

- Но мы же не маленькие! - обиделась Карина.

- Больших тоже похищают. Даже еще чаще.

- Но мы только во дворе! - канючила Сара, - Там полно народу...

- Хватит ныть! - Цыплевич хлопнул ладонью по столу, от чего лежащая на нем дисконтная карточка взмыла в воздух и спланировала на пол. - Хватит корчить из себя идиоток! Вы что, ничего не поняли? В городе появился наглый отморозок, который не побоялся украсть ребенка в оживленном бизнес-центре на глазах у целой группы людей, фактически в присутствии матери! Вы знаете, где и в каком виде находят похищенных детей? Вы хотите повторить их участь?

- А за него теперь с тети Юли и дяди Игоря потребуют выкуп? - Спросила Карина.

- Не думаю... - вздохнул Миша. - Боюсь, что все очень плохо. Это только в кино киднепперы такие честные, что прячут похищенного ребенка в лесном доме, стоящем на отшибе, дают родителям услышать его голос по телефону и прочий... мармелад. А на самом деле даже если ребенка воруют ради выкупа, его все равно убивают.

- Но за что?! - Хором воскликнули двойняшки, выпучив блестящие глаза.

- Не за что, а почему. Потому что, во-первых, момент передачи ребенка - это риск быть пойманным, во-вторых, ребенок - сам по себе обуза. Его же надо где-то держать, кормить. Он будет кричать, кто-то услышит. А если ребенок не грудной, его убивают еще и потому, что он - свидетель. Может запомнить место, где его держали, лица похитителей, в общем выведет полицию на их след. Так что если похитят вас - живыми скорее всего не отпустят. Ясно? Расчленят, изнасилуют и выкинут в помойку!

- Сначала расчленят, а потом изнасилуют, или наоборот? - с серьезной физиономией спросила Сара, а Карина хихикнула.

- Неважно! Вам будет уже все равно! Какао выпили? Марш в кровать! - прикрикнул на них Миша.

Девчонки юркнули за дверь. Ирина собрала чашки и блюдца, сунула их в посудомоечную машину. И неодобрительно поцокала языком.

- Миша, зачем ты рассказываешь девочкам такие ужасы, да еще на ночь глядя? Хочешь, чтобы от страха им кошмары снились?

- Я хочу, чтобы они избавились от иллюзий. В первую очередь - от иллюзии безопасности. Нет страха - нет осторожности. А неосторожность - первейшая причина того, что люди становятся жертвами преступлений. Я хочу, чтобы они понимали, что преступник - это нелюдь, дикий зверь! С ним нельзя договориться, его нельзя разжалобить, с ним можно только драться насмерть! Но лучше - просто обходить его десятой дорогой. Чтобы не попадаться.

- Это говорит человек, который добровольно привел... преступницу в наш дом! - съязвила Ирина. Она хотела разрядить обстановку, поэтому не решилась сказать "двух преступниц". Все же, одна из них - его мать. - Миша, у нас вон там, за стенкой, в соседней комнате, сидит рецидивистка. Ты ее не боишься, верно?

- Не сравнивай. Сона сидела за подделку документов. Да, это должностное преступление, но она даже не воровка. Просто несчастная баба, которую бандиты взяли под колпак и не дали дергаться. И она свое уже получила сполна. Совсем другое - убийцы. Я боюсь за девочек, боюсь за тебя.

- Но Миша, согласись, все-таки взять в качестве сиделки для мамы ее подружку по исправительной колонии - это не лучшая идея!

- Мы уже говорили об этом, Ира. Мама к ней привыкла, привязалась. Она доверяет Соне. Сона еще в тюремной больнице за ней ухаживала. И без слов понимает, что ей нужно. Рыба моя, ну кто еще сумеет найти контакт с человеком, который не может даже сказать, чего хочет...

Вертинская, вздохнув, кивнула. Мишину маму после инсульта разбил паралич, отнялась речь. Теперь она могла только мычать, показывать глазами и немного шевелить пальцами рук. Пожилая сухонькая сморщенная, как изюм, азербайджанка Сона кормила ее с ложечки, меняла памперсы и вообще ухаживала, как за младенцем. Сона ее жалела.

Конечно, с самого начала обсуждался вопрос о специальном учреждении. Ирина предлагала самые лучшие, самые дорогие варианты - можно даже за границей. Но Миша наотрез отказался. Он всю жизнь искал мать. Он мечтал дать ей все. В первую очередь - свободу, дом и семью. Алена, несмотря на свое "овощное" состояние, узнавала сына. Когда Миша входил к ней в комнату, на ее лице появлялась гримаса, отдаленно напоминающая улыбку, глаза прищуривались, она издавала прерывистое мычание, и Миша обнимал мать, покрывал поцелуями ее серое отечное лицо и шептал ласковые слова той, что его бросила и забыла, когда он был ребенком. По иронии судьбы, наконец-то обретя свободу, воровка-рецидивистка Алена оказалась заперта в новой тюрьме - в тюрьме своего неподвижного тела. И оттуда уже не было выхода... Алена слушала голос сына, прикрыв глаза. Из-под некогда роскошных и черных, а теперь поредевших куцых ресничек катились мелкие слезинки. Потом она открывала глаза и будто силилась что-то сказать. Но язык ей не подчинялся.

Одна только Сона по каким-то лишь ей ведомым интонациям мычания и подрагиванию век могла угадать нужды и просьбы этого жалкого подобия человека. Поэтому было решено: как только Сона отмотала срок - взять ее сиделкой к маме. Сона с радостью согласилась, так как они с Аленой давно сдружились, поддерживали друг друга в неволе, да и идти Соне после отсидки было некуда.

Ирина сначала сильно испугалась такого соседства, но Сона зарекомендовала себя с самой лучшей стороны. Она была безмерно благодарна новым хозяевам, которые предоставили ей кров и пищу, исправно платили зарплату и вообще относились по-человечески. За годы мытарств сначала под властью бандитов, затем - в колонии, Сона научилась ценить доброту и доверие. И старалась изо всех сил. Она идеально выполняла обязанности сиделки, сверх того никогда не отказывалась выполнять мелкие поручения по хозяйству, хотела даже взяться стряпать на всю семью, не требуя дополнительной платы - просто, в благодарность. Но Миша с Ириной быстро поняли, что азербайджанская национальная кухня неприемлема для их желудков, и особенно для желудков детей. А ничего другого Сона готовить не умела.

В общем, Ира со временем смирилась с присутствием Соны в их доме. Тем более, что та старалась быть совсем незаметной, показывалась на глаза только когда возникала нужда в ее услугах. Единственное, что по-прежнему беспокоило Иру - это как Сона может повлиять на девочек-подростков.

- Все-таки дети все впитывают... Сона разговаривает... я имею в виду, когда она говорит по-русски. У нее своеобразный лексикон.

- Ну да, Сона иногда ботает по фене. Потому что учила русский язык в основном на зоне. Но мы же ее понимаем, правда? Если она будет говорить с нами по-азербайджански, мы таки вообще ничего не поймем, - пожимал плечами Миша.

- Но девочки! Они могут усвоить эту манеру речи. Ты же не хочешь, чтобы твои дочки ботали по фене?

На это Миша возражал, что девочки с Соной не общаются, они вообще не интересуются ею. И уж тем более не придет им в голову ей подражать. Она для них - просто скучная старуха. Другое дело - няня Вероника! Веселая, остроумная, жизнелюбивая. Если девочки и подцепят в лексикон какую пакость, то скорее от нее.

- То есть, тюремный жаргон ты пакостью не считаешь, а белорусский язык...

Миша терпеливо объяснил, что не считает пакостью никакой язык, но прежде чем учить белорусский, желательно на русском научиться писать без ошибок.

- И вообще все это - ерунда. А что по городу ходит опасный преступник, и что ты имеешь отношение к этому делу - вот это серьезно. - подвел Миша итог очередному спору с Ириной, в очередной раз окончившемуся ничем. - Я все-таки предлагаю нам на ближайшее время уехать. Пока все не утрясется. Не хочешь в Исландию и в Израиль - выбери сама, куда. Я согласен хоть в Антарктиду. Лишь бы быть уверенным, что вы - в безопасности. Ты же - свидетель. А опасных свидетелей, сама понимаешь... у нас защищать не умеют.

- Но ты сам сказал, что я все равно ничего не помню, поэтому полиции с меня нет толку! Какой же я опасный свидетель?

- Никакой. Но преступник-то этого не знает.

Ирина встала, подошла к окну и остановилась, задумчиво разглядывая плывущие на фоне низкого неба акварельно-размытые перистые облачка.

- Тем более знаешь, Миша... мне кажется, я все-таки что-то вспомнила. Что-то странное. Но пока не могу понять, что... Там на галерее, возле бокового коридора, есть такой магазин каких-то технических товаров... ну, знаешь, закуток, отгороженный стеклянной стеной. То ли телефоны там продают, то ли... не помню. И когда я возвращалась домой уже после разговора со следователем, проходила мимо этого магазина, и что-то мне показалось странным... даже смешным! Но это было мимолетное ощущение, оно быстро исчезло. Мне надо вернуться туда завтра и посмотреть, чтобы понять, в чем дело! Пока свежо в памяти это ощущение, что-то может всплыть.

Миша взглянул на нее испуганно:

- Ты что! Туда? Ни в коем случае! Ирочка, милая, заинька, только не это! Ну что, телохранителя тебе нанять, что ли? И вообще... когда ты туда пойдешь? У нас завтра днем "Снежная королева". Ты же не хочешь разочаровать наших маленьких зрителей? Кто, кроме тебя, сыграет сейчас Снежную королеву? Дублерша твоя уже два дня как лежит на пляже в Анталии. Кто сможет выучить роль за одно утро? Только Асмира! Не Асмиру же ставить на замену!

Ирина прыснула, представив крошечную узбечку в роли Снежной королевы. И вообще у них в театре выражение "Кто это будет играть? Асмира, что ли?" означало примерно то же самое, что "Кто это будет делать, Пушкин?" Потому что несмотря на феноменальную память и способность быстро выучить длинный текст, в том числе на иностранных языках, Асмиру ни разу не удалось уговорить заменить заболевшую актрису даже в самом "аварийном" случае. Даже в самой маленькой и несложной роли. Выходить на сцену Асмире не позволяли ее религиозные убеждения.

- Я вечером съезжу.

- Вечером тебе надо будет отдыхать, - не сдавался Миша. - Рыба моя, ну не заморачивайся ты так... Может, завтра-послезавтра уже все и выяснится.

Ирина не стала больше спорить. Она пошла в ванную, разделась и включила воду, неспешно размазывая по коже ароматный гель. Ее теперь занимало то ощущение, то ускользающее впечатление на галерее. Что смешного может быть в техническом магазине? И что там продавалось? Нет, не телефоны... или не только телефоны. Женщине казалось, что если она вспомнит эту деталь, что так ее насмешила, она поймет что-то очень важное!

Выйдя из ванной, она столкнулась нос к носу с Мишей. Он был очень взволнован.

- Так это ты? Не Сара?

- Я. А что?

- Сара куда-то делась!

- А Карина где?

- Делает вид, что спит.

- Так спроси у нее.

- Да, я думал, Сара моется. Удивился еще. Хотел втык ей сделать, что без спросу в нашу ванну залезла, у них же своя есть, детская.

Супруги поспешили в комнату девочек.

Карина нехотя открыла глаза и заявила, что ее сестра пошла за... сигаретами!

Миша с Ириной подумали, что ослышались. Но девочка подтвердила: да, просто у тети Соны закончились сигареты, и Сара побежала в ларек.

Супруги ринулись в комнату к парализованной бабке. Сона, как ни в чем ни бывало, сидела возле кровати и с акцентом, запинаясь, читала вслух журнал. Лежащая старушка слушала, прикрыв глаза.

- Сона, что Вы себе позволяете?! - начала Ирина.
- Это ж надо додуматься - отправить ребенка за сигаретами, да еще поздно вечером!

Сиделка испуганно вскочила, виновато глядя на хозяев.

- Не просила я! Я ж сама хотела... лисички кончились, я уже лытки в бахилы сунула, а деточка подходит, говорит: тетя Сона, куда? А как же бабушка? Говорит: сиди с бабушкой! Что купить? Я пойду, принесу... Как же я могу хозяйских грызунов заставлять? А она: мол, все равно мне пролетку бить, так и тебе лисички подгоню... Я и не квакнула, бабки ей дать не успела, как она дала винта уже. Простите, граждане начальники! Простите дуру! Не догнала, рамсы попутала! А что ж, неужто в девички подалась?** - Старушка испуганно прикрыла рот ладонью.

- Типун тебе на язык, - Миша помрачнел. Он надел ботинки и, на ходу набрасывая пальто, стал отпирать входную дверь. Рывком открыл ее и чуть не сбил запыхавшуюся Сару. Девчонка остолбенела, она не ожидала увидеть отца.

- По какому поводу так вырядилась? И что, продали тебе сигареты? - не дал ей опомниться Миша. - Может, ты еще и покурить попробовала?

- Я... нет... не продали.

- А думала, продадут? Ну-ка, дыхни...

- Пап, ты чего?!

Девочка проскочила у него под рукой, пробежала по коридору и заперлась в туалете.

- Завтра поговорим! - крикнул Миша ей вслед. И сокрушенно покачал головой. - Вроде, не пахнет. А может, жвачкой заела... Ира, что с ними делать, а? Хоть на цепь сажай, совсем от рук отбились... Вот видишь, солнышко, куда нам до чужих проблем? Со своими бы разобраться.

---------------------------------------------------
* "Папа, можно мы пойдем гулять?"

** лисички - сигареты
лытки в бахилы сунуть - обуться
грызуны - дети
пролетку бить - идти
подогнать - принести
не квакнуть - растерться от неожиданности
дать винта - убежать
догнать - понять
рамсы попутать - совершить непростительную ошибку
девичка - малолетняя проститутка






Продолжение