Цветы жизни. 47. Эпилог

Глава 1. Поколение некст, Глава 2. Энерготерапевт, Глава 3. Гражданский долг, Глава 4. Первичное дознание,Глава 5. Пациенты, Глава 6. Свои проблемы, Глава 7. Поиски и сомнения, Глава. 8. Богатая подруга, Глава 9. Лучший ученик, Глава 10. Система ценностей,Глава 11. Новая зацепка,Глава 12. Черный человек,Глава 13. Подозрения, Глава 14. Артисты погорелого театра, Глава 15. Капитан и русалка, Глава 16. Всадник без головы,Глава 17. Повороты судьбы, Глава 18. Слабое звено, Глава 19. Трюкач, Глава 20. Гюльчатай, Глава 21. Сладкое слово свобода, Глава 22. На живца, Глава 23. Сиделка и няня,Глава 24. Родственники, Глава 25. Дом с бассейном,Глава 26. Кто виноват?,Глава 27. Открой личико, Глава 28. На "Дельфине", Глава 29. Тупик, Глава 30. Задача со многими неизвестными, Глава 31. Сарафанное радио, Глава 32. Картина преступления, Глава 33. Прикоснуться к прекрасному, Глава 34. Новые данные, Глава 35. Начинающий художник, Глава 36. Новые союзники и новые враги, Глава 37. Минус на минус, Глава 38. Тонкости души подростков и художников, Глава 39. Стечение людей и обстоятельств, Глава 40. Охота на драконаГлава 41. Запасной выход, Глава 42. Вспомнить все, Глава 43. Ищи ветра в поле, Глава 44. Иностранка, Глава 45. Очная ставка, Глава 46. Великая цель.В

Бэлла поставила поднос с шашлыками, овощными салатами, сырной нарезкой и бутылью грузинского вина на поручни коляски Тимура. Тот по-хозяйски обхватил поднос с двух сторон.

- Это все мне?

- Ага, сейчас! Размечтался! Это нам - на троих.

Длинноногая озорная девчонка подбежала и схватила один шампур, другой рукой запихала себе в рот несколько кусков огурца из салата и попыталась туда же засунуть пластик сыра, но получилось только слегка прикусить его зубами и сыр повис изо рта, как язык у запыхавшейся собаки.

- Уже на двоих, - констатировала Бэлла. - Марица, так не делается между прочим. Ты же знаешь, хватать со стола раньше, чем все сели и начали есть - некрасиво.

- Да вадно! Это ве не стол! Мы ве на пвигоде, - ответила девочка с набитым ртом.

- Прожуй сначала, подавишься...

Марица в мгновение ока прожевала и проглотила все, что у нее было во рту и снова потянулась к подносу.

- Мама, я пойду пока с девочками квадрокоптер запускать? А то пока еще все соберутся...

- Ладно. Только к заливу подходить не ближе, чем на полтора метра. Если увижу, что у тебя ноги мокрые - сразу отвезу домой. И никаких пикников не будет... да перестань распихивать еду по карманам! Как тебе не стыдно?

- Я есть хочу.

- Но ты же еще не съела то, что у тебя в руках! Если будет мало - потом подойдешь и возьмешь. Что ты, как с голодного острова...

Марица отдернула руку, протянутую было к очередной дольке помидора и побежала по песчаной аллее, размахивая шашлыком. Из кармана ее куртки торчал кусок лаваша.

- Не знаю, как отучить... - вздохнула Бэлла. - Ты-то что молчишь? Считаешь, это нормально, когда ребенок еду запасает, как хомяк, да еще по карманам прячет? Можно подумать, мы ее не кормим.

- Это психологическое, - спокойно ответил Тимур. - Пройдет со временем.

- Третий год как мы ее удочерили, и все не проходит, - обеспокоенно возразила Бэлла.

- Не вижу ничего страшного, я, вон, в детдоме не был, а тоже в ее возрасте вечно то сухари в карманах, то шоколадки надкусанные... а ты неужели, когда была маленькая, печеньки по карманам не рассовывала?

- Нет! Мне бы мама всю душу вынула за крошки в карманах... то есть, я хочу сказать, что мне не приходило в голову запасать еду! В меня ее в детстве и так чуть не насильно запихивали.

- Надеюсь, ты не собираешься Марусе душу вынимать за крошки в карманах?

- Я беспокоюсь... мне не нравится, что эти привычки у нее такие стойкие. Она, думаешь, зачем все это в карманы набила? Понесла Сару и Карину угощать. Хотя Ира их так закормила, что они только сладости едят с удовольствием. Будут они хлеб с сыром, как же! Но у Маруси в голове прочно сидит: "съел сам - отнеси друзьям". Чего стоило ее хотя бы от этих выражений отучить: "западло", "в одну харю"... выражения-то прошли, а привычки остались.

- Хочешь об этом поговорить? - Тимур потянулся с благодушной улыбкой, взял бутылку и начал внимательно изучать надписи на этикетке. - Так посоветуйся с Олимпией Борисовной... вон и она, кстати.

Энерготерапевт спускалась по ступенькам пляжной забегаловки, гордо именуемой "Ресторан Баклан". В руках у нее тоже был поднос со всякой снедью, а навстречу ей шествовала, слегка откинувшись назад для равновесия, Вертинская. Живот уже довольно заметно выпирал под свободным кашемировым пальто. Гриша Потапов пытался галантно поддержать ее под локоть, но у него плохо получалось - во-первых, Ирина была выше ростом, во-вторых, шагала хотя и неуклюже, но очень быстро. Гриша никак не мог подладиться под ее ритм.

- Нет, я же просила! - Возмущенно восклицала Вертинская. - Мы же договорились, что всех угощаем мы с Мишей! Это не обсуждается!

- Всех угощаю я. И я первая об этом сказала, - парировала Пустышкина. - Как еще я могу всех отблагодарить? Если бы дело не было раскрыто, это нанесло бы непоправимый ущерб моей репутации... я могла остаться без пациентов! Григорий Иванович, здравствуйте, рада Вас видеть! Ирочка, а муж твой где?

- Миша задерживается на съемках. Подойдет попозже. Сказал, чтобы начинали без него.

У ограды парка остановился еще один автомобиль. Из задней двери порывисто выскочила маленькая женщина в расписном платке, укрывающем ее почти по пояс. Только внизу виднелось совсем немного куртки и тонкие ноги в рейтузах. В таком наряде Юлька была похожа то ли на матрешку, то ли на деревенскую пионерку хрущевского времени. Юлька вцепилась в лежащую на заднем сидении люльку и начала ее ожесточенно выдирать из машины, как дедка - репку. Потом открылась передняя дверь, оттуда неторопливо выбрался Игорь Савицкий, молча отстранил жену, вынул из люльки младенца, передал Юльке, потом без усилий вынул из машины люльку, повернув ее на бок. Закрыл дверь, открыл багажник, достал коляску и, собрав всю конструкцию, взял у Юльки сына и уложил обратно в люльку.

Еще издали увидев собравшуюся компанию, Юлька прибавила ходу, покатив впереди себя коляску со скоростью хоккеиста, ведущего шайбу к воротам. Колеса подпрыгнули, люльку тряхнуло, ребенок даже не проснулся. Но когда узрев расставленные на приспособленных под столики пеньках и чурбачках подносы с выпивкой и закуской, Савицкая взвыла: "Да как же? Мы же всех угощаем!", Филечка проснулся, сморщил носик и многообещающе открыл ротик... Присутствующие замерли, Вертинская обреченно закрыла уши ладонями.

- Юленька, - нарочито спокойно прошептала в наступившей тишине Олимпия Борисовна, - Мы же договорились: только вполголоса... При ребенке - только вполголоса.

- Хорошшшо!!! - зашипела Юлька громко, как тридцатиметровая анаконда. - Мы же сссказали! Мы всссех угощщщаем!

- Еще подеритесь, - фыркнул Тимур.

Ирина тоже хихикнула. Филечка посмотрел на них и довольно засмеялся. Юлька тут же бросилась к сыночку и принялась обшаривать многочисленные кармашки и чехольчики на всех поверхностях коляски, пока наконец не выудила бутылочку с чем-то оранжево-желтым. Некоторое время в растерянности озиралась, потом вскрикнула:

- Ой!!! - но тут же испуганно зажала себе рот и прошипела, - Оййй, подогрефффалку в машшшине ссабыла! Игорешшша, принесси, а?

Через несколько минут "подогревалка" сделала свое дело, бутылочка с соской была торжественно вручена Филе и на какое-то время опасность миновала.

Издалека доносились восторженные девчачьи крики и еле слышное жужжание игрушечного дрона. Взрослые расселись на чурбачках и деревянных скамейках вокруг импровизированных "фуршетных столиков". Мужчины разливали вино. После первых тостов и пожеланий: "чтобы не в последний раз нам встретиться" гости разбились на небольшие группы. Ира с Юлькой о чем-то шепотом переговаривались над коляской, Савицкий с Потаповым сели в сторонке, под раскидистой липой, прихватив с собой бутылку и два стакана. Было видно, что у них нашлись какие-то общие темы для разговора. А Олимпия Борисовна с комфортом расположилась на застеленной флисовым пледом скамейке рядом с Шорниковыми. Поставив перед собой тарелку с дымящейся свиной отбивной, энерготерапевт презрела столовые приборы и, ухватив отбивную салфеткой, с аппетитом впилась зубами в золотистый, истекающий прозрачным жиром край.

- Вы же практикуете здоровый образ жизни! Разве жирное и жареное не вредно? - подколол ее Тимур.

- Вредно! - ничуть не смутившись ответила Олимпия Борисовна. - Но еще вреднее - всю жизнь отказывать себе во всех удовольствиях. Так что... стараюсь найти оптимальный баланс между приятным и полезным... Кстати, здесь просто прекрасно готовят свинину, очень рекомендую!

Бэлла решила, что пора задать вопрос, который до сих пор не давал ей покоя.

- Скажите, Олимпия Борисовна, вот Вы ведь психолог... что Вы думаете об участии во всем этом Анны Моисеевны? Она ведь неглупая женщина?

- Совсем даже не глупая, - подтвердила Пустышкина.

- Но она близко общалась с Шуваловым, была в курсе его проблем с якобы больным внуком. Возможно, знала о том, что ребенку нужна трансплантация...

- Как выяснилось, никакого больного ребенка вообще не было, ведь так?

- Так, но Шувалов-то думал, что есть. И Анна Моисеевна думала, что есть. Возможно, он поделился с ней и подробностями - какие именно нужны параметры, и насколько отчаянное положение на данный момент... по рассказу Шувалова нам показалось, что у него были с Анной Моисеевной более близкие отношения, чем просто между клиентом и нанятой прислугой. Они были близкими друзьями, ведь так? Неужели она не сопоставила внезапное исчезновение ребенка с четвертой группой крови, положительным резусом и мощными легкими с присутствием в соседнем помещении Шувалова? Не находите, что слишком много совпадений? Она "забыла" свою переноску именно там, и именно в тот момент, когда она могла пригодиться Шувалову. Она демонстративно "натыкалась на стены", непосредственно перед приходом Шувалова. Не похоже ли это на отвлечение внимания? И труп в коридоре... действительно ли она его не увидела? Или она специально вызвалась идти за врачами и специально пошла именно через другой коридор, чтобы убедиться, что все следы заметены, похищение удалось, а Шувалову ничего не грозит? Вряд ли они могли быть в сговоре заранее, ведь похищение произошло спонтанно - и Юля сама спровоцировала его, наболтав лишнего. Ее язык всегда был ее врагом... Но не могла ли Анна Моисеевна, что называется, "дать шанс" Шувалову? Могла она догадаться, кому и зачем может быть выгодно похищение, и оказать помощь, так сказать, по ситуации? В надежде, что Шувалов поймет и правильно воспользуется ее "подсказками"?

- Не знаю даже что сказать, - Олимпия Борисовна нахмурилась. - Как вы понимаете, независимо от ее внутренних мотиваций, в ее действиях нет и не может быть состава преступления. Человека нельзя обвинить в том, что он плохо видит или страдает забывчивостью...

- Да я не об этом! - отмахнулась Бэлла. - Вы-то сами что думаете? Могла она? Зная о том, что Шувалову нужен ребенок-донор для спасения внука, оказать ему содействие? Могла пойти на такое - создать условия для похищения, зная, что этого младенца выпотрошат, как курицу? Чисто психологически... что она вообще за человек?

- Анна Моисеевна на самом деле очень закрытый человек. Несмотря на кажущуюся общительность - дама себе на уме. Кто же ее знает, на что она способна? К тому же, вы ведь знаете, что она не была моей пациенткой. Мы с ней просто вели светские беседы, но в свою душу она меня не пускала. Она просто честно исполняла условия договора с хозяевами собак - таскала зверушек ко мне "на лечение". А я использовала эти часы как незапланированный отдых в своем плотном рабочем графике. Анна Моисеевна - умная, образованная женщина. Приятная собеседница. Эмоционально устойчива. Со здоровой нервной системой. Вот и все. Больше ничего не могу о ней сказать.

- Да как же так? - не выдержал Тимур. - Вы считаете себя знатоком душ человеческих, а под носом у себя проглядели преступника, убийцу! Да еще ничего не можете сказать про женщину, с которой общались по несколько раз в неделю, и которая, возможно, была его сообщницей? Что толку тогда от вашей психологии, если вы даже приблизительно не можете определить, способен ли человек на самое жестокое преступление, какое только можно вообразить...

Пустышкина беспомощно развела руками.

- Я - всего лишь врач, а не ясновидящая. Мне люди рассказывают лишь то, что они хотят рассказать. Я могу оценить тип личности, какие-то склонности, состояние психики, нервной системы, интеллектуальный потенциал. Но я не могу залезть человеку в мозг. Способен ли тот или иной человек совершить преступление? В какой-то ситуации, в каком-то состоянии и при каких-то условиях почти про каждого можно сказать, что способен. В принципе, я могу рассказать о каждом из вас, на что вы потенциально способны. Причем, о некоторых из этих способностей вы сами не подозреваете. Но... ни один психолог никогда не скажет, какой выбор сделает человек в каждый момент времени. Знаете, есть люди с психологией потенциального серийного убийцы. Но они ни разу за всю жизнь не убили даже курицу. А есть вполне психологически благополучные, убежденные гуманисты, которые вдруг при роковом стечении обстоятельств, оказавшись в критической ситуации делают выбор - убить. И убивают. И никто не может понять, как они могли такое совершить. В любом случае, про Анну Моисеевну мы скорее всего больше ничего не узнаем. Вчера она отбыла к дочке в Израиль. На ПМЖ. Так что каковы бы ни были мотивы ее действий, это - дело ее совести. А мы... как говорится, не судите - да не судимы будете. Нет ничего хуже домыслов и сплетен. Они разрушают и самого человека, и мир вокруг него.

- Значит, Вы не можете проникнуть в душу человека? Значит, не можете сказать, что он мог, а что не мог сделать? Не раз слышал, как психологи... ну, или люди, увлекающиеся психологией, утверждали, что после пяти минут общения любого человека насквозь видят. Вы - исключение?

- Когда я скажу, что вижу людей насквозь и знаю, на что они способны, что мне все известно про их чувства, что я читаю их мысли, а главное, могу предсказать, какое они примут решение, - улыбнулась Пустышкина. - в этот момент меня прямо сразу надо будет дисквалифицировать как специалиста.

Она подняла свой бокал и чокнулась с Тимуром.

- Приятного аппетита! - раздался над головой Тимура знакомый голос с чуть-заметной картавостью. На поляне стоял Миша Цыплевич. - А вы что тут торчите? Опять подслушиваете?

За разговором взрослые не заметили, что метрах в трех от них пристроилась на искривленной части ствола старой березы другая теплая компания, состоящая из двух девочек-подростков и одной - еще не достигшей подросткового возраста.

Близнецы смутились и хотели было по привычке оправдываться, но их младшая подруга, ничуть не испугавшись, заявила:

- Это мы так, дядя Миша, заодно уж подслушиваем. А вообще у нас квадрокоптер сломался. Темно стало, и он врезался в дерево. Поэтому нам стало скучно, вот мы и пришли. А тут такое интересное рассказывают! Вы бы тоже не удержались и стали подслушивать, если бы знали!

Цыплевич рассмеялся, обезоруженный непосредственностью Марицы.

Олимпия Борисовна, спохватившись, взглянула на часы:

- Чуть не опоздали! Пять минут осталось. Наверное, ребята уже ждут. Сара, Карина, принесите, пожалуйста мой пакет - зеленый такой. В ресторане на подоконнике за стойкой. Скажете, что я просила забрать... Да Азад вас видел со мной, он поймет.

Близнецы с готовностью помчались выполнять задание, довольные, что напряженная ситуация для них закончилась. Марица побежала вслед за подругами.

- Михаил Остапович, - укоризненно взглянула Пустышкина на их отца, - Мы ведь это уже обсуждали. Не нужно акцентировать внимание. Тем более, в данном случае девочки действительно действовали ситуативно - они пришли не с целью подслушивать. Скорее всего просто устали и проголодались. Думаю, им надо сейчас дать поесть, а потом у нас будет гвоздь программы...

- Мне тоже надо дать поесть! - буркнул Цыплевич, который очень не любил, когда ему делали замечания. Особенно женщины. Особенно в присутствии посторонних. - Когда я голодный, со мной лучше не спорить!

Олимпия Борисовна великодушно пропустила этот выпад мимо ушей и пододвинула Цыплевичу тарелку с закусками.

- А за горячим надо в ресторан зайти. Думаю, для Вас уже тоже приготовили. Фаршированная рыба, если не ошибаюсь?

Девочки вернулись, втроем держась за объемистый пакет с ручками.

- Вот, принесли!

- Спасибо, давайте сюда... - она достала из пакета несколько разноцветных полиэтиленовых плащей и упаковки с перчатками. - Берите, надевайте все.

- Это не мой размер! Я в нем утону! - уперлась Марица.

- Ничего, можно подвернуть повыше и рукава закатать... вот так, - Пустышкина помогла девочке справиться с огромным куском полиэтилена.

- Зачем это? - удивилась Вертинская.

- Я что-то не вижу ни дождя, ни даже облаков... - согласился с ней муж.

- Надевайте, надевайте... иначе будете все не только мокрые, но и грязные. Да так, что ни одна химчистка не поможет! Поверьте, я знаю, что говорю. - И Олимпия Борисовна первая набросила поверх пальто ярко-желтый дождевик, тщательно застегнув на все кнопки, а на руки натянула латексные перчатки.

Остальные в легком недоумении последовали ее примеру.

- А теперь что? - Марица, завернутая в зеленый полиэтилен, была похожа на упакованную в пакет куклу.

- А теперь пойдемте все со мной.

Олимпия Борисовна направилась в отдаленный уголок парка. Окультуренные и чисто выметенные аллеи сменились сначала едва заметными тропинками, а потом - и вовсе неровной глинистой землей, заросшей местами камышом. Женщина выбирала дорогу поровнее и пошире, чтобы мог проехать Тимур.

- Это самый короткий путь, извиняющимся тоном пояснила она. - С другой стороны есть нормальная асфальтированная дорожка, но до нее - почти километр в обход.

Неожиданно камыши расступились, и вся их странная компания оказалась на низком неухоженном берегу залива, закиданном ржавыми банками, обломками жести, кирпичей и обрывками капроновых сетей. Берег не выглядел необитаемым - он был плотно утоптан, а подходы к железному мостику, устремленному в залив, кто-то заботливо расчистил от строительного мусора. Гуськом они прошли по громыхающему полотнищу. Мост заканчивался на широкой бетонной платформе, в нескольких местах из бетона торчали мощные чугунные крюки. На одном была накручена лодочная цепь. Вода поблескивала в лучах заходящего солнца, и на фоне неба, светящегося сказочным, оранжево-розовым сиянием, тянулась к солнцу стройная мачта, растущая из палубы большой, зашитой досками шлюпки, пришвартованной у правого края пристани.

- Эй, на "Дельфине"! Мы уже здесь! Как успехи? - обратилась Олимпия Борисовна к кому-то невидимому.

- Все готово! Ждем! - ответил ей приятный женский голос.

Темное пятно на палубе зашевелилось, и закатное зарево осветило золотистые волосы спускающейся по трапу девушки в непромокаемой куртке и рыбачьих штанах. Она легко и почти бесшумно спрыгнула на бетон. Потом обернулась и позвала:

- Федя, тебя только все ждут.

Из-под темного навеса появился молодой человек. Он тащил мешок. В мешке что-то шевелилось...

Олимпия Борисовна ахнула и схватилась за голову:

- Ребята, я же просила всего несколько рыбешек, а не "шаланды, полные кефали"!

- Ничего, ничего, - тут же перебил ее Цыплевич, - рыба лишней не бывает.

Рыжеволосая девушка оглядела собравшихся, поздоровалась и разочарованно протянула:

- Что, Игорь и Юля с Филечкой не придут?

- Они уже ушли! Филечке спать пора, - ответила Бэлла. - Время-то уже не детское.

- И Ларисы не будет?

- У Ларисы сейчас другие дела... более важные.

Федор открыл мешок, придерживая горловину так, чтобы туда можно было просунуть руку. Олимпия Борисовна достала по одной несколько некрупных рыбешек и протянула сначала девочкам, а потом - желающим взрослым.

- А теперь - всем соблюдать тишину! Переговариваться только шепотом, а лучше - жестами. А то она не придет.

- Кто? - испуганно округлив глаза прошептала Марица.

- Увидишь... - заговорщицки подмигнули ей Сара с Кариной. - Рыбу свою держи крепче, не урони.

Пустышкина подошла к самому краю бетонной плиты, присела на корточки и монотонно, нараспев позвала:

- Крона, Крона, Крона, Крона!

Где-то внизу раздался плеск и фырканье. Такое громкое и неожиданное, что некоторые взрогнули, а Марица чуть не выронила зажатую в руке плотвичку.

- Крона, девочка моя! - ласково заворковала Пустышкина. - Иди, смотри, что я тебе принесла...

Тимур попытался подъехать поближе, чтобы увидеть, с кем разговаривает энерготерапевт, но это оказалось уже излишним, потому что сначала над краем бетонной плиты возникла круглая блестящая голова, а потом с громким шлепком на пристань обрушились передние ласты. Женщина медленно пятилась назад, держа на вытянутой руке рыбью тушку, а из залива, не отрываясь глядя на нее огромными черно-фиолетовыми глазищами, выползала темно-серая пятнистая нерпа. Толстые бока подергивались от нетерпения, крупные ноздри с шумом выпускали воздух. Животное вдруг остановилось, настороженно посмотрело на замерших поблизости людей. не опасно ли к ним подходить? Но у многих из них в руках была рыба... вряд ли они настроены враждебно.

Пустышкина жестом поманила к себе Любу. Девушка медленно подошла и встала рядом. Тюлень оживился и переключил внимание на девушку.

- Узнаешь меня, Левушка? - еле слышно прошептала Лючия и подбросила рыбку. Нерпа ловко подхватила добычу раскрытой пастью и, сглотнув, удовлетворенно заурчала. Пустышкина подошла чуть ближе. И тоже угостила зверя рыбой. А другую руку протянула вперед и провела ладонью по мокрой пятнистой шее.

- Крона, Крона... какой же это Левушка? Это Крона.

- Почему? - не поняла Люба.

- Ну, во первых, потому что это самка. Во-вторых, так ее назвали биологи из центра спасения балтийской нерпы. Прошлой весной я нашла маленького белька на льду Кронверкского канала. Она отбилась от матери и была сильно истощена. В центре спасения ее вылечили, откормили, научили охотиться и выпустили в естественную среду обитания. Но Крона привыкла к людям, и однажды пришла ко мне здесь, когда я после работы заглянула к... хм, местным браконьерам за свежей рыбкой.

Нерпа осмелела и уже вовсю ползала среди людей, собирая серебристую "дань". Дети с трудом сдерживались, чтобы не завизжать от восторга и умиления. Мешок Федора опустел уже почти наполовину. Тимур никак не мог дотянуться вперед, чтобы погладить тюлениху, и та, как будто поняв это, вдруг закинула морду прямо к нему на укрытые полиэтиленом колени, фыркнула, зажмурилась, как кошка, и высунула розовый язык... Тимур наклонился к усатой морде.

- Ф-фу-у! А как у тебя изо рта воняет-то, подруга!

- Все тюлени обладают специфическим запахом, - обиженно вступилась за животное Пустышкина.

- Вот именно, а ей, может, кажется, что это от нас ужасно воняет, - поддержала ее Бэлла, но сама при этом целоваться с тюленем не стала.

- Как Вы ее узнаете? - спросил Тимур. - Только потому что ручная?

- Узнать ее очень легко, смотрите, - Олимпия Борисовна указала на небольшой шарик, прицепленный к загривку животного. - Это радиомаяк. Его поставили в центре спасения, чтобы отследить ее перемещение. Пока что Крона перемещается в основном в окрестностях города. Только один раз что-то привлекло ее внимание, и она отправилась путешествовать за дамбу. Я об этом знаю, потому что Крона несколько дней не приходила к мне, и я беспокоилась, не случилось ли с ней чего плохого. Позвонила биологам, но меня успокоили, что наша малышка просто ушла в дальнее плавание - маячок движется в направлении финской границы. Но потом Крона снова вернулась. Теперь мы знаем, что она сопровождала яхту "Дельфин".

Нерпа, кажется, наслаждалась вниманием. Ее чесали и гладили со всех сторон, и наперебой ввинчивали рыбу в фырчащую пасть, пока тюлениха, объевшись, не начала стискивать зубы и отворачивать морду. Затем ей, вероятно, наскучило человеческое общество, и Крона решила вернуться к уединению. Она лениво развернула свою толстенную тушу, медленно свесилась с причала и плюхнулась обратно в залив. На прощание фыркнула, шлепнула задними ластами, взметнув каскад брызг, и устремилась в сторону заходящего солнца, оставляя на поверхности воды расходящийся волнистый след.

Олимпия Борисовна доверительно наклонилась к девочкам.

- Вы уж не оставляйте ее, хорошо? Я скоро уеду надолго. Меня пригласили на курсы повышения квалификации в Новосибирск. Буду читать там лекции - это до самой весны. А Крона привыкла, что я каждый день прихожу утром и вечером. Она, конечно, прокормиться и сама может, но ей нужно общение. К тому же, есть сильное подозрение, что охотится она в основном на сети рыбаков... Это и спасло Любу - Крона увидела шевелящуюся сеть и подумала, что там есть чем поживиться... а может, в сети и правда, кроме Любочки, запуталось несколько рыбешек. Как бы то ни было, возможно, Крона и правда спасла человеческую жизнь. А то тут некоторые думают, что я - ясновидящая, экстрасенс или что-то в этом роде, - Пустышкина вздохнула. - Ах, если бы это было так! Если бы я могла видеть или чувствовать сквозь бетон... Я ведь и в тот вечер сюда приходила - покормить Крону. Если бы я могла догадаться, что совсем рядом со мной, почти у меня под ногами, лежит без сознания придавленная камнями девушка! Если бы я могла это почувствовать, догадалась бы заглянуть под пристань... Возможно, тогда вся эта история закончилась бы гораздо раньше. Но, увы, я - не экстрасенс... Ну так как, девочки? Обещаете, что не оставите Крону в одиночестве?

- Обещаем, конечно! - тут же завопила Сара.

- А если мы вдруг не сможем прийти? - заволновалась Карина.

- Ничего, - успокоила ее Люба. - Мы с Федей тоже будем ее иногда навещать.

- А мы? - Марица с надеждой подняла глаза на приемных родителей.

- И мы, - заверил ее Тимур. - Когда у нас с мамой будет время тебя сюда отвезти. Или когда это согласится сделать кто-нибудь другой.

Марица размышляла всего секунду и безошибочно направилась к Потапову.

- Григорий Иванович, я слышала, что у Вас есть сын, и что он уже большой. Он ведь не очень занят? Он мог бы меня сюда возить, и мы бы вместе кормили Крону. А Вы бы нас потом забирали по дороге... Вы же тут где-то рядом работаете, да?

Майор растерялся. Он не ожидал такого натиска.

- Ну... может быть, если он захочет, и если его мама разрешит...

- Он захочет! - уверенно заявила Марица. - А с его мамой я сама поговорю. Скажу, что присмотрю за ним!

- Ну, если только ты присмотришь... - голос следователя предательски дрогнул и он отвернулся от почти закатившегося солнца, радуясь, что уже достаточно темно, и вряд ли кто-то разглядит выражение его лица.

Спас его смех Бэллы:

- Смотри, Тим, это же твой шашлык!

Гриша поднял голову и увидел двух чаек, которые, как в известной сказке про лягушку-путешественницу, держали за два конца шампур с шашлыком, налету пытаясь отнять его друг у друга.

За камышами одна за другой вспыхнули холодные голубоватые звездочки - в парке зажглись фонари. Такие же звездочки, только золотистые, цепочкой протянулись через залив, обозначив идущую по дамбе скоростную трасу. Три девочки - две большие и одна маленькая - не отрываясь смотрели на эти огни, как будто силясь разглядеть что-то там, за горизонтом. Потом Марица помахала рукой:

- Плыви, плыви, Крона! В дальнее путешествие! Но только обязательно снова возвращайся.