Штольня Глава 2 часть1

1.
Проникнуть в дом Граниных было весьма сложно. Ворота охранялись такими злыми охранниками, что даже питбультерьеры по сравнению с ними казались всего лишь «безобидными» вепрями.
Услышав, что я журналистка, мне попросту чуть не прищемили нос, захлопнув смотровое окошко в створке ворот.
Я несколько раз обошла замок по периметру, но никаких дополнительных щелей не нашла. Чрезвычайно необходимо было найти другой способ…
Что ж, визит к Граниным придется отложить до поры до времени, а пока не помешает cходить к местным стражам порядка. Сев в «Волгу», я вернулась к тому гаишнику, что останавливал меня прежде. Гаишник расцвел:
- Кажется, я Вам понравился!
- Нет, что Вы! Мне приглянулся Ваш мундир! Где Вы такой прикупили?
- А Вы с юмором, оказывается. Что-то случилось?
- Мне просто необходимо обратиться в местное отделение милиции.
- Если Вас кто-то обидел, Вы скажите прямо мне, я разберусь.
- Нет, спасибо. Меня прямо никто не обидел, но мне просто необходимо кое-кого разыскать, - и, не давая вставить ему слово, - расскажите, как найти расположение милиции?
- Я, конечно, Вам расскажу, если Вы пообещаете сегодня со мной поужинать?
- Считайте, что я уже пообещала. Так, где найти?
- Это на противоположном конце деревни. Сейчас поедете по Первой улице, затем свернете на Школьную, потом на Садовую, а потом на Крайнюю, а там будет наш офис.
- Да… Мне, пожалуй, придется пообещать не только с Вами поужинать, но и оплатить этот ужин, если Вы меня сопроводите до этого самого офиса.
- За мужчин не платят! Их вознаграждают поцелуем… Езжайте за мной.
Он завел свой мотоцикл с коляской и резво тронулся вперед. Я на «Волге» еле поспевала за ним и с трудом вписывалась в эти непонятно как расположенные повороты, причем мой лейтенант так быстро мелькал в них, что мне даже порой казалось, уж не мерещится ли мне все это.
Наконец эта гонка с преследованием была завершена и вполне удачно: мы подъехали к их «офису», в целости!
Здесь лейтенант проявил прыть, он спрыгнул со своего мотоцикла и открыл мою дверцу, помогая мне выбраться. При этом он шепнул мне на ухо:
- В 10 вечера в кафе «Тайга», недалеко от того большого дома на Первой улице. Я Вас буду ждать, - и он подмигнул мне.
По моему телу приятно пробежал холодок.
В отделение я зашла без своего провожатого. За столом сидел тучный мужчина, который то и дело обтирался носовым платочком. Слабенький вентилятор, обдувавший его, явно не справлялся со своей задачей.
- Здравствуйте, я из областной прокуратуры, пресс-секретарь сержант Глаголева Айсидора Васильевна, - я произнесла это на одном дыхании, тоном, не терпящим возражений, при этом я издали помахала красными корочками, которые внутри всего лишь удостоверяли в моем лице журналистку нашего издания.
Мужчина икнул и представился, запинаясь:
- Старший лейтенант Прохоров!
- Я выполняю задание прокурора, общественность возмущена происходящими у Вас делами. Быстро проводите меня к начальнику.
Офицер, перетекая, выполз из-за стола и, отдав честь по стойке смирно, попросил следовать меня за ним.
Подойдя к кабинету, на котором было написано: «подполковник Пчелкин Олег Станиславович», я невольно подумала, припоминая случай с Иваном, что на пчелок мне конкретно везет. Старший лейтенант попросил меня недолго подождать, а сам после стука в дверь зашел в кабинет начальника. Несколько минут он отсутствовал, и что происходило за дубовой дверью, не было слышно. Затем он открыл дверь и попросил меня войти.
- Здравия желаю, товарищ подполковник. Разрешите представиться: сержант Глаголева из областной прокуратуры.
- Здравия желаю, сержант Глаголева. Проходите, располагайтесь. Чем обязаны столь высокому начальству? - несколько с иронией сказал Пчелкин.
- Олег Станиславович, дело государственной важности…
- Понял. Егор Артемович, выйди да дверь поплотнее закрой. Слушаю.
- То ЧП, которое произошло в вашем округе полгода назад, заинтересовало не только прокурора, но и губернатора, всю общественность! Мне поручено собрать и упорядочить все сведения. В чем Вы должны мне помочь.
- И с каких это пор такими делами занимается пресс-секретарь?
- Да с таких, что дело официально закрыто, а информацию хотят получить от и до. И, конечно, нехватка личного состава.
- Понятно. Да и Вы ведь не журналистка, - хитро прищурился Олег Станиславович, - а сержант. Так?
- Дело к тому же международного масштаба. Иностранец, ведь, пропал. Вот где он, Вы знаете?
- То-то и оно, - грустно произнес подполковник, чувствуя, что скоро, наверняка, слетит его подполковничья фуражка. Он набрал внутренний номер,- Егор Антонович, быстро кофе нам и бутерброды.
И уже мне:
- Ведь, не откажитесь?
- С удовольствием. Вы не беспокойтесь, у меня нет никакого задания, Вас в чем-либо уличать, но Ваша задача сотрудничать с нами, а значит рассказать все детали дела.
- Да понял я, товарищ сержант. С чего начнем?
В это время увалень старший лейтенант изящно, несмотря на его комплекцию, поставил поднос с двумя чашками кофе и целым блюдом бутербродов.
- Начнем с Вашего рассказа, параллельно я хочу посмотреть акты уголовного дела. Да, кстати, чтобы потом не возникло никаких недоразумений, я проинструктирована записать Ваш отчет на пленку диктофона.
- Ясно.
Я достала диктофон, который был редакционным, и на нем весьма уместно стоял порядковый номер, присвоенный при учете имущества редакции. Я видела, как взгляд подполковника скользнул по этому номеру, и он еще более вжался в спинку кресла.
- С Вашего позволения, я возьму бутерброд, - с этими словами я не только взяла бутерброд, но и включила диктофон.
- Итак, Олег Станиславович, начнем с предыстории дела. Как иностранец сюда попал, зачем. Все в подробностях. Я тут же открыла папку с делом.
Олег Станиславович еще мялся, на что мне пришлось напомнить ему, что тем самым он хуже делает своему ведомству, как бы не попасть под сокращение.
Олег Станиславович нервно отпил кофе и начал свой рассказ:
- Иностранец Майкл Ежгре приехал сюда в поисках своего наследства, как утверждал он сам. Майкл – потомок владельца нашей золотодобывающей штольни, его фамилия на самом деле Ежгревский, а на американский манер -Ежгре. Остановился в гостинице и проворонил свою карту с планом местности, где находилась штольня. Обратился к нам за содействием в поиске карты и преступников. Чем мы сразу же и занялись. Вот этим как раз и занимался следователь Лавров. Мы выяснили через свои источники, что местные бандиты не причастны к краже карты. В ходе следственных мероприятий также было установлено, что и персонал гостиницы не причем. Да и карту никто не видел. Вполне возможно, что иностранец просто пытался с помощью нас найти штольню…
- Олег Станиславович, какая-то неувязочка, зачем иностранцу посвящать вас в свои планы – он, что, щедрый добряк?
- Не похож… Отрабатывался, правда вариант, что его карту прибрали Гранины, когда он был у них в гостях.
- Гранины – это те, фигурировавшие по делу?
- Да, на 15 странице почитайте. Там полное досье.
- Продолжайте, - сказала я, потягивая кофе и размышляя, как бы вытянуть эту папку из кабинета подполковника.
- Проводили беседу с Граниными, но они люди богатые и уважаемые – больших действий мы не могли предпринять, да и не похоже было, чтобы они выкрали карту. Тем более, Майкл утверждал, что ходил он в гости без карты.
- А в архиве разве нет плана местности штольни? Когда ее строили, должны были оформлять бумаги…
- Нет, говорят, что еще сам хозяин все сжег, спасаясь от расправы коммунистов.
В общем, всё, что говорил мне Олег Станиславович нисколько не отличалось от уже собранной мной информации. Разве только то, что он упомянул, будто приказчиком на золотодобывающей штольне был некто по прозвищу «Эрзей». Но, правда, следы этого человека потерялись вместе с хозяином, хотя именно он мог бы пролить свет на многие моменты, связанные с закрытием штольни и месторасположением богатств, которые не успели вывезти. «Нда, за недельку мне не справиться, тут и месяцы не помогут».
Оставался еще один момент: так и не нашли вора, заварившего эту кашу.
Но, по крайней мере, по нескольким причинам нельзя считать мой поход к подполковнику бесполезным: я разузнала, кто погиб в связи с этим делом. Оказалось, что умер не только Гриша Бритый и геодезист по фамилии Буров, но также совершенно при непонятных обстоятельствах был убит Захар Семенович Гранин, тот самый владелец большого дома на Первой улице. При чем в убийстве обвинили сына, Ивана Захаровича, который совсем недавно вышел из тюрьмы. Доказательств особых не было, но были показания брата, который сказал, что Иван остался без денег и приехал за наследством. На Ивана показали и люди Гриши Бритого. Мать, Надежда Ивановна, не выдержала смерти мужа и обвинения в этом сына, скончалась от обширного инфаркта.
- Кто же проживает сейчас в доме Граниных?
- Да старший сын их – Петр Захарович. Предприимчивый очень человек. Но к убийству не причастный, проверяли…
Составив протокол изъятия материалов дела, я пообещала с ними ознакомиться по подробнее и зайти за уточнениями завтра.
Выйдя из отделения, мне первым делом пришлось сделать звонок по своему мобильнику в нашу областную прокуратуру, где секретаршей у одного из замов прокурора работала моя одноклассница, с которой мы вместе сидели за партой и считались закадычными подружками. Все годы после школы изредка перезваниваемся и встречаемся. Ирка мне всегда завидует: «Вот у тебя работа интересная – всё приключения, ни то, что я – конторская мышка…»
- Так ты ж «мышка» к компьютеру! А твой босс – «компьютер». Он тебя всегда снабдит программным обеспечением.
Помня этот наш завсегдашний диалог, я набрала ее номер, сидя за рулем незаведенной машины.
Узнав ее голос, я крикнула в трубку так, чтобы все могли слышать через открытое окно автомобиля:
- Прокуратура? Докладывает сержант Глаголева! – и тут же, как бы спохватившись, закрыла боковое окошко.
- Айси, ты что ли? Опять на задании?
Нет, конечно, не сказать, чтобы я часто представлялась сотрудницей прокуратуры, но «опять» означало всего лишь прошлый случай, в котором Ирка приняла самое непосредственное участие.
Дело было так…
Вздумалось нашему шефу разоблачить областную прокуратуру. Взяточники они все, нечистые на руку люди – морковки, одним словом, грязная бесстыдная душонка внутри, а сверху фанфароном распущенный хвост. Чем больше подкармливаешь, тем краснее душа, а хвост больше. Решили внедрить, конечно, меня.
- Айси хоть и не блещет умом, но зато смекалка и удача в самый раз для такой работы!
- Что, значит, не блещет умом? - возмутилась я.
- Да то, что заумными словами разговаривать не будешь, а значит, за секретаршу вполне сойдешь.
Через шефа пресс-службы областной прокуратуры я была пристроена секретаршей к какому-то не слишком большому чину, но очень удачно его кабинет располагался на одном этаже с кабинетом моей подружки Ирки. Зная ее натуру, я решила привлечь подругу к шпионажу. Внушила ей, как следует, что она – Штирлиц, и просто благородный человек. Ирка, дуреха, поверила.
Я выдала ей «жучки», объяснила, как их разместить, сама пару «жучков» поставила в кабинет к своему чиновнику. Но после нескольких дней работы стало понятно, что «жучки» не приносят ожидаемой сенсации.
Тогда гневно шеф призвал меня к себе:
- Айси, это что за выкрутасы? Где информация? Где сенсация?
- Не берут они…, - стала водить я носком туфли по ковру, потупив взор и спрятав руки за спину.
- Нет, дорогая, не строй из себя девочку ясельного возраста. Не можешь так, давай добывай по-другому!
- Как?! – испугано вскрикнула я, думая, что он хочет меня отправить на панельные работы.
- Именно так: подстрой, чтобы кто-то предложил взятку – вдруг согласятся. Сними какого-нибудь боса с полуголой секретаршей… Давай, короче, работай.
«Час от часу не легче!»
Я пошлепала в прокуратуру с фотоаппаратом и камерой, на которые я должна была (обязательно!) заснять компромат.
Ирка, заметив меня удрученной, поинтересовалась в чем дело. Я ей объяснила, что как Штирлицы мы не состоялись, потому что разведка действует безрезультативно… Ирка явно огорчилась таким известием, потому как она, вдохновленная мной, ожидала награду за свою работу в разведке, а возможно пожизненное государственное обеспечение, как особо полезного разведчика.
Она спросила:
- И что, нет возможности поправить ситуацию?
- Есть, но сильный риск, - я махнула перед ней фотиком и камерой.
- Увольнение?
- Хуже – линчевание и смерть.
- Мы, разведчики, всегда умираем молодыми! – торжественно сказала Ира.
- Ну, тогда слушай план: я попробую соблазнить твоего шефа, а ты должна по условному знаку вбежать и заснять нас на камеру и пленку.
- Почему, как соблазнять шефа – так сразу ты? Нет уж, репортер – это ты. Вот и снимай, а соблазнять шефа буду я!!!
- Ты что, с ума сошла! Тебя же уволят!
- Не-а, - лукаво подмигнула мне Ирка, - а вот тебя после съемки - точно! Так что ты уж побыстрее уноси ноги и ложись на дно.
- Как скажешь. Ты тогда подумай, когда лучше провести операцию, а я…
- Какую операцию, - изумилась Ирка, - это слишком, я же не хирург!
- Лучше помолчи, Ирка, а то не будешь соблазнять шефа. Ну а я, пока ты думаешь, проверну еще одну операцию.
- На что ты намекаешь, что я – тормоз?
- Почему? - был мой черед удивляться.
- Я так долго не привыкла думать, могу уже сейчас сказать тебе ответ.
- Не стоит торопиться, я забегу попозже. Пока, Ирка.
Еще полдня я набиралась храбрости, чтобы намекнуть своему чину о предполагаемом клиенте, который хочет дать небольшое вознаграждение. Вот собравшись с духом, я подвернула пояс на юбке, проверила связь с «жучком» в кабинете босса и зашла в его кабинет.
Я сделала несколько смущенный вид. Подсела к столу и сказала:
- Сегодня приходил некто Шаповалов, который проходит по делу о мошенничестве, он просит рассмотреть его дело побыстрее. При этом я показала характерный жест, означавший деньги.
Мой босс испугано стал оглядываться по сторонам, смотреть под стол и всячески делал мне предупреждающие знаки, означавшие «тсс».
Я попыталась еще раз ему втолковать суть дела, но он был не преступен. В конце концов, зажал мой рот своей потной рукой и притянул мое ухо к себе: «Это не кабинетный разговор!!! Если хочет, пусть с тобой разговаривает подробно, а ты мне на улице все объяснишь, ясненько?» Вырвавшись из его влажных рук, я сказала довольно громко: «Так, значит, Вы одобряете?» «Одобряю», - еле слышно сказал он. Я его потом сумела раскрутить на целую статью, в которой, впрочем, не упоминала его имени, но мой шеф был доволен. Однако, сценку в главной роли с Иркой я тоже не хотела упускать. Интересно же!
После работы, перед уходом я забежала к Ирине.
- Ну как, подруга? Решилась?
- Да, Айси, без разговора. Я и так давно хотела его взять в оборот. Представляешь, мужик богатый, холостой, это я точно знаю. А на меня внимания не обращает…
- Ок! Когда?
Мы договорились с ней действовать в среду, сейчас был понедельник, проверок никаких не ожидалось, и расписание ее босса было более-менее.
Условились, что я буду ждать в приемной. Как только Ирка разденется и сумеет зажать бедного босса, она крикнет: «Милый, я - твой самый сладкий подарочек!» В это время забегу я и сделаю снимок на память.
Но причем тут подарочек, была удивлена я. Оказалось, что в среду у ее босса будет как раз день рождения, к которому он относился холодно и не отмечал, только что с близкими, да секретарше поставит бутылку вина и фрукты со словами: «Отметьте за меня мой день рождения…»
Да уж! Такого нытика непременно хотелось развеселить!
В среду, ближе к середине дня был совершен роковой выход на авансцену.
В условленное время я спряталась под столом у Ирки, пока та входила в кабинет к шефу и совершала прелюдию самого действа. Я закрыла на ключ двери приемной, чтобы нам никто не мог помешать. Ирка обещала иступлено крикнуть: «Котик мой, я так давно мечтала подарить тебе самый лучший подарок на день рождения, вот ОН!» На этих словах она по плану должна сбросить с себя халатик, оставшись в изящном нижнем белье (сцену с полным раздеванием мы отвергли как особо опасную в плане не известной реакции босса) и, понятно, броситься на шею именинника.
По уговору я досчитала до пятидесяти и ворвалась в кабинет с криками:
- А сейчас фото на память о Дне рождения. Улыбнитесь! Скажите: деньги…
С этими словами я стала неудержимо щелкать фотоаппаратом, а сама в это время соображала, что же я вижу: босс сидел, забившись в угол стола, взирая на женщин обезумевшим взглядом; какая-то тетка с ярко-рыжей взлохмаченной прической впилась в волосы Ирки правой рукой, а левой нагло удерживала ее за грудь. Она не говорила, а только шипела, гадюка. Ирка просто обезумела от неожиданности и страха, она махала руками, как в боксе, старалась лягнуть свою обидчицу, при этом с каждым движением сползали ее трусики. Я стояла и жалела, что не взяла камеру с собой… Тут босс немного пришел в себя и спросил прерывающимся голосом: «Что тут происходит?»
В общем, не будь Ирка – Иркой, она выкрутилась и выкрутила нас. Оказалось, что рыжеволосая дамочка, мявшая грудь Ирины, была бывшей женой боса, которая уже с неделю пыталась восстановить с ним семейные отношения. Ирка сказала, что такой вариант поздравления начальника она видела в американском фильме и ничего плохого не думала, тем более, что она и вправду подарила ему новенькое портмоне с одним долларом (хорошо хоть она купила это портмоне, а то пришлось бы дарить редакционный фотоаппарат). Босс воспылал с того момента к Ирине большой любовью, но с замужеством все тянет – боится быть женатым, женщины очень неуравновешенны…

Следующий пункт моей разведки – архив. Первым делом я познакомилась с архивариусом и библиотекарем по совместительству – Матреной Фокичной. Мы с ней уютненько расположились в ее каморке за столом, распивали чаи с конфетами, которые я заботливо принесла с собой. Я не стала кривить душой и рассказала служительнице, что являюсь журналисткой, интересуюсь историей села.
Бабушка, прожившая в деревне бессчетное количество лет, обрадовавшись незваной слушательнице, рассказала, что когда-то село было барским угодьем, а золотодобывающая штольня принадлежала одному известному в те времена купцу, который занимался её разработкой и платил барину большие деньги в качестве аренды.
Сама деревня, по преданию, была основана выходцами из Мордовии, это уже позже земли стали барскими с завезенными русскими.
Те, из Мордовии, были образованными и свободолюбивыми людьми. Земли свои содержали по-хозяйски. Барин, опасаясь всяких бунтов, назначал их на приближенные должности.
Еще она поведала, что местные богачи Гранины сделали свое богатство в незапамятные времена, живут в основном на средства наследства. А во времена колхоза старший Гранин был местным партсекретарем.
Бабуля очень охотно притащила мне кипу документов. Среди прочих там была перепись населения, сделанная еще в прошлом веке, где значились все жители. Напротив некоторых фамилий значились пометки – «пришлый». Несколько семей были местные: Матвейкины, Волошкины, Огранкины, Черненькие и Толоконкины.
Со слов Матрены Фокичны, Матвейкины и Волошкины погибли еще в войну. Огранкины куда-то исчезли – сейчас такой фамилии не значится. А Толоконкины и Черненькие живут до сих пор. В более поздней переписи появилась фамилия Гранины с пометкой «приезжие».
Прочитав еще несколько документов, я открыла для себя интересный факт, что «эрзей» - это, скорее всего, от «эрзя» - мордовского этноса.
Значит, приказчик и вправду был из мордвы.
Из всех остались только Толоконкины и Черненькие – предстоит их навестить.
Выйдя из архива, я обнаружила, что день уже клонился к вечеру, и вдруг, совсем неожиданно для себя вспомнила про моего Ванечку: «Неужели до сих пор вкалывает?»
Когда я подошла к «Волге», то еще более вспомнила моего Ванечку: переднее колясико безнадежно спустило. Вокруг – мертвый сезон. На каждых воротах чуть покосившихся оград красуются портреты злых хозяев – собак без намордников, оскаливших свои пасти с цитатами: «Не лезь – укушу!»
Стою руки в боки и не могу ничего придумать – как быть? Этот вопрос похлеще, чем гамлетовский. Не быть – очень просто, а вот как быть – это да, это сложно.
В багажнике лежала запаска, но это меня мало радовало. Со своей маляпусенькой машинкой я справляюсь практически запросто. Но «Волга» – не мой конь. Подковывать не умею. А вокруг – сон-час. Никто никуда не спешит. Злые собаки тоже не прельщают. Остается одно – менять злополучное колесо самой. Я достала домкрат и стала поднимать машину. Потом взяла ключ и попыталась открутить колесо. К моему огорчению, болты не поддавались ни на йоту. Только колесо забавно крутилось в разные стороны в зависимости от моих усилий.
Тут сзади кто-то нежно притронулся к моей талии. Я испугалась, что мою позу неверно истолковали, и резко выпрямилась, подавшись в сторону, из-за чего со всего маху наступила кому-то на ногу. И этот кто-то, громко ахая, прокричал: «Осторожнее!»
Я обернулась и увидела пожилого мужчину довольно приятной наружности. Среднего роста, средней упитанности, аккуратно одет и причесан. Для деревни, согласитесь, просто шик!
- Разрешите представиться, отставной генерал Толоконкин!
- Вот это удача!
- Виноват, гражданочка, не понял!
- Удача, говорю, что Вы ко мне подошли…
- Ах, да! Я ходил к другу, а тут смотрю, красивая женщина мучается с колесом. Помочь?
- Конечно!!!
- А Вы меня за это напоите кружечкой пива в баре, пойдет?
- Пойдет, товарищ генерал!
- Ну, перво-наперво, опустим машину. Так колесо не снять…
- Правда?
- Истинная правда.
Пока он управлялся с машиной, каюсь, я по пятам преследовала свою цель. Генерал между делом рассказал мне, что семья его испокон веков военная. Их всегда призывали на службу и все благодаря их здоровью. Вот и сын его – военный. А на рудниках в его семье никто не работал. Хотя в деревне когда-то это был основной промысел. На пенсии он уже почти двадцать лет. Пенсия хорошая, жена, медик, еще работает. Сын кое-что высылает. Хватает.
На досуге генерал рыбной ловлей занимается. Жизнь идет.
- Ну а тут – Вы! Вот, думаю, подарок судьбы – с красавицей кружку пива выпью…
Когда он прикрутил все на место, мы поехали с ним в бар. Я купила ему две кружки пива и шашлык, а себе взяла газировку.
Генералу я сказала, что пишу книгу о коренных жителях. Попросила его показать семейный альбом и сводить к другим его односельчанам-старожилам. Генерал легко согласился и пригласил к нему в гости. Посмотрев на часы, я охнула: без пятнадцати минут девять, скоро встреча с гаишником!
Пришлось упрашивать Толоконкина о встрече завтра.
В нужное кафе я залетела только в девять двадцать. За крайним столиком сидел пригорюнившись милиционер, потягивал коньячок и курил уже четвертую сигарету.
Я бодрым шагом подошла к нему. Он поднял глаза и мрачно спросил:
- Вы ведь не Вы, а привидение?
- Почему? – опешила я.
- Вы – клубы моего дыма. Такая девушка ко мне не может придти, я неудачник.
Я поцеловала его в щечку, наверное, в благодарность за то, что он меня назвал красивой, и потребовала бросить всякие там пессимистические штучки и накормить его даму чем-нибудь вкусненьким.
Мы миленько проболтали с моим новым знакомым, которого, кстати, звали Виктор, до самой полуночи. Потом пошли гулять по ночной деревне. Он мне рассказывал о его неторопливой жизни, о рыбалке и о том, как ловил большущих рыб, о здешних грибах и все выспрашивал меня о моей семье, чем занимаюсь. В общем, я и сама не заметила, как разболтала ему, что журналистка и что расследую убийство. Шеф бы меня убил за это!
Но Виктор оказался совершенно заинтересован и вызвался мне помогать. Просто, душка!
Мы уже почти дошли до гостиницы, и тут я вспомнила, что там, возле бара, осталась «Волга». Нужно было возвращаться за ней. Мы пошли с ним обратно. Приятно дул ветерок, в траве пели кузнечики, на небе была большая и круглая луна. Виктор приобнял меня за плечи, мотивируя тем, что я могу простыть. Я не возражала – приятно. Около часа ночи мы с Виктором вновь были около гостиницы, но уже в машине. Он никак не хотел меня покидать и все чего-то ждал.
- Ну что ж, Виктор, мне уже пора – завтра рано вставать…
- И что же, мы вот так и расстанемся?
- В каком смысле?
- Ну, - нерешительно потупил он глаза.
- О, прости, ты, наверное, хочешь, чтобы я о тебе написала репортаж? Так это с удовольствием. Завтра и поговорим.
- Нет, что ты, мне это совсем не нужно.
- А что же тогда?
- Ну, - опять он потупил взор.
- Понимаешь, я в номере живу не одна. Помнишь, говорила тебе про моего шофера?
- А-а, тогда понятно…
- Нет, это не то, что ты подумал! Просто шеф наш скупердяй, дает мало денег.
- Извини. Обещай, что мы еще встретимся!
- Конечно, ты же обещал мне помочь! - И я его поцеловала опять в щечку.
Мужик прямо-таки расцвел - вот что ему было нужно! Господи, так бы и сказал. Это-то можно.
Виктор помахал мне рукой и ушел. А гостиница оказалась закрыта. Еще около получаса я старалась достучаться до сторожа, который, заспанный и с перегарным духом, еле доплелся до двери и не хотел мне открывать, только мои красные корочки возымели свой эффект. Пока я поднималась на свой этаж, прибежала дежурная горничная:
- Где же Вы так долго были? Ваш муж целый день проторчал под дверью, Вы же унесли с собой ключи!
- В самом деле? - стала я копаться в сумочке.
- Вот они, ну надо же - не заметила как взяла… Извините. Но у Вас же есть запасные ключи!
- Да, верно, но они всегда хранятся у администратора. А она сегодня не вышла. И ключей нет. Поэтому даже не убирались.
- А где же Иван?
- Ваш муж? Да в моей каморке спит. Намаялся мужик.
- Ах да Иван, уже невесту себе нашел!
- Что Вы! Я сама его пригласила, ему же некуда пойти!
- Ладно уж, пошли, заберу его.
Иван мирно посапывал на мини-диванчике, на котором ему пришлось сложиться пополам, коленки чуть ли не на ушах. Я его растолкала:
- Ваня, извини, выполняла служебный долг. Пойдем в нашу комнату.
- Ты, что ли, Айси? Я уж думал, что ты уехала в город, а меня тут помирать бросила. Что я тебе такого сделал? – всхлипнул он.
- Не гунди. Я же здесь. Это уже не сон!
В номере я решила проявить заботу с целью как-нибудь приглушить чувство собственной вины:
- Ванечка, а ты что-нибудь кушал?
- Нет, - был лаконичный и доходчивый ответ, подтвержденный урчанием желудка.
- Да, и у меня ничего нет. Погоди, сейчас я схожу к горничной, прикуплю съестного.
Я мигом сбежала к горничной и принялась стучать в ее дверь. Горничная уже была в неглиже и удрученно спросила:
- Что на этот раз случилось?
- Что, что! Почему Вы не покормили Ивана? Как любовь – так на стороне, а как ужин – так дома?
- В самом деле, это Ваш муж – Вы и кормите.
- Ладно, я пошутила. Продайте чего-нибудь перекусить, мужик целый день голодный.
Она принесла мне немного сыра, хлеба, молока, огурцов и творожок.
Ваня был откровенно разочарован:
- Это корм для котенка? Но у нас его нет!
- Милый, не нервничай, утром я накормлю тебя в кафе мясом. А пока замори червячка.
- Да моего червя этим даже не уморить! Где котлеты? Где ветчина, на худой конец?
- И вправду не знаешь?
- Нет!
- В магазине, конечно! Но он сейчас не работает. Посмотри на часы!
- Обалдеть! И где же ты так долго была?
И я ему почти все рассказала. Даже про милиционера Виктора, только не сказала, что ужинала с ним. Зачем травмировать Ванечкину психику? Итак, ведь, сами понимаете…