Убийство (часть 1)

В шесть утра в калитку жестко постучали. « Рано то как». Все равно она не спала. Не смогла уснуть. Женщина неторопливо вышла из комнаты, постояла на пороге дома, спустилась по ступенькам, прошла через двор.
- Кто там,- негромко спросила она?
- Откройте. Милиция.
Она открыла не спеша. В переулке голубел милицейский уазик, рядом с калиткой стоял молоденький, щупленький лейтенантик крохотного роста.
-Лейтенант Яценко. Вы здесь живете? Вы хозяйка?
« Лучшие кадры нашей милиции» - усмехнулась она мысленно.
- Да, хозяйка. Вы об этом в шесть утра спросить хотели?- Она говорила медленно, немного с иронией.
Милиционер занервничал, сказал резко:
- Вы это… Представьтесь. И документы покажите.
-Семенова Алла Семеновна. Документы в доме. Принести? А что случилось?
Милиционер как-то непонятно махнул рукой.
- А Вы это… Одна здесь проживаете?
- Нет. С мужем. Семеновым Андреем Владимировичем. А в чем дело? – голос женщины стал неровным. Она явно волновалась.
-А муж ваш дома? – Лейтенант явно тоже нервничал.
- Нет. Он у матери ночует. Вечером вчера позвонил и предупредил, что к матери поедет.

Из соседних домов стали подтягиваться соседи. В маленьком тихом городке любое происшествие вне расписания – событие. Не пропустишь. Милиционер замялся.
- Вы сюда пройдите, пройдите, пожалуйста.
Он зачем-то снял фуражку и манил ее жестом руки.
Она смотрела на его руку и шла потихоньку, шаг за шагом, мелко-мелко. И вдруг все поняли, что в кустах у Семеновского забора, недалеко от калитки, что-то лежит. Нет, кто-то. Служивый присел над этим «кто-то» и спросил:
- Вам знаком этот человек?
Алла подошла совсем близко. Смотрела, не отрывая взгляда от трупа мужчины, голова которого лежала на окровавленном гравии. А вокруг уже шелестело «Андрей», «Андрюха». Стало оживленней. Засуетились все. А женщина стояла, как памятник, и смотрела. Без слез, молча, не шевелясь. И вдруг начала оседать, оседать и рухнула. Упала совсем неестественно, неловко вывернув ногу. И лицо исказилось в странной гримасе.
Какая-то баба завизжала. И все опять загалдели, задвигались. Кого-то послали « скорую» вызвать, кто-то за водой побежал. Бабульки крестились, кто-то заплакал, заголосил.
Из уазика выскочил шофер. Еще один мальчишечка-милиционер стоял поодаль. Лейтенант присел на корточки рядом с женщиной, проверил пульс.
- Да жива она. Не орите. Тихо.
Шум превратился в мягкий шелест. Соседки перешли на шепот.
Подъехала неотложка. Выскочили врач, медсестра. Стали смотреть, слушать женщину, лежащую на земле, почти рядом с трупом.
-Криз. Возможен инсульт, - сказал врач. – Она срочно нуждается в госпитализации.
Женщину положили на носилки и увезли.

Подъехали оперативники, следователь и криминалист, начали осмотр места происшествия.
-Веня, опроси соседей, - крикнул следователь, - пока мы работаем.
- Хорошо, Борис Петрович.
Борис Петрович расспрашивал лейтенанта:
- А кто труп обнаружил?
Лейтенант покраснел:
- Да я. Нас патрулировать в этот район послали. Мы ехали. И я…
- Ну что ты мычишь?
- Да по нужде я вылез. Место темное, меж двух фонарей, кусты. Ну, я и попросил машину остановить. И чуть не упал через него. Думал пьяный, а он вот. Сержант по рации дежурному доложил. Всё. Я в дом постучал. Думал, может хозяева чего скажут.
- Правильно думал. Молодец. Вы побудьте, пока труп не заберут.

Весть о том, что ночью убили Андрюху Семенова, прямо у его дома, по округе разнеслась моментально. К обеду уже гудел весь городок. Новость обрастала жуткими подробностями, вариантами версий. Незаметный инженер энергосети, молодой мужчина тридцати трех лет, не красавец, и не урод, вдруг стал героем дня. Посмертно!
В этом городке все друг друга знают. Кланами живут, прайдами! Поэтому любая новость летит кругами, как птица.
Семью Семеновых тоже все знают. Зажиточная крепкая семья. Отец заведующим на току в совхозе всю жизнь проработал. По местной мерке это немало. Был Владимир Иванович большим человеком. Все зерно в его руках. Так, что сыновья завидными женихами были.
Правда, Андрей, младший сын, женился не на ровне. Сироту в дом привел. Мать с отцом очень против были. Но Андрей настоял. Он вообще баловнем был. Последыш! Старших давно отделили, а его при себе оставили. Мать в нем души не чаяла. Старшие в совхозе работают, хоть и не рядовыми, но в совхозе. А младшего в институте выучили, на начальника. По электричеству.
Какая Алла невеста? Ни сватов, ни приданного. В их краях это первое дело, перед соседями приданным похвастать. А тут позор сплошной, безродную взяли! Одно утешение – девка красивая! Хоть этому соседи завидуют. Да и на бухгалтера выучилась, хоть детдомовская. Смирилась Таисия, приняла ее в дом. Место сразу указала, чтобы не забывала, чей хлеб ест. На работу устроили, через родню. Бухгалтером в теплосеть. В их краях в хорошем месте и уборщицей устроиться трудно, а её - бухгалтером. И дом сразу строить затеяли. Собрали родню, глины намесили, самана наделали. Как высох, стены выложили, кирпичом силикатным обложили, по местной моде. Потом, в следующую помочь, мужики крышей занялись, а бабы глиной стены вымазали. Так и выстроили дом за лето. А там подсуетились братья с родителями, мебель прикупили. В общем, все как у людей. Бабка с дедом телевизор придарили. Тетки, дядьки - по мелочи. Кто ковер, кто посуду. Холодильник, люстру, миксер, белье постельное. Да чего только после новоселья у молодых не появилось. Сказано, достойные люди!

Дом, правда, поставили в новой части города. На новых улицах, нарезанных за полотном железнодорожным, за переездом. Но строить начинали, когда земля в цене поднялась. Были рады и этому. Да и участок был угловой. Вместо шести соток, почти девять получилось. Опять выгода. Не доезжая переезда, два барака стояли. Теперь их оккупировали всякие неблагополучные товарищи, а тогда бараки считались ведомственным жильем, и никакой угрозы такое соседство собой не представляло. Зато с востока улицы упирались в Лески, а за зеленой зоной землю роздали под дачи. Воздух здесь был чистый. Лески от пыли защищали, и от ветра. А новое, оно всегда старым становиться. Обживутся улицы-то.

Андрей матереть стал с годами. Крупный, размашистый, к жизни хваткий. Бабы здесь таких ценят. Да и при деньгах всегда. В отца пошел. Добычливый. В строгости Аллу держал. А так и надо. Ей дай волю, на шею сядет. Неизвестно каких кровей, без роду да племени. Благодарная должна быть за то, что приняли, обустроили. Это каждый понимал. Тут и спорить то не с чем. Не любили в этих краях чужих. Ох, не любили!

Продолжение http://www.myjulia.ru/article/99043/