Роковое признание.

Сын пришёл домой и долго мялся у входа, снимая обувь и пыхтя - видимо, что-то решив сделать, но не решаясь начать. Мать-старушка, видя такое, движимая материнской любовью, решила ему помочь:
- Сына, что-то случилась, сына? - и вытерла мокрые руки о цветастый фартук.
- Да нет, мама, ничего, ты только не волнуйся, - засуетился сын с непокорным ботинком.
- Ну что ты, сына, я ж вижу, что ты что-то хочешь сказать, материнское сердце не обмануть.

Сын снял ботинок и выпрямился, непроизвольно тряхнув русой чёлкой, мать аж залюбовалась - "какой красавец-то вырос! Наверняка влюбился и боится сказать, думает, не одобрю, глупенький".
- Мама, - голос его дрожал. - Мама! Я давно хотел рассказать, но не решался...
Мама замерла в сладком предвкушении: "совсем большой!"
- Мама, - продолжал он, - я должен тебе признаться в том, что пью чай.
Мать осталась стоять, как была, боясь поверить - "вот сейчас окажется, что мне показалось и он сказал что-то совсем другое", но сердце уже как будто сжали крепкие холодные тиски.
- Да, мама, - продолжал отринувший всякие колебания сын, смотря ей прямо в глаза, - я пью чай. Давно уже пью. Я начал пить чай два года назад и теперь пью его каждый день, иногда уже по две чашки.
- Но ты же не сам... тебя заставили... - пролепетала близкая к обмороку мама. - Сынок... сыночек мой...
- Нет, сам, - отрезал сын. - Я попробовал, потому что мне было интересно, и мне понравилось. Мне было приятно пить горячую жидкость, ощущать вкус чая во рту, нравилась приходящая с этим бодрость, я стал лучше учиться и у меня появились новые друзья, которые тоже пьют чай - они замечательные люди, мама! И чай тут ни при чём, да, мама, дело совсем не в чае! Мы даже вместе с ними делаем зарядку!
Мать, как подкошенная, опустилась по стеночке, обхватила голову руками и в голос зарыдала. Сын, увидев это, сбросил с себя маску самоуверенности и, встав на колени, прильнул к матери:
- Мама, ну мама, ну что ты, мама, я же даже некрепко его завариваю, даже сейчас некрепко, я только чтобы почувствовать вкус, ну что ты, мама, с этим же многие живут, мама, ну ты что, не плачь, мама, ну что ты, ну хочешь, я брошу, мама, я правда брошу, я могу, только не плачь, пожалуйста, мама, ну не плачь...
- Бросишь? - внезапно резко и визгливо в слезах воскликнула мать. - Бросишь, да? Как папка твой, бросишь? Пил чай, пил, и где он теперь? А? В Бобруйске, небось? Ты что же со мной делаешь, мерзавец ты этакий, я ж тебя растила, я ночей не спала, а ты чай пьёшь... Заваривает он. А я давно знала, я видела, что ты и спать на полчаса позже ложишься, и что зубы ты слишком сильно чистишь... что весёлый ты какой-то не такой...
Тут она вспомнила что-то ещё и залилась слезами снова, бешеным голосом вскрикнув:
- А ещё зарядку!.. Кровопивец ты, смерти моей хочешь... сыночка, да что же ты с собой делаешь-то... небось, и с мальчиками зарядку делаешь...
- Ну что ты, мама, я же нечасто...
- Я всё знаю! Я таких, как ты, по телевизору насмотрелась! Каждый день новых показывают! - она поднялась и тяжело уселась на табурет. - Эххх... Расстроил ты меня, сыночка... Принеси маме лекарство...
Сын стремглав кинулся в мамину спальню, принёс порошок, шприц и ложку, быстро заварил, выбрал и, не целясь, попал матери в вену и сделал укол.
Морщины на мамином лице постепенно разгладились и проступила блаженная улыбка.
- Хорошо... дай сигаретку, сынок...