Панорама белорусского характера

Из всех славянских государств, Беларусь, на мой взгляд, является одной из самых малоизвестных и неприметных стран. Этакая славянская terra incognita, даже для ее ближайших соседей России и Украины.

Россия, несмотря на все политические турбуленции последних лет (развал Союза, «лихие» 90-е, дефолты и кризисы), хотя и остается страной непреодолимой бедности, непобедимой коррупции и чиновничьего произвола, продолжает худо-бедно играть на мировой арене, и даже диктует волю своим бывшим союзным братьям и сестрам.

При всех своих трудностях, она все также умудряется запускать в космос ракеты, что-то изобретать в самых разных областях и поддерживать какую никакую обороноспособность. Все знают, Россия – это мировой экспортер нефти и газа, что российские танки и военный самолеты – одни из самых лучших в мире, а русский балет, по-прежнему, «pretty good».

Известно, даже на эгоцентричном западе, где мало, кто что знает даже о своем соседе по лестничное клетке, русский человек – это щедрое гостеприимство, загадочная русская душа и непонятная для иностранца способность к самопожертвованию. Ну, и немножко безбожное пьянство, непреодолимая тяга взять то, что плохо, и не всегда, лежит, и вместе с тем плохо преодолимая обломовская лень (а кто без греха?).

Украина «славится» бесконечными верховнорадыми междоусобицами, которые уже смотрятся как бесконечная украинская «Санта-Барбара», спорадическими «газовыми» войнами, которые то и дело вспыхивают у нее с Россией, наподобие газового факела и также быстро гаснут, пьяными скандалами за рубежом (здесь явно прослеживается братская родственность с Россией).

Украина – это также, как и Россия, производитель военной техники, экспортер древесины, чугуна и угля. Украина - це сало, горiлка и наiкращi у свiтi дiвчата. Украина – это майдан, оранжевая революция, безудержная миграция. Короче говоря, Украина не нуждается в представлении.

А вот что такое Беларусь? Какие они, белорусы? Как и чем они живут? Проведя небольшое частное исследование и поговорив с русскими и украинцами, которые никогда не бывали в Беларуси, я пришел к печальному выводу: Беларусь – это некое белое пятно на карте Восточной Европы, о котором мало, кто, что знает, а белорусская душа, в отличие от загадочной русской, - еще более мрачные потемки даже для ее этнических братьев по обе границы. Как горячо и вполне справедливо бросил российским чиновникам один видный белорусский политик: «Оказывается, вы у себя в России почти ничего не знаете о своем ближайшем и преданейшем соседе». А действительно, что знает русский в России о Беларуси и белорусах? Что знает южный сосед Беларуси, Украина, о своем северном собрате? Очень и очень немного.

Не так давно, в обеих братских странах, Беларусь ассоциировалась с тракторами под одноименным названием, некогда самыми большими в мире грузовиками и… и, похоже, больше ничем. Да и то, было это вчера. Сегодня же, в упоминаниях о тех же тракторах с грузовиками, чаще слышатся звонкие заморские «John Deer», «Catepillar», «New Holland».

Побывав недавно в российских магазинах и супермаркетах, я держал в руках всевозможные яства, предметы одежды и быта со всех уголков земли, от Японии и до Чили. В первую очередь, почетное место занимали, конечно, отечественные, российские. Была там и вездесущая китайская всячина, и турецкие майки с дубленками, немецкие сыры и шоколад, украинские носки и кетчупы. Увы, ничего белорусского, как страстно я этого не желал, я не увидел.

Проделав то же самый нехитрый анализ на Украине, я, как и в России, встречал дешевый китайский ширпотреб, российские «Лады» и домашние тапки, корейскую бытовую технику. В маленьком деревенском магазинчике я даже повстречал вино из далекой Чили (оказывается тамошние «кулеши» неплохо разбираются в вине)! И если бы на близлежащем рынке, по случайной наводке, я целенаправленно не подошел к белорусам, торговавшим там какими-то прищепками, лампочками и прочей ерундой, я бы также пришел к невеселому выводу, что лозунг «Купляйце беларускае!» относится строго к белорусам.

Прожив 4 года в Беларуси - и не у Христа за пазухой, а также понаблюдав достаточно за людьми как в формальной, так и неформальной среде, о том, как они ведут себя, что говорят и что думают, я постараюсь вам рассказать, что значит быть белорусом (естественно со своей субъективной точки зрения, стараясь при этом быть как можно объективнее – вот такой вот каламбур). И в этом винегрете белорусского характера я постараюсь обойтись без политической заправки. В Беларуси это не модно.

Итак, белорусы, как и их соседи, часто сами себя называют «бульбаши» («картофельники», «картофелелюбы» и «картофелееды») за свою любовь к бульбе – картошке. В отличие от русских откуда-нибудь из Москвы, Питера или Самары, которые мгновенно среагируют на оскорбительное «москаль» или кацап», и не обязательно в вежливой вербальной форме, что в раз научит вас «фильтровать базар», бульбаши-белорусы в ответ на такую фамильярность будут только грустно улыбаться, даже если ваш тон и покажется им обидным. То есть, по своей натуре, белорус абсолютно неагрессивен. В нашем современном агрессивном окружении, где выход своим обидам, комплексам и нереализованным желаниям легко может дать каждый, для меня, это и есть белорусская черта № 1, которая мне лично весьма по душе.

Вообще, повстречать злого, агрессивного бульбаша в природе так же трудно, как совсем непьющего хохла. За четыре года, что я здесь, я всего раза три-четыре, то в магазине, то в автобусе, встречал какого-нибудь расстроенного тем или иным молодого человека, с легким флером агрессивности, который после замечаний, сделанных ему в устной форме его более старшими товарищами, как-то сразу грустно успокаивался и по большей части молча доезжал до пункта назначения.

Другое прозвище, которым иногда с тихой гордостью a la Belarus называют себя белорусы, - это «партизаны». «Белорусы – это партизаны», «Беларусь – это партизанский край», то и дело слышится в их речи. Немудрено, ведь в Великую Отечественную каждый третий белорус партизанил против фрицев. И хотя после войны прошло столько лет, даже молодые люди иногда себя называют этим именем. И не только из-за той войны. А еще, потому что партизанить приходилось и после войны, и партизанить приходится и сегодня. Партизанить на работе, партизанить с начальством, в обществе, на людях. Ощущение такое, что некоторые из них партизанят даже у себя дома, в семье. И все это с невероятным белорусским терпением и покорностью. То есть, белорус невероятно терпелив, или как здесь говорят «Мы белорусы - померковные», что и представляется мне белорусской чертой № 2.

Терпение, терпеливость и выносливость у белоруса в крови. И это тайна природы: они у него врожденные или приобретенные? Он часами будет терпеливо стоять в длиннющей и по-черепашьи двигающейся очереди, не процедив ни единого звука, не издав ни одной нотки протеста. Он месяцами терпеливо будет обивать высокие пороги чиновничьих будуаров, где на информационных досках большими буквами будет написано «Принцип одного окна» (но не указано сколько дверей). Он терпеливо будет ходить в поликлинику с переломанной рукой или воспаленным глазом, где так же терпеливо будут искать его потерянную медкарту, заставляя приходить его на другой день (в понедельник, после дождичка в четверг), потому что нет его медкарты (или талонов, или врача), не оказав ему первой помощи. Он будет терпеливо сносить начальничий гнев, со стоическим мужеством переносить возложенные на него (а часто просто кем-то спихнутые) многочисленные обязанности, оставаться после работы или выходить в выходные, вслух не издав ни единого звука, и лишь по-партизански сжимая зубы все крепче и крепче. И это качество, у меня лично вызывает как восхищение, так и возмущение, потому что всякое терпение должно иметь свой предел, а у белорусов, его, похоже, нет.

Наряду с белорусским великим терпением стоит другое замечательное качество, которое лишь отчасти свойственно русским и украинцам: трудолюбие. Или трудоголие, если можно так сказать. Нет, конечно, трудолюбив и русский, и украинец, но их запас трудолюбия не идет в сравнении с белорусской жаждой труда. Если каждые второй россиянин, отдав производству, фабрике или конторе 8 часов своего труда, торопится в лоно своей семьи, чтобы сытно поужинать, выпить пивка и вытянуться у телевизора ради долгожданного матча Торпедо-Локомотив, а украинец тоже не прочь опрокинуть чарку горилочки и, закусив ковбаской, провести вечер за доброй балачкой з друзями, то белорус торопится засучить рукава и продолжить ремонт в квартире любимой тещи, или помчаться со всей семьей к родителям в близлежащую деревню, чтобы копать бульбу (собирать грибы, ягоды и т.д.) или строить какой-нибудь сарайчик, баньку, забор. И все это без регулярных перекуров на полчаса. Все серьезно, и до самых сумерек.

Кстати, прямо сейчас, в 20:00, напротив моего окна, мой добрый сосед Саша, все воскресенье что-то строит, крутит в бетономешалке, возит в тачке. А я бездельник, все воскресенье просидел за бесполезным занятием, пописывая всякие пустые писульки. В то время как он… Вот это трудолюбие, а?

Я, признаться, лентяем себя никогда не считал. Но с белорусами в сравнении, я - скорее хохол. Или кацап. Итак, третье место у нас получает замечательное белорусское качество: трудолюбие.

Ели вы только что приехали откуда-нибудь из Москвы, Киева или Рима, вам в глаза невольно бросится белорусская неторопливость. В отличие от суматошных московских улиц, где все с остекленелыми глазами куда-то несутся, на широких проспектах Минска или узеньких улочках Гродно все выглядит совсем иначе. Даже в утренний час пик вы вряд ли увидите торопливого и стремительного белоруса. По одной простой причине: белорус по своей натуре флегматичен и несуетлив. Виновато ли в этом здесь долгое пребывание прибалтов-литовцев во времена Речи Посполиты, или врожденная мечтательность самих белорусов – не знаю, но факт остается фактом: спешка чужда белорусам.

Два дня назад я пошел на почту, чтобы быстренько купить конверт, и простоял в очереди полчаса. Думаете, потому что очередь была большая? Или я попал в обеденный перерыв? Вовсе нет. Очередь передо мной состояла ровно из трех человек. Просто хорошенькая продавщица газет и конвертов, обслуживая тех, кто был впереди меня, была настолько мечтательно нетороплива, величественно и попеременно приподнимая свой тонкий стан со своего стульчака, и затем снова его туда водружая, нажимая на клавиши кассового аппарата своими ухоженными ручками с длинными лакированными ногтями, что через двадцать минут, я, истомившись от этой китайской пытки, от усталости и нетерпения, взял и положил свою буйну главу ей на стойку, стараясь тем самым ей просигнализировать, что нужно шевелиться побыстрее, пускай и с такими замечательными формами, как у нее. Что тут же вызвало у нее вспышку негодования. Конечно же, на белорусский манер. «Уберите голову со стойки» - сдержанно возмутилась она. Терпеливо стоящие в очереди по соседству белорусы обернулись на меня. Суровые лица мужчин ничего не выражали. Ухоженные личики женщин выражали то же негодование относительно моего дурного воспитания, что только что выразила хозяйка прилавка. «А нельзя ли побыстрее?» - робко поинтересовался я. На что прекрасная хозяйка газет и конвертов ответом меня не удостоила.

Должен признаться, что мне лично белорусская флегматичность сослужила неплохую службу. По натуре, будучи не столь флегматичным, как большинство белорусов – если мне надо было делать дело, а не сидеть за кружкой пива, томно пялясь в синее белорусское небо, - я в свое время даже был замечен начальством за свою расторопность. То, на что белорусу обычно требовалось минут двадцать, только для того, чтобы подготовиться к выполнению задания, у меня уходило не больше трех. Пока мои коллеги полдня взвешивали все «про» и «контра», я уже успевал разделаться со своей частью работы. Правда, должен признать, иногда моя ретивость вылезала мне боком. Потому что: «Не торопись исполнять задание начальства», - как говорят здесь. «Дай делу вылежаться». Итак, неторопливость – белорусское качество № 4, которое для меня имеет как свои плюсы, так и минусы.

Другое белорусское качество, которое заметит и щедрый русский и расточительный хохол, это белорусская прижимистость. «Мы, как хомяки» - как сказала мне одна белорусская знакомая. «У нас всегда есть, что про запас». Да, действительно, экономность – весьма похвальное качество, часто встречающееся у белорусов (качество номер 5 – замечательное качество для того, кто им обладает, и не очень для того, кому приходится с ним сталкиваться в других). Правда, я, наряду с похвальной белорусской экономностью, познакомился и с ее крайней формой: скряжничеством или скаредничеством. Или, как сказал другой мой знакомый, «жлобством». И хотя сами белорусы про себя говорят, что они гостеприимные (кстати, я не знаю ни одного народа в мире, который бы не называл себя гостеприимным и хлебосольным) и всегда готовы придти на помощь, мой личный опыт показывает, что здесь они немного лукавят. Мне не раз приходилось обращаться за помощью, при чем в довольно отчаянные моменты своей здесь жизни: когда не было чем печь в мороз топить, и когда нужно было траву покосить. Ну, и другим, схожими бытовым вопросам. И должен признать, что в основном щедрая белорусская помощь выливалась во множество советов, которые советчикам ничего не стоили, что и как я должен сделать.

Например, повредив при распилке дров бензопилу, один из моих соседей, здорово разбирающийся в технике, в том числе и в бензопилах, часто захаживающий ко мне с предложениями выпить и поболтать, дал мне не один, а несколько советов относительно того, как и где я должен отремонтировать эту самую бензопилу. При чем один был бесполезнее другого, вроде «купить себе новую пилу» или «отремонтировать эту приблизительно в таком-то районе», что я мог себе присоветовать и без него. Задарма же он только взглядом ее окинул, и тихонько отстранился, сославшись на какие-то дела.
Все остальные соседи, к которым я по началу обращался, вежливо закрывали у меня перед носом дверь, мрачно и вежливо отказывая давать мне что-либо в долг, даже за плату.

Другой долго сокрушался, что одолжил мне набор отверток, одна из которых оказалась весьма китайского качества и попросту развалилась у меня в руках от первого же поворота. Устно он не высказал мне ни единого упрека, но его печальный взгляд весьма красноречиво говорил о том, как глубоко он сожалеет о том, что поддался этому благородному порыву сердца – дать мне на один день эти самые отвертки. Апосля, встречая его где-нибудь, я не мог отделаться от ощущения, что он меня продолжает упрекать за столь варварское обращение с его дорогим имуществом.

Еще одно весьма замечательное качество – замечательное в том плане лишь, что оно заметно – это белорусская настороженность и сдержанность в речах и поступках. Настороженность – как качество номер 6. Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что белорус говорит и делает то, что он хочет, только тогда, когда он у себя дома, во дворе, на кухне. Но стоит ему выйти за пределы своей недвижимости, как он превращается… в японца. То есть ведет себя, как ему предписывает, как велят и ожидают от него. Дома он может смастерить себе куклу-начальника и дубасить по ней березовым поленом, если захочет, но за пределами своей хаты он нацепит себе на лицо угодливую улыбочку и будет вежливо кивать головой, гармонично в такт каждому начальственному слову. И если поведение японца диктуется корпоративной этикой, то поведение белоруса диктуется социально-государственными нормами и установками советского образца, которые публично нарушить ему в голову вряд ли придет. Потому что белорус послушен.

В общении с белорусами на людях на любые темы, если это не small talk – светская, пустая болтовня, которая действует расслабляюще и сближающе на представителей всех народов, - белорус, как правило, невольно подтягивается, напрягается и принимает выжидающую позу. Любое свободомыслие (незаурядная взгляд на вещи, свое отличное от большинства мнение, новый подход) часто трактуется как нарушение общепринятых норм поведения, как провокация, как опасность. И не нужно критиковать вслух власти или начальство. Хотя и первое, и второе – некое неписаное табу, которое часто в приватных беседах все же нарушается.

Белорусы, в своем большинстве, - жуткие консерваторы, которые боятся всего нового. На работу и домой они всегда ходят по одной дорожке, боясь свернуть влево или вправо – а вдруг что? Новое для белоруса – это опасность. Новое – это проблемы. Новое – нам не нужно. Так рассуждают многие. И работать, и действовать они привыкли так, как им велят. Потому что «там» знают лучше, как надо и как не надо.

Впрочем, справедливости ради нужно сказать, что мне знакомы и другие белорусы новой формации, рассуждающие по-другому. Они жаждут перемен и несмотря ни на что идут по пути прогресса, и строят свою жизнь самостоятельно, не ожидая указок сверху. Эти люди рассчитывают только на свои силы и верят в то, что климат на производствах и в головах, в конце концов, начнет меняться.

Еще некоторые отличительные белорусские черты (как примечательные, так и не очень).
Белорус, по большей части, наивен. Вовсе неплохое, на мой взгляд, свойство. Наивность, говорят, - это чистота души. Что ж, соглашаюсь. Среди белорусов много таких, кто и в свои сорок и пятьдесят остаются наивными, как дети.

Например, один мой знакомый компьютерщик, из таких, что полжизни проводят за экраном этой чудесной железки, однажды пришел ко мне с сообщением на английском языке, с просьбой перевести. В письмеце было объявлено, что он, мой знакомый, выиграл в нигерийскую лотерею, не много, не мало – 500 000 полновесных британских фунтов. Далее в сообщении говорилось, что для получения выигрыша, счастливчику необходимо открыть валютный счет, предоставить свои данные, ну, и что совсем так пустяково – заплатить своему поверенному в нигерийском стольном граде Абуджа всего-то двести долларов. Деньги можно выслать сразу после открытия счета. Ну, и так далее.

Мой добрый знакомый, который, между прочим, разменял пятый десяток, пришел в невероятно радостное волнение и поспешил открыть валютный счет, заручившись от меня словом, что я никому – ничего. Я попытался вставить свои две копейки относительно того, что я думаю по этому поводу – я боялся, что он зайдет слишком далеко в своих сюрреалистичных мечтах, - но мой компьютерный гений в своих фантазиях, по всей видимости, уже купался в теплых прибрежных водах уже таких недалеких Канарских островов, в окружении десятка длинноногих красоток, что моим советам не внял. Правда, немного отрезвев от столь неожиданного счастья, что свалилось на его седеющую голову, он все же пришел ко мне на следующий день и шепотом спросил меня, что я думаю. Я ответил ему, что, хотя я просто скромный юзер, я уже раз пять выигрывал не только в нигерийскую лотерею, но и в австралийскую, монгольскую, гвинейскую и в лотерею Великой Республики Слоновьего Бивня и Львиного Клыка, и что все это чистой воды туфта и выманивание денег у наивных и чистых сердцем пользователей сети. Не знаю, чем закончилась эта забавная история, но больше мой приятель ко мне с подобными заморочками не приходил.

Другое характерное для белоруса качество - обидчивость. Я то всю жизнь считал, что это я обидчив. Оказалось, вовсе нет. Стоит на минуту усомниться в лучших качествах крепкого белорусского мужчины, как он у тебя на глазах сникает, тает как ванильное мороженое в июльский полдень, и потом еще долго обижается на тебя за то, что ты всего то сказал, что думал.

А что делает в таких случаях крепкий российский мужчина? Ну, часто машет руками, а потом чешет репу, извиняется. Ну, или не извиняется. А что делает крепкий украинский чоловик? Он тоже может заехать тебе, куда не очень хочется. Или покрывает тебя с ног до головы смачной украинской мовой, и идет пить горилку. Вот.

Кстати за 4 года здесь, я видел лишь одну драку. То есть, был ее участником. При всем притом, что драться-то я не умею. Да и вообще почти никогда не дрался. Представляете?

Почти все споры белорусские мужчины разрешают полюбовно. Нет, оно, конечно, всякое бывает. И драки. И даже убийства в состоянии алкогольного опьянения. И все же, это скорее редкость, чем правило. Вот еще одно замечательное качество белорусского характера: миролюбие.

Некоторые «бывшие» завидуют белорусам. Говорят, у вас дорогие хорошие, чисто и порядок. Природа красивая. Женщины прекрасные. Что же, это правда. И народ здесь, в основном добрый и, конечно, заслуживающей лучшей доли. Только вот, грустно как-то и обидно за этот народ. Даже, по сути, постороннему человеку. От чего это, люди? А?