Ностальгическая сага о сгущёночных сталактитах.

Если уж написано на роду быть растяпой – то никаких поблажек!
Случилась моя история в те розовые времена, когда полки магазинов моего отечества не ломились от деликатесов. То есть деньги в семье были – а товаров на полках не было. И поехали мои родители в Самару-городок. Папа по делам, а мама – для закупа в больших количествах вещей нужных, полезных.
Меня оставили на хозяйстве с бабушкой. Радости нашей с бабушкой не было предела! Мы с ней решили, что будем кушать всякое вкусное, а потому в духовке на противне скворчали пара окорочков, смазанных чесноком и майонезом, а на плите стояла большая кастрюля с водой, в которой варились… консервные банки. Да-да, сгущенку варили. Тогда все маялись этим, а у нас на балконе была целая коробка с банками сгущенного молока, так что грех было не объесться моей любимой вареной сгущенкой. Окорочка, естественно приготовились быстро, и мы устроили торжественный ужин перед теликом с фильмом.
Жареная курятина и салат из морковки с чесноком и майонезом напрочь убил во мне желание идти на свидание, о чем я поведала своему бой-френду и мы с бабулей улеглись ( сидеть мы не могли, ибо объелись изрядно) играть в карты. Про сгущенку мы помнили, мы с ней чай пить собирались.
Часов в 10 вечера к нам пришел неожиданный гость, точнее , гостья. Это была знакомая родителей, она приехала из Самары и привезла три сумки, наполненные подарками для меня. Отказавшись от чая, она оставила нас с бабулей перед сундуками сокровищ. Всего я, конечно, не помню, но там был пуховик, новый купальник, джинсы, кроссовки, двухкассетный магнитофон и… Набор Барби, Кен и двое чудных крошек! Ух, как я визжалаааа! Сначала был распакован набор кукол, проверено, как там все гнется, потом – дефиле для бабушки в новых тряпках, потом - магнитофон, потом… мы обнаружили что в третьей сумке полно всякого вкусного.
Ананасы, киви, упаковки с круассанами и ромовыми бабами привели нас к экстренному чаепитию, после которого мы расползлись по спальням. Я , наконец, добралась до телефона и слушала воркования бой-френда, а бабушка, судя по переливистому храпу, активно переваривала эмоции и ананас.
Часов в 12 раздался выстрел. И еще … и еще! Бросив трубку, я побежала к бабушке. И столкнулась с ней в дверях ее комнаты, из темноты, будто парусная шхуна , выскочила бабушка в длинной белой ночной сорочке и с глазами как у совы.
- Кухня. – шепотом сказала бабуля и мы рванули на кухню.
Зажгли свет. Посередине комнаты на полу сидел наш кот – видимо, он пришел раньше нас. Оглянулся через плече с мордой, не предвещающей добра, отрывисто мявкнул и ушел, горестно покачивая головой.
Мы огляделись. Потолок, стены, мебель и вообще все поверхности недружелюбно оскалились на нас сталактитами коричневой, переваренной сгущенки. Газ от взрыва погас. Я выключила свет. Постояли, подышали. Включили свет снова.
- Мать нас убьет! – сказала бабушка
- Ну… на смерть не убьет… но лучше бы – насмерть. – сказала я, понимая, что кухню мне будут припоминать всю мою жизнь.
- Ладно, бабуль, ночь уже, пошли спать. Утром что-нибудь придумаем.

Утром сталактиты выглядели ничуть не лучше, чем ночью. Взяв тряпки, мы стали пытаться их оттереть. Хотя бы с мебели. В это время и пришел мой Бой-френд. Обозрев картину , он сел на табурет и, пытаясь сдержать хохот, предложил свою помощь в переклейке обоев по периметру кухни, включая потолок. Я сначала пыталась внушить ему, что все это можно отмыть. Но на пятом часу отмывания, поняла, мужчина прав.

К приезду родителей кухня сверкала новыми обоями и отмытой мебелью, а я получила стойкую неприязнь к вареной сгущенке. Опаснейший продукт, доложу я вам! Особенно, для хрупкой девичьей фигуры.