Секреты выпечки или соды много не бывает...

Случилась со мной эта история во времена моего безоблачного и счастливого детства, когда вся огромная страна еще гордо именовалась Советским Союзом, и я свято верила, что она самая лучшая на свете. Мы ели самые вкусные продукты, одевались в самые красивые вещи, если, конечно, умудрялись достать и то и другое, а у моих родителей была самая интересная и лучшая работа, если хватало денег до будущей зарплаты. Именно последние несколько факторов и толкнули мою маму отправиться на курсы кройки и шитья по вечерам, рискнув тем самым оставлять меня, 8-9-10 летнюю дома одну допоздна – папа тоже поздно приходил с работы. Благо, девочкой я была самостоятельной, газовую плиту зажигать умела, сосиски с пельменями из морозилки, и уж тем более, яичницу, освоила. Явно не страдала пироманией, справлялась с существующими на тот момент бытовыми приборами… В общем, ребёнком я росла разумным. Для своих лет, конечно.
И была у меня в тот момент самая-самая подружка – Маринка. Если у меня частенько дома никого не бывало, то у нее проблема возникала прямо противоположная: у неё все время дома кто-то был. Дедушка – пенсионер, который сиднем сидел в своей комнате, лишь изредка выходя на прогулки, почему-то недолюбливал, если мы сильно шумели, и, хотя, замечания свои он всегда произносил в довольно сдержанной форме, Маринка его, кажется, немного побаивалась. Ну, где Вы видели ребенка, который может без серьезных на то причин не шуметь часами? Даже девочки иногда могут натворить такого, что диву даешься, что это не мальчики! А еще Маринкина мама частенько рано возвращалась с работы, сразу полностью и безоговорочно занимая для собственных нужд и без того не очень просторную кухню. В эти моменты наша с Маринкой женская сущность всегда с особой страстью требовала самостоятельных кулинарных подвигов, и такой расклад нас никак не устраивал.
В связи с Маринкиным незавидным семейным положением, как Вы уже, наверное, догадались, все эксперименты с продуктами мы проводили в моей квартире. Самым жутким воспоминанием моей мамы по сей день является наш кулинарный шедевр под кодовым названием «гоголь-моголь». Его мы готовили по нескольку раз в неделю, в связи с чем, яйца в нашем доме часто заканчивались. Если мама не успевала купить новую партию, Маринка приходила со своими. Готовили мы этот шедевр кулинарии обязательно в отсутствие взрослых, в среднеглубокой миске, яйца в ход шли в полном своем составе (и белок, и желток), ну и сахара по вкусу. Миксер всегда врубался на полную мощность, брызги летели – только успевай уворачиваться. Истинная радость от поглощения сего лакомства заключалась в том, чтобы черпать его из огромной миски столовыми ложками, а потом подчищать остатки пальцами… Каждый раз после этого мама вечерами драила кухню от сладкой яичной смеси. Когда ей это окончательно надоело, она поведала мне о сальмонеллезе. Маринкина мама, даже не подозревая о причинах нашего интереса, наличие этого страшного «зверя» подтвердила, и о сырых яйцах нам с Маринкой пришлось забыть.
Это не мешало нам экспериментировать в других, более сложных разделах кулинарии. Плитой, как я говорила выше, я пользоваться умела. Духовкой тоже. И вот, в очередной из вечеров, Маринка гордо принесла позаимствованный дома рецепт бисквита. Она бойко меня уверила, что дома неоднократно помогала маме в его приготовлении, поэтому справимся мы с этой выпечкой в шесть секунд. Я поверила. А надо отдать Маринке должное, убеждать она всегда умела. Её собственная вера во всё, что она говорила, была настолько непоколебимой, что разрушала любые аргументы, даже научно обоснованные. Делая всё четко по рецепту, мы дошли до пункта, когда нужно добавить гашёную соду. И всё, никаких пропорций соды указано не было. Ну, понятно, Маринкина мама рецепт для себя записывала, ей на пальцах объяснять не нужно, сколько соды, как гасить… Благо, я тоже неоднократно помогала маме с выпечкой, кое-чего насмотрелась, и мой напряженный разум выдал информацию о том, что нужны чайная и столовая ложки, а гасить всё это нужно уксусом. Вооружившись всем необходимым, мы крепко задумались о том, чего же нам и сколько класть. Маринка предлагала вообще обойтись без соды, утверждая, что пирог получится и так. Я с ней категорически была не согласна, раз есть она в рецепте, должна быть и в бисквите. Еще немного поднапрягшись, я вспомнила, что мама все замешивала в ложке столовой, что-то перекладывая в неё из чайной. Посовещавшись, мы выстроили логическую цепочку: сода, она ведь, как мука, беленькая такая, рассыпчатая, а значит, никакого вреда пирогу причинить не может, и её должно быть больше, чем уксуса. Уксус, он же кислый, и, если его переборщить, пирог тоже будет кислый. Итак, столовая ложка соды, чайная ложка уксуса и наш пирог отправляется в духовку. О том, что во время выпекания бисквита нужно не шуметь Маринка предупредила меня заранее «Вот чуть-чуть дверцей хлопнешь, и всё, ничего не получится» - делая очень умное лицо, утверждала она. Я в тонкости поведения бисквитов никогда особо до того момента не вникала, посему решила поверить на слово. Плюс еще и этот пресловутый Маринкин дар убеждения сработал. Сидели мы пол часа тихо, как мышки. Даже в духовку боялись заглянуть, чтобы случайно дверцей не хлопнуть. Маринка не разрешила мне заваривать чай, утверждая, что шум воды из крана и грохот чайника об плиту сведет все наши кулинарные усилия к нулю. Я, конечно, ей не верила, но на всякий случай, заварку чая отложила. И вот, время истекло! Мы вынули из духовки наш чудо-пирожок и немного удивились его цвету – уж очень он какой-то румяный получился. Слегка даже подгорелый, признали мы. Но, так как готовили для себя, не на выставку, то решили, что сильно эстетствовать не станем, а посыплем его сахарной пудрой и всё равно съедим, закрыв глаза. Я наконец-то получила разрешение на подготовку чая, Маринка занялась пудрой. Что ж, чай готов, пирог на столе. Я гордо достаю нож и вонзаю его в самое сердце выпечки. Что за шутки? Нож категорически отказался резать нежное бисквитное чудо. Мы попробовали тогда пирог разломить – не тут-то было. Твёрдость шедевра кулинарии в разы превосходила прошлогодний хлеб. При желании, им можно было бы забить парочку гвоздей, а при ударе по голове, пирог одержал бы сокрушительную победу. Мы с Маринкой поочередно обвинили, друг друга в чрезмерном шуме, но, как я уже неоднократно говорила, подружка обладала нечеловеческим даром убеждения. Виноватой осталась я – слишком громко закрыла духовку. В душе я была с Маринкой не согласна, но пришлось признать, дверца действительно, немножко «грохнула». Несостоявшийся полдник отправился в помойку, а чай нам пришлось пить с хлебом с маслом и сахаром.
Вечером, когда, наконец, вернулась мама, я с горечью сообщила ей, что больше никогда-никогда не буду печь бисквиты: «…Вот чуть-чуть дверцей хлопнула, и всё, выкинули пирог». Мама удивилась, зачем же нужно было выбрасывать. Да, пирог мог не подняться, но вкус-то его от этого не должен был сильно пострадать. Пришлось мне подробно рассказать, как мы с Маринкой готовили. Дойдя до соды, я с гордостью поведала ей, какая я внимательная, и как я хорошо вспомнила пропорции. После этого мама почему-то начала смеяться. Смеялась она долго, а потом сжалилась и рассказала, да и чего уж там, показала, сколько соды нужно брать, как гасить и зачем две ложки. Теперь уже давно есть в продаже разрыхлители, но только, почему-то сода с уксусом мне роднее. А бисквитов я так и не пеку…