Сказка про сложные отношения финского холодильника и немецкой электропечи (в подражание Г.Х. Андерсену)

Утром на кухне, в одной из квартир современного многоэтажного дома, где проживала семья из трех человек наступила тишина. Вот, звучно громыхнув ключами от машины ушел Хозяин, за ним, два раза возвращаясь, чертыхаясь процокала каблучками Хозяйка и последняя, шумно сопя, неуклюже вывалилась из квартиры Хозяйкина дочка. Тишина…Тишина продолжилась не долгое время.
С кухни раздался скрипучий голос старого, круглого кухонного стола:
- Вот сколько живу, а живу я долго, раскромсай меня пила, в жизни не видывал таких нерях. Оставили столько грязной посуды, даже в раковину не поставили… Ох…а я ведь стар.
Ему услужливо ответил навесной шкаф:
- Нуууу, не стар, ты – Ра-ри-тет, Мэтр! А то, что оставили посуду, так спешили, не успели…
- Хе. Не успели. Хозяйка своими руками в жизни, слышите, в жизни ни к чему не прикасается… Этот…маникюр боится повредить. Ее рожу только маникюр может украсить. Хе.
Тут вмешался красавец финский холодильник:
- Вы, многоуважаемый, выражаетесь как яркий представитель застойного периода. Что значит – «рожа»? Это недопустимо в интеллигентном кругу!
- Слышь, интеллигентный, а ты помнишь, когда тебя последний раз мыли? «Рожа» ему не нравится. Настоящая рожа, если даже не всегда умывается после их… этих…корпоративок. Так и заходит утром – патлы не чесаны, глаза от туши слиплись, рожа, тьфу, личико заплыло от перепоя. А руки! Мать моя родная, мебельная, а руки-то трясутся. Жуть такая. Я даже в молодости, в коммуналке такого не видывал, а видывал я за жисть свою горькую много.

Холодильник замолчал, очевидно, не зная что сказать, а стол насупился, трепеща и негодуя под грудой немытой, но дорогой посуды.
Тут елейным голоском пропела плита, настоящая красотка, в которую (как ехидно перешептываясь, трындели тарелки у себя на полке) был тайно влюблен холодильник-финн. Финн был нордического темпераменту и мало показывал насколько хороша сверкающая блондинка с темной, завлекающей панелью и стеклянной дверцей.
- Я думаю, что Хозяин абсолютно не интересуется нашей Хозяйкой. Посмотрите, она даже не подходит ко мне! Ничего не готовит, не печет, а мне одна моя подруга в магазине, тоже, кстати, немецкая плита как и я, но подешевле, сказала, что если женщина любит мужчину, то она о нем заботится!
Стол, по-стариковски крякнув, все же чуть доброжелательнее (все-таки молодая красотка) проскрипел:
- Ну, ты дура бестолковая! Только блондинка может связать не связываемое. Где связь – «она не готовит» и «он ею не интересуется»?
- Связь, Метр, очевидна. Если дама довольно своим мужем, она будет всячески ублажать его вкусы, а если они холодны друг другу, то холодна и плита.

Финн ожесточенно зарокотал, хотя ему это было не свойственно, видимо, его фантазию распалила мнимая холодность плиты. Плита-то, как сказала недавно большая, семилитровая кастрюля на верхней навесной полочке, давно не равнодушна к кухонному комбайну. Вот скандал! Он такой компактный, вертлявый, острый на язык и настоящий жиголо, был давно женат на кофеварке, почти всегда стоящей рядом с ним, на тумбовом столе. И потом, сравните какая она, плита - статная, большая, видная и какой он. Комбайн и есть комбайн, мели целый день языком да мели.

Кофеварка томным, низким голосом промолвила:
- Не знаю, я своей жизнью довольна, мною все пользуются, хотя и не всегда хорошо ухаживают, но в целом, я – востребованная женщина. Как себя поставишь, так и будет. Правда, милый?
- Мой сладкий пупсик, конечно, я от тебя всегда в восторге, я без ума от твоей грации, я всегда тебя…
Тут опять рявкнул стол:
- Хорош бредятину разводить. Наслушался я вас, буржуев, ажно тошно. То ли от вас тошно, то ли от грязной посуды.

Все притихли, потому как знали, что стол – местный авторитет и не одна уже тарелка раскололась о его твердые бока, а уж бокалы, стаканы и чашки -говорить нечего было. Старожил…Помолчали. Опять заговорила плита:
- И дочка у них не аккуратная, ни пол протереть, ни занавеску поправить. А еще будущая хозяйка, как никак.
И тут все загалдели, вспомнили все, что только можно было вспомнить. Как Хозяйкина дочка вытирает руки о занавески, как сама Хозяйка режет ветчину без разделочной доски прямо на столе и прочее, прочее… Все были недовольны, но в конце концов сошлись на том, что сам Хозяин – симпатичный брюнет с приятным баритоном, заслуживает всевозможных похвал и всяческого уважения.

Плита желчно заметила:
- И где, простите, такой видный мужчина отхватил такое «сокровище» в виде нашей Ниночки? И где ж таких выдают? В каких-таких магазинах?
Кофеварка задумчиво брякнула:
- Это любовь, не иначе…С такой неряхой и неумехой можно жить только по любви, ну, как мы с моим милым. Правда, милый?
Стол завопил:
- Если сейчас этот пустомеля опять начнет тебе деферамбы петь, я стряхну эту грязную посуду и выпрыгну к чертовой матери из окна. Достали, буржуи с вашими стонами и воплями.

- Это любоооовь…
Звук был настолько неожиданным и томным, что все затихли и молча посмотрели на его источник. То есть, на финна. Он сентиментально затих в свой углу, шелестел механизмами и мечтал. Мечтал о своей ненаглядной плите, как он, наконец, признается ей в своей любви, она, наконец, поверит в его светлое, как его гладкие панели, чувство и … Потом пошли его эротическо-механистические фантазии. Так он стоял и мечтал, а все обитатели кухни молча смотрели на него.
В прихожей раздалось бряканье ключей. Кто-то пришел. Все. Опять тишина, они потом наговорятся, когда снова никого не будет дома. Однажды на кухне, в общем.