Религиозный опыт пещерничества как субъективный аспект культа пещер в Нижнем Поволжье и Подонье

Полева Ю.В.
На территории Волгоградской области до нач. XX в.  существовало свыше 30 искусственных культовых подземных сооружений. Причины их создания можно понять, определив их роль в религиозных практиках.  
Пещера как сакральный центр, осуществляла непрерывную связь между профанным и сакральным миром. Христианские Палестинские святыни, связанные с событиями священной истории, одновременно отражают и символику центра мира . Стремление воспроизвести их характерно для разных толков и направлений христианства. Современный коптский пещерный пустынник абуна Матта эль-Мескина на вопрос, не думал ли он когда-нибудь совершить паломничество к Святым Местам, ответил: "Святой Иерусалим здесь, в этих пещерах и вокруг них" .
Разрыв между обыденной действительностью и сакральным пещерным пространством, выражается, в том числе, через нормы обетного поведения в пещере. Длительное пребывание в инородном (пещерном) пространстве представляло особую опасность для профанного человека. Мирской человек по своему месту в обществе и образу жизни оказывался инороден пещерному пространству. Во время кризиса для успешного контакта с сакральным он временно принимал на себя определенные ограничения (обеты, паломничество, трудничество). В условиях длительного пребывания в пещере, личность, не готовая отказаться от обыденного мироощущения, или, нарушившая нормы обетного поведения, подвергалась мощному деструктивному воздействию в пещере, о чем свидетельствует народные предания и былички. Заблудившийся, но вышедший из пещеры, как правило, носит черты старообразности, близости к смерти. Он более не способен к производственной деятельности, то есть принадлежит сакральному миру.  Пещера, являясь местом подвижничества, оказывала воздействие на психику пещерника . Эти факторы, с одной стороны, неотъемлемые свойства подземного пространства - темнота, тишина, и неизменный температурный режим пещеры, что вызывает у человека ощущения бесконечности. Пещера и пространственно, и психологически отражает отсутствие структуры, неопределенность, бесконечность. Параллели внутреннего состояния души пещерника, и окружающего его пещерного пространства, являются не простыми символами, но глубоким мистическим переживанием. Ощущение внешней и внутренней тьмы, наслаиваясь, усиливают внутренний конфликт личности: «Подобно тому, как сверкнувшая в ночи молния, угаснув, делает тьму непроглядною, так явившийся нам Свет Божества по контрасту дает нам видеть наш внутренний мрак, страдание нашего духа бывает при этом вневременным, большим, чем от всякой иной физической боли» .
С другой стороны, длительное пребывание в пещере вызывает ряд субъективных состояний, как одиночество, страх смерти и др., отражающих  экзистенциональный кризис. Пещерный затвор неизбежно выводит личность из принятых хозяйственных и репродуктивных отношений. Это состояние воспринимается как принадлежность личности сфере сакрального. Внешнее состояние пещерника максимально статично, динамика сосредоточена вокруг основного непреложного элемента духовного подвига – молитвы, когда дух человека предстоит «как ум - Уму Первому. Это состояние у аскетов называется “чистою молитвою”. Человек при этом бывает вне земных категорий» . Молитва направлена на преодоление временного и пространственного существования индивида, перенося его в сферу действия вечного Абсолюта . Но сенсорный голод в пещере часто становился причиной галлюцинаций. Эти образы получали различную интерпретацию. “Видение“ в терминах психосемантического подхода - это измененные состояния сознания, которые рассматриваются через трансформации его семантических пространств . Трансперсоналисты считают, что видение - это «вдохновение», когда человек воспринимает то, что не доступно в “обычных состояниях“.
Православные пещерники были исихастами.  Учение об умной молитве подразумевает «решительное устранение образов в духовном процессе» . В этом его отличие от католической аскетической практики, утверждающей высокую ценность воображения в духовных упражнениях. Но в православии сохраняется представление, что видения, как «отверзение чувств»  - это форма контакта человека с сверхъестественным, чем часто мотивируется подвиг пещерничества . Это состояние «восхищения ума» описывалось обычно в категориях не времени и пространства, а вечности и бесконечности.
И в церковной традиции, и в народной религиозности пещера являлась местом, где экзистенциональный статус человека менялся через контакт с сакральным. Человек «умирал» в своем прежнем статусе и рождался как духовная личность, но аспекты этого состояния различны. В православии переживание смерти понимается как сораспятие страдающему Христу. Физические мучения, переживаемые подвижником в затворе, описаны о. Андреем , пробывший 13 лет в затворе в Костомаровских пещерах: «Все тело горит крючком меня жмет,/ …И кровь за мир православный отдаю я вновь./ Иссыхает тело и кости мои,/ И за вас, собратья, Господа молю» . Победа затворника сообщает божественную благодать и месту подвига, но нарушение норм обетного поведения становится причиной «гибели» подвижника. Эта смерть понимается как духовное состояние, но описывается как физическая смерть: «стал перстью земной» . Переживание смерти во всех традиционных культурах рассматривалось как начало нового духовного существования . Эти духовные трансформации часто связаны с пещерой как местом преображения. Поэтому религиозные переживания в состоянии измененного сознания мыслятся священными. «Религиозный виртуоз» был востребован в условиях кризиса как религиозный лидер, «заступник» перед лицом Бога за людей.
Пещерные аскезы, использовавшиеся на территории Нижнего Поволжья были различны для православия, старообрядчества и мистического сектантства. Они различались по критериям мистического опыта, целям аскезы и технике. Старообрядческое пещерничество, обращаясь к тем же источникам, что и православное пещерничество, намного больше уделяло внимание именно внешним сторонам аскезы. Так 40-дневный подземный затвор до сих пор понимается старообрядцами как необходимое условие при пострижении в монашество . Особое распространение среди старообрядцев получила умная молитва, благодаря «Цветнику» священноинока Дорофея, где в 31 главе говорится о вселении св. Троицы в молящегося: «Кто эту молитву… произносит ее постоянно…Тогда через год вселится в него Дух Святой. Через два года войдет в него Христос, Сын Божий. А через три – придет к нему Отец. И, войдя, будет обитать в нем святая Троица. И поглотит молитва сердце этого человека, и сердце поглотит молитву… И от всех сетей бесовских будет человек свободен во Христе Иисусе Господе нашем…».  Православная мистическая техника и форма религиозного экстаза кардинально отличалась от сектантской. Но А.А. Панченко  установил, что в сектантской среде был также распространен тезис о воплощении Св. Троицы в молящемся через повторение Иисусовой молитвы, на ее основе сложилась «Начальная молитва».
В сектантской мистической практике, так называемого «пещерного делания» , заволжских еноховцев мы также встречаем представления о необходимости «сердечного делания». Например, пещерница Пелагея из села Заплавного в своем дневнике пишет о пребывании в пещерах: «…тогда сердце во мне бдило/ и душа во мне цвела/» . Это «бдение» сердца занимало особое место в сектантской практике нисхождения Святого Духа. Ритмизованные, но слабо связанные между собой тексты пещерницы Пелагеи, очевидно являлись записью «пророчеств», полученных в экстатическом состоянии. Пророчества, видения являлись свидетельством снисхождения Святого Духа на сектанта, что являлось целью радения. Это состояние должно было служить подтверждением сакральной легитимности существования общины. Длительное влияние сектантов или пещерного пространства на Пелагею, оказывало деструктивное воздействие на психику, что прослеживается в усугубляющемся распаде письменной речи по сравнению с первой частью дневника. Текст позволяет прийти к заключению, что смерть в среде сектантов получала свою мистическую интерпретацию как возможности нового «нетленного» существования, и оправдывала ритуальные самоубийства сектантов.
Пещерничество включает защитные механизмы, ставшие следствием затрудненного общения, протеста против реалий, когда личность путем самоизоляции пытается преодолеть конфликт. Целевая установка находится за пределами воспроизводящего цикла общества. Пещерничество проявляло себя как преобразовательный элемент в духовной жизни верующей личности: влияет на мировоззрение личности, меняет ценностные приоритеты, нормы поведения и я-концепцию.   Это позволяет человеку на мировоззренческом уровне разрешать противоречия реального мира.
опубликовано:
Человек в современных философских концепциях: материалы Четвертой  междунар. конф. г. Волгоград. В 4 т. Т. 3 / отв. ред. Н.В. Омельченко. – Волгоград, изд-во ВолГУ, 2007. – С. 525-529.