Мышья беготня

Выкрасив окно, дверь, стены, забор; перемыв всего просто – «много», ошалев от жара кухни, редкую минуту приходишь в себя…
Быт порой занимает настолько, что начинаешь верить, это - и есть настоящее.. Тьфу. Да! Так у Чехова - герой устраивает личное счастье, потом оборачивается - а вокруг - горшочки с молоком и тараканы. Только вот Чехов выхода не указывает, у него: Бежать! бежать... Или умирают, просветленные. Да и никто не укажет, куда бежать... И масштаб личности при этом озарении не важен: будь ты хоть професор, хоть гробовщик.. Рутина преследует равно и на площадях, и за закрытыми замками... Отсюда до абсурда бродского недалеко... Он хотя бы, говоря о всеобщей бессмысленности и безнадеге, живет настоящей минутой.. Думаю, делает все, что может, и живет.


Не надо путать промозглую серую осень со своим состоянием. Мир серый (потому как осень), но с жемчужными оттенками. Не серятина.
Серый цвет у художников считается аристократическим, изысканным. Веласкес, В. Серов – какие у них серые тона!? А японцы какую чучу с ним творят!!! Все они умели извлекать 21 оттенок серого цвета. Симфония!
Отчего мир «сер»? Мы играем словами. Сер – «не скучный», а изыскан, тонок, насыщен розовыми, фиолетовыми, слабо голубыми и прочими перламутровыми сияющими оттенками.
Сумей в натюрморте «горшки с молоком, а рядом тараканы» увидеть поэзию. Как однажды сказал Феран Леже: Красота повсюду – и даже в ритме кастрюль на фоне белой стены вашей кухни, и здесь не меньше, чем в салоне восемнадцатого века или в интерьерах музеев…
Сияющий дождь серого… Все так и есть! Дивно – даже спутанные бесконечные корни пырея из грядки – светятся как будто в сумерках.