Большая перемена

В школу, будучи маленькой девочкой, я вставала неохотно.
Со мной всегда что- то происходило либо по пути к трехэтажному красному зданию, либо на самих уроках.
Натурой я была мнительной и легко могла расплакаться, если что-то шло не так. И по утрам, когда в комнате звонил будильник, и мама гладила меня по лицу своей нежной ладонью с неизменным «Вставай, соня, уроки проспишь», на меня наваливались неприятные воспоминания большущим ворохом, не добавлявшим моему сонному сознанию ни капельки энтузиазма.

Конечно, потом я вставала, чистила зубы, заплетала в косы свои непослушные волосы, которые расплетались еще по дороге в школу, и, тяжело вздохнув на пороге дома, шагала в тогда еще огромный для меня Мир небольшого поселка, наполненный звуками и новыми ощущениями. Оглушающий щебет птиц во влажной рощице, разговор двух теток с сумками у хлебного магазина, старый дед в замусоленной рубашке, спящий у порога школы, подложив под голову старые ботинки. Вид его пальцев с желтыми, давно не стрижеными ногтями, торчащими из прорех в носках, потом будет долго преследовать меня непременно почему-то за столом. Едва я подносила ложку ко рту, как перед моим мысленным взором тут же вставала эта весьма странная картина.

Ученицей я была примерной, несмотря на всякого рода недопонимания, время от времени возникавшие между моей учительницей и мною. Получив как-то от нее подзатыльник на уроке (я задумалась и не слышала ее вопроса), я расплакалась, а весь класс рассмеялся. Мое доверие к ней, как к человеку, пошатнулось, а она, похоже, быстро забыла об этом инциденте и, широко улыбаясь, вновь вызывала меня к доске.
-Садись, Света, твердая пятерка,- она шутливо ущипнула меня за щеку испачканными в мелу пальцами.- От тебя я другого не ожидала!
Я очень боялась дождливых, пасмурных дней. Дороги, которых в нашем поселке отродясь не было, размокали, не выдержав природного водного натиска. Ноги учеников, пробирающихся к зданию школы, вязли в глинистой грязи, и скользили, как на катке.

В тот злополучный день, плотно позавтракав(невзирая на уже ставшую привычной картину перед моими глазами из желтых дедовых ногтей. Дед, надо отдать ему должное, больше не появлялся в районе школы.)я, зевая, оправилась в школу. С неба лил дождь. Посматривая на свои игрушечные часики на запястье, я прибавила шаг. Увязнув в грязевой мешанине на обочине(мимо меня пронеслась грузовая машина с зерном), я тоскливо посмотрела вперед. До школы не так уж и далеко, но мои ноги в белые туфельках, скрывшихся под липким слоем грязи, никак не хотели вылезать из своеобразного овражка. Пытаясь выдернуть их из «трясины», я упала на четвереньки.

До школы все-таки добралась. Можете себе представить картину: испачканная донельзя девочка с огромным ранцем за спиной, решающая идти или не идти и все же бредущая к корытцам,- специальным сооружениям, похожим на поильники для животных. Длинные, наполненные грязной водой желоба, предназначенные для мытья обуви. Нагнувшись над одним из них, я потянулась за тряпкой. Переполненный книгами ранец, скользнув по моей голове, тяжело приземлился в корыто вместе со мной.

Любой человек на моем месте вернулся бы домой, переоделся.
Но я, как честная гражданка, не искушенная в вопросах бытия, пошла в класс.
Первый урок подходил к концу. Я несмело постучала в двери, затем открыла их.
-Здравствуйте,- промямлила я, не в силах поднять вверх голову и посмотреть в глаза Ирине Петровне.
-Что с тобой?- охнула та, изучая капающую с моей одежды воду, успевшую образовать лужицу на полу.
-У меня сегодня день рождения,- вопреки всякой логике, произнесла я, задыхаясь от рыдания.