Святой Якиншах

Падишах праздновал свой день рождения. Из самых далёких краёв съехались на праздник знатные гости с подарками. А послам и числа не было. Каждый входил, отдавал свой подарок и садился на свободное место.

В шатре пели вешьи (услаждающие мужчин танцовщицы и певицы), играла музыка. Падишах был в восторге от того, как разукрасили дворец. Он очень гордился талантами всех своих придворных. Акбар считал, что в целом мире нет такого умного вазира, как его Бирбал.

Множество факиров и маулави (мусульманских учёных-богословов) собрались в дарбаре — Акбар приказал сегодня их накормить и щедро одарить. Явился и главный пир (духовный наставник у мусульман, святой) падишаха. Падишах встретил его с почётом и богатыми подарками.

Во дворце царила радость. Куда ни глянь — все ликуют и восхваляют падишаха. Окинув дарбар взглядом, Бирбал усмехнулся. Падишах заметил это и, когда все разошлись, спросил:

— Бирбал! Как ты думаешь: пир велик или вера?

— Конечно, велика вера, владыка мира!

— А я думаю, нет! Случается, что вера важнее, но если бы не было пи́ров, разве могла бы существовать вера?

— Нет, шахиншах, вера важнее пира, — стоял на своём Бирбал.

— Неверно ты говоришь, Бирбал, — с досадой возразил падишах, — ведь люди почитают пиров и довольно.

— Вера в пиров, конечно, даёт свои плоды. Мы, индусы, совершаем жертвоприношения статуям богов, но не от них получаем воздаяние, а от богов, за это поклоняемся их изображениям.

Падишаху такое рассуждение не по вкусу пришлось. Он рассердился.

— Это всё слова! А ты можешь доказать, что вера важнее пира?

— Могу.

— Докажи сейчас же.

— Владыка мира! Это дело непростое, мне для этого нужно время.

— Ладно, даю тебе месяц сроку, но помни: если за это время ты не докажешь своей правоты — прощайся с головой.

— Согласен.

Берясь за дело, Бирбал всегда заранее всё обдумывал и взвешивал. Когда прошло дней пять, и он увидел, что падишах озабочен важными делами и забыл об их споре, он незаметно взял туфлю падишаха, завернул её в шаль и унёс из дворца. Выйдя из города, он в глухом месте закопал свёрток. А сверху насыпал землю горкой и поставил три камня так, что получилось подобие могилы.

Потом он нанял муллу и приказал ему молиться на могиле и принимать подношения от верующих. Бирбал наказал мулле говорить, что это могила пира Якиншаха (Якин (арабск.) — вера), и всячески прославлять святую жизнь покойника.

Мулла выдумывал и рассказывал разные небылицы про чудодейственную силу пира Якиншаха, Мало-помалу слухи о святом разошлись по всему городу. Народ валом повалил к могиле святого — несли дары, молились, давали обеты и клятвы. Так, «Божьей милостью», пустыня ожила.

Вскоре весть о святом Якиншахе дошла и до падишаха. Как водится, из мухи сделали слона. Придворные расписали небывалые чудеса, которые будто бы и после смерти творит пир Якишнах, а иные договорились и до такого: «Когда ваше величество были ребёнком, отец ваш Хумаюн тоже почитал этого святого пира. И по милости Якиншаха к нему пришла удача в его великих делах».

Падишах поверил им и дал себе слово навестить святую могилу, почтить память великого пира.

И вот однажды Акбар вспомнил о своём решении, взял с собой нескольких любимцев из числа придворных и поехал к могиле пира.

А там всё время толпились люди. Рядом раскинулся небольшой базар. Падишаху это место понравилось. Он и придворные отвесили низкие поклоны могиле Якиншаха. Бирбал стоял рядом, молчал и не кланялся.

— Все низко кланяются могиле пира, а ты? Приличней было бы и тебе поклониться, — строго сказал падишах.

— Я готов поклониться, но если вы признаете мою правоту и скажете, что вера важнее пира.

Падишах сердито свёл брови.

— Я и сейчас повторю, что пир превыше веры, и при тебе даю обет: если я одержу победу над Пратапом Сингхом, то велю покрыть могилу дорогим ковром, принести в дар сладости и здесь же угостить мулл и факиров.

В это время примчался гонец, соскочил с коня, поклонился падишаху и доложил:

— Ваше величество! Царевич Салим приказал передать: «Раджа Мевара Пратап Сингх разбит на поле боя, и есть надежда, что в скором времени он станет нашим вассалом».

Падишах был вне себя от радости. Желая посрамить Бирбала, он вскричал:

— Так что, ты и теперь станешь твердить, что вера важнее, чем пир? Гляди, только я успел дать обет на могиле, и тут же пришла счастливая весть! Ну, говори!

— Владыка мира! Если бы у вас не было веры, вы бы не дали обета пиру. Вера — самое главное.

— Оставь свои уловки, теперь они уже ни к чему. Раз ты не смог доказать своей правоты, то готовься к смерти, — сурово сказал падишах.

— Ваше величество! Я только никак не пойму, в чём же моя вина?!

Эти слова совсем разгневали падишаха. Он насупился и сказал ещё суровее:

— Так вот ты как! Это в тебе не гордыня, а сама смерть говорит. Позвать сюда палача немедленно!

Бирбал увидел, что падишах в ярости, и если он, Бирбал, не перестанет выкручиваться и тянуть время, Акбар, пожалуй, не сдержит гнева, и тогда быть беде. Бирбал повернулся лицом к могиле, сложил руки и почтительно сказал:

— О Якиншах! Если я останусь сегодня в живых, то принесу на твою могилу в дар сладости и построю прекрасный мавзолей.

Услышав этот обет, падишах усмехнулся:

— Ну что, Бирбал, всё-таки образумился! Пришлось и тебе дать обет.

— Конечно! Пришлось просить защиты святого пира, — поддакнул Бирбал.

Он позвал всех придворных, снял с бугра камни, раскидал землю и достал свёрток. Удивлённый падишах, во все глаза глядевший на Бирбала, спросил:

— Что это ты делаешь?

— Владыка мира! Вот ваш пир Якиншах. Ему-то вы и приносили обеты, — сказал Бирбал и развернул свёрток.

Каково же было изумление падишаха, когда он узнал свою туфлю.

— Покровитель бедных! А вот теперь скажите, что важнее: вера или пир? — спросил Бирбал и сам ответил: — Наша внутренняя вера — вот что главное. Если веры нет, то и обеты бесполезны. Придётся и вам признать, что главное — вера.

И пришлось падишаху согласиться с Бирбалом и сдаться перед его мудростью.

Слава о Якиншахе разнеслась уже далеко, и на его могилу стеклось много денег. И Бирбал велел построить на этом самом месте мечеть.