Дважды преданный

Ты нам — никто!

Ныне возвращенцами называют не только эмигрантов, решивших вернуться в родные края, но и детей, брошенных собственными родителями, потом усыновленных, а спустя какое-то время возвращенных приемными родителями в детдома или в интернаты. Если ориентироваться только на цифры, то из двух тысяч сирот, усыновленных в Кишиневе, процент возвращенцев незначителен. Но, как известно, за процентами, пусть даже и совсем небольшими, всегда стоят конкретные детские судьбы, горе и трагедия, пережить которую удается далеко не каждому возвращенному и таким образом дважды преданному ребенку.



Сережина биография началась с того, что от него еще в роддоме отказалась мама, у которой к тому времени уже было двое детей, но не было ни мужа, ни жилья, ни денег. Врач, принимавший роды, зная о ее положении, посоветовал оставить малютку в роддоме, пообещав отдать его на усыновление в хорошую бездетную семью. Свое слово он сдержал, и спустя два месяца у Сережи появились мама и папа — непьющие, работящие, достаточно обеспеченные, живущие в собственном доме в одном из микрорайонов Кишинева.

Шли годы, Сережа рос послушным и трудолюбивым мальчиком, и соседи, знавшие историю его появления в семье Кожухарь, часто говорили Анне и Федору о том, как им повезло.

Когда мальчику исполнилось тринадцать лет, в семье случилось долгожданное событие: Анна забеременела. А дальше произошло то, что никакому здравому смыслу и нравственным нормам не поддается. В один из дней, еще до рождения первенца, родители Сережи посадили его перед собой и сообщили о своем решении: так как скоро у них родится собственный ребенок, то держать у себя в доме его, приемного, как родного сына у них нет никакой надобности. В конце концов разъяснили они потрясенному мальчику, он и так должен быть благодарен им за то, что тринадцать лет своей жизни провел не в казенном доме, а в нормальной семье. И ни один мускул при таких словах на лицах мамы и папы не дрогнул.

Соседи, знакомые, сослуживцы, узнав о решении супругов, были потрясены и шокированы, взывали к их совести, но все оказалось напрасным. Как-то в разговоре с соседками Анна в ответ на недоуменные их вопросы объяснила, почему решили они с мужем в свое время взять в семью приемыша: слышала Анна, что если бездетная женщина приголубит чужое дитя, то Бог ее за это наградит собственным, а как потом поступить с «талисманом», принесшим счастье, — каждый решает в зависимости от собственного разумения и совести. У четы Кожухарь она оказалась такой, и к этому ничего не прибавить.

Нет, выгонять Сережу из дома бывшие родители не стали, сказали, что он может жить у них, но при этом должен помнить свое место: он теперь им — никто.

Он все понял и потому сам ушел из ставшего чужим дома. В никуда. Потому что тринадцатилетнему мальчишке самому собрать и оформить документы для определения в интернат, как предложили бывшие родители, конечно же, оказалось не по силам. Три года жил по соседям, очень жалевшим его, но на даровой хлеб не надеялся, а зарабатывал его как мог. Копал огороды, чинил крыши, не гнушался никакой работы. Или вот такая деталь: сердобольная соседка тетя Марина, у которой он жил, все никак не хотела брать у него деньги за квартиру, он же, зная о ее скромных доходах, не хотел быть ей в тягость. В конце концов сошлись на том, что Сережа платил ей меньшую сумму за проживание.

После окончания девятого класса стал работать грузчиком на рынке, где тоже действуют свои правила и законы, далеко не всегда джентльменские, но и там не потерялся, оставаясь таким же честным и трудолюбивым. А бывшие его родители, у которых подрастают уже двое собственных детей, по-прежнему ходят с бывшим своим сыном по одним дорожкам — живут-то на одной магале, — но уже давно, проходя мимо, делают вид, что впервые видят этого незнакомца и при этом не испытывают никакой неловкости или угрызений совести. Кстати, и сослуживцы их, и соседи со временем тоже как бы подзабыли о недостойном их поступке и теперь дружно гуляют на кумэтриях и свадьбах и вместе поднимают стакан вина, желая друг другу всего лучшего. Выходит, и вправду дичаем, братцы? Взглянули на мерзость, покачали в осуждение головой и — мимо.

А Сережа, оставшись один-одинешенек в этом мире, решил разыскать свою родную мать, для чего обратился за помощью в молдавский корпункт российской телепередачи «Жди меня», и его руководитель Оксана Вивич, у которой всегда все получается, конечно же, помогла ему и разыскала его маму. Но на этом хорошие новости для него закончились, потому что пропавшая и найденная мама явно не спешит признать его своим сыном. Единственная радость: узнав из газеты, в которой было размещено объявление Сережи о поиске, откликнулся его старший брат.

А рядом с этой, не типичной для большинства «возвращенцев» судьбой, с нетипичным «крепким орешком» Сережей, столько других, изломанных. И это наводит на мысль не новую и не оригинальную и тем не менее, как показывает жизнь, нуждающуюся в постоянном повторении: ребенок — не игрушка, позабавившись которой, можно и позабыть о том, куда она потом за ненадобностью была брошена. И потому прежде чем принять такое судьбоносное — именно так! — решение, надо «отмерить» не семь, а семьдесят семь раз, а потом еще и еще подумать и спросить себя, способен ли ты на безграничную и всепрощающую любовь к не тобой рожденному ребенку.

Можно ли такому научить? Наверное, нет. Но то, что будущих усыновителей необходимо, как это делается во всем мире, готовить к новой для них роли, то, что необходимо помочь им трезво оценить свой психологический и духовный потенциал и тем самым помочь подстелить соломки на будущее, — бесспорно. — Однозначно и то, что не ребенок должен подбираться «под» родителей, а наоборот, родители — «под» ребенка, потому что главная цель усыновления — найти для сироты подходящую семью. Именно на это ориентированы все международные законы. И если у ребенка есть какие-то психологические особенности, то потенциальные приемные родители должны о них знать досконально, с тем чтобы предупредить возможные конфликты или другие непредсказуемые поступки.

Вообще же очень важно изменить сам менталитет усыновителей и убедить их, что ребенок им нужен прежде всего ради него самого, а не для того, «чтоб было кому на старости подать кружку воды».

Еще одна проблема: во всем мире, кроме стран СНГ, не существует тайны усыновления, может, потому там практически нет детей-возвращенцев. И наконец, также во всем мире давно действуют своеобразные курсы-тренинги по психологической, правовой подготовке к усыновлению.

уг.ру