«История Моей Глупости». Пьеса

- «Я знаю, что я ничего не знаю» - назойливым бликом вертится в отупевшей от шоколада и времяворота голове, вдохновение закатилось в страшный, пыльный угол за шкафом, куда я – насмотревшаяся мистическо-параноидальных фильмов про горяще-говорящих мышей, разрезание глаза тупым ножом и мыслящих людей – всё равно ни за какие на свете мозги не полезу. Подумайте сами – нужны разве мне мозги с этого света? Вот ещё! Были они у меня когда-то… только вот все серенькие нейрончики заместились на свинец, который ежедневно в огромных количествах выбрасывается фаготами выхлопных труб, и вот – вуа ля – вместо шевелящейся хотя бы изредка розовенько-серенькой массы в наличие у меня для написания рефлексии - странной формы полая кость до краёв набитая тяжеленным, замороженным, а сейчас в спёртой духоте комнаты подтаявшим металлом – точнее металлоломом.

Если так пойдёт и дальше, то моей могилке можно с уверенностью будет написать – Павлова Мария – 16 лет на выставках тяжёлых металлов. Так начинает из этого металла протекать суицидальная ржавчина, полученная в результате взаимодействия вышеобозначенного «мозга» с «добрым», по детски-наивным романом Сильвии Плат, «жизнеутверждающими» стихами Цветаевой, Лорки и Такубоку, солнечной, оптимистической «Колыбелью для Кошки» и, конечно же, пылающими дикой энергией жизни стародавними японскими повестями, которые обычно заканчиваются харакири и траурными сушами.

Да Вы не пугайтесь – это я так – расписываюсь, точнее – распечатываюсь, набираюсь смелости, чтобы пролезть-таки в этот страшный, пыльный угол, где наглой мышью засело моё вдохновение. Сидит вон, поблёскивает глазками, дразнит меня, нерешительную… Вылезай, чёрт возьми – я уже спать начинаю хотеть. Вот залетит сейчас за мной Морфей и что ты здесь – целую ночь - одно делать будешь? С буками из-под кровати в жмурки играть? Что ж удачи! – А я в гости к Морфею с его тигрятами в оловянную полосочку… Ага! Испугалось! Старый приём, между прочим, пора бы тебе его уже выучить. Хотя, не учи: мне, чтобы новые приёмы извлекания тебя из-под кровати изовыдумать, тебя же и надо. Так, ладно, хватит этой идиотство (да простит меня Фёдор Михайлович!) - писать-логией пугать всех вокруг – лечится мне от неё надо. Знаю, знаю, что не только от неё… крышу вон уж года полтора новую приделать не могу – всё уносит её куда-то. Ну что, что тебе от меня надо, вдохновение? Что?.. Нет, Вы только посмотрите на него – красавец! Сначала значит – в пыльный угол, а сейчас – давай скорее заканчивай всю эту чушь выбивать из ссохшихся мозгов, разговор есть!.. И кто ты после этого? Кто? Вдохновение? А-а-а… капризное вдохновение! Что с Капризкой наобщался? Не стыдно ли – в таком-то возрасте? Ладно, ладно… иду! Что ж прошу прощения – я не надолго! (Удаляясь с недовольным видом, таща за собой вдохновение)

Через пару секунд – в обнимку с вдохновением и лицом, будто бы мне только что удалось предотвратить выход очередного альбома «Руки вверх», восстановить озоновый слой и обнаружить белок из остатков ?-аминокислот

- Не прошло и полгода – а я вернулась! Чувствую себя, будто «…написала историю человеческой глупости, взобралась на гору Маккэйб и легла на спину, подложив под спину эту рукопись. И взяла с земли сине-белую отраву, превращающую людей в статуи. И стала статуей, и лежу на спине, жутко ухмыляясь и показывая длинный нос – Сами знаете Кому!». Прошу прощения за коверканье времени глаголов в гениальной «колыбели» Курта Воннегута, но именно эти строки более или менее передают моё состояние. Нет, я, конечно, никакую историю человеческой глупости не написала (хотя идея очень заманчивая), ни на какую гору сейчас не полезу и т. д. по тексту, но сейчас напишу историю собственной глупости, сполна проявившейся во время Олимпиады, взберусь в автобус, лягу головой на широкую спину какого-нибудь молодого человека, достану из кармана белую отраву, больше известную под названием жевательная резинка «Орбит» без сахара, превращающую Ваши зубы в белые и свежие пласты кальция, стану ими и буду долго лежать в психиатрической больнице, палате номер тридцать один, каждый день получая передачки от бывших друзей и родственников (окурки сигар в оловянных пепельницах и чистые, мучительно белые листы бумаги), жутко ухмыляясь и показывая нос – Сами знаете Кому – Потолку!.. Всё, хватит смозгосхождения – приступаем ко второй части нашей программы – «История Моей Глупости». Пьеса. Прошу покорнейше строго не судить – первая. Дай Бог – не последняя!

Действующие лица:

Мозг – серьёзный молодой человек в очках и комплексах. Постоянно носится со своей головной болью и каплями «Natural Tears» для глаз, ушей и смягчения кожи между большим и указательным пальцами ног – «Три в одном». Любит:

- шоколад

- компьютер

- воображение (но никогда не признаётся в этом)

Воображение – молодая экзальтированная особа, помешанная на улетающих в бархат ночи и мозговорот идеях и мыслях. Каждый день разбивает пузырьки с драгоценными “Natural Tears”, выбрасывает шоколад и танцует, обнажённая на тумбочке, выкрикивая при этом хриплым голосом стихи Маяковского и Борхеса. Не любит:

- мозг

- одежду

- когда долго не приходит Вдохновение

Вдохновение – помесь мастера (ну понятно, я думаю, какого мастера) – такой же талантливо-нервный, Воланда – такой же потрясающе обольстительный и уверенный в себе, Симора Гласса и прочих улетевше-сдвинутых героев литературы. В общем, я думаю, вполне понятно, почему Воображение от него без ума, памяти и всего прочего. Он в свою очередь без ума от Воображения, но ужасающий повеса. Последнее время попадает неизвестно где, неизвестно с кем (хотя, по достоверным источникам известно, что в который раз общается с буками из-под кровати). Но всегда возвращается к Воображению, покоряя её снова и снова своей стальной шпагой, огромным – с мысль – перстнем (точнее, не им самим, а тем, как этот перстень, подчиняясь умело соблазняющим пальцам Вдохновения, играет в бликах света) и шикарным букетом мыслей, которые он каждый раз ей преподносит. Любит:

- свечи из сказочного леса, средиземноморского ветра, Мирового Океана, золотисто-пурпурных водорослей и лунной пыли

- когда Воображение хриплым, почти простуженным голосом начинает читать в ореоле свечей из каминного пламени танка Такубоку и хокку Басё

- висеть вниз головой над пропастью во ржи, голубых цветах льна и крупных ягодах старых снов…

Все акты происходят в комнате странной формы со сводчатым потолком, розовыми обоями в серо-дождевых капельках и двумя окнами, застеклёнными серо-зелёными пластинами. Воздух пропитан ароматом свечей из предрассветного моря и камней с острова Пасхи.

Акт первый – задание первое

Воображение (нервно играя с чётками): Сегодня, помнится мне что-то важное должно было случиться.

Мозг: Ах, Боже мой! В который раз ты всё выдумываешь! Мы уже ответили сегодня на истории, рассказали про это раскулачивание, сейчас подремлем на английском, погрузимся на физике – и домой, спатеньки. Хватит, умоляю тебя, выдумывать различные глупости!

Воображение: Ой-ой-ой! Какие мы уставшие и нервные… Хотя, может быть, ты и прав – ничего сегодня не случится… (грустно вздыхает, подходит к окну, неожиданно радостным, срывающимся в хрип голосом) Боже, где это мы? В кабинете информатики! Ну, что я тебе говорила? (торжествующе отскакивает от окна, приближаясь к мозгу, тот с опаской прячет свои драгоценные капельки и – равнодушно-самоуверенным голосом -)

Мозг: Нам надо отсканировать что-нибудь или увидеть каких-нибудь бездарностей, например историков.

Воображение: Не выдумывай! Я знаю, что это! Олимпиада-а-а-а-а-а! (Она бешено начинает кружиться по комнате, разбивая все цветочные горшки с любимыми фикусами и фиалками Мозга. Неожиданно подскакивает к нему, хватает капли – вдребезги и брызги об каменный пол. Визжа от восторга, скидывает звёздный плед и, оставшись в одной сумасшедше-клетчатой рубашке, застывает на одном пальчике левой ноги около двери. Раздаётся громкий, разламывающийся звонок. Воображение срывает двери, выхватывает плотный, шершавый конверт, поступает с ним также, как и с каплями – в брызги об пол. Через вздох секунды у неё в руках – Задания Олимпиады. Она – бешено, взбудоражено) – Ну что я тебе говорила? Олимпиа-а-а-а-ада-а-а-а-а!

Мозг (недовольно-нервно, подбирая лепестки фиалок и осколков): Сделай одолжение не ори! Вижу, что Олимпиада…

Воображение (тщательно разглядывая листок): Что значит три задания??? (в гневе и буре собирается вышвырнуть листок, но потом одумывается)

Мозг (забыв свои фикусы на радостях): Как ты сказала? Три задания? Господи, Ты есть на этом свете!

Воображение : Да господи, Ты есть! Я бы не выдержала больше этой заплесневело-желейной жизни Лицей-дом-уроки-спать(без сновидений уже!) - снова Лицей – изредка кино. А теперь - это ж праздник настоящий!

Мозг: О да праздник! Ты задания видела??? Это же каторга, а не задания, чёрт возьми! Как ты собралась писать это стихотворение, гипертекст и фабулу этого дела секретного – оно же секретное!

Воображение (катаясь по полу от смеха и волнения): Ой, ну до чего же ты у меня косный и непроходимо консервативный! Гипертекст – подумаешь трудное дело! А дело секретное… (задыхаясь, захлёбываясь от смеха) Хочешь я тебе секрет открою? Его никто не знает, а знаешь почему, потому что оно пока не существует, это мы должны его придумать!

Мозг (от волнения давясь шоколадом): Хорошо, допустим, а как насчёт стихотворения? Я его писать не собираюсь!

Воображение: Да кто тебя просит? Сам знаешь, кто его будет писать!

Мозг (догадываясь): Нет, ты же не хочешь сказать, что… нет, умоляю не надо звать его! Я сам напишу, честное мозговое!

Воображение (взбираясь на тумбочку, распахивая окна, срывая голос до хрипа):

И в пролёт не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать…
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг…

Мозг : Старайся, старайся, ничего всё равно не выйдет, пойду хотя бы напечатаю чего-нибудь про эту «самобытную инаковость»… Господи, мне просто смешно на тебя смотреть! (срываясь) да перестань, всё равно он не придёт, ты мешаешь мне!

Воображение (хрип – всё ниже, всё призывней; интонации – переливаются в гром):

Пройду,
любовищу мою волоча.
В какой ночи,
бредовой,
недужной,
какими Голиафами я зачат –
такой большой
и такой ненужный?
(С рвущейся надеждой прислушивается к двери – гробничная тишина, осколки слёз – по лицу, с последней, выстилающей нежностью):
Как будто положил я в изголовье
Жемчужину печали,
Сквозящую прозрачной синевой...
Всю ночь до самого утра
Я слушаю, как стонут сосны.

(Сумасшедший, дроблёный звонок – она – потоком, чистой струёй – у двери – нет, двери уже нет – только он и она в пламени идей, которые принёс он)

Вдохновение (с горящими глазами, перстнем и душой): Что не ждали? (задыхается от волнения и восторга, Воображению) – Спасибо, спасибо, милая. Я в долгу не останусь! Что на вас тут обрушилось? Олимпиада? Это дело святое!.. Ты ещё смеешь спрашивать меня своими хрустальными-хрустальными глазами, помогу ли я? Не надо глупостей!

Мозг (явно не в восторге, нехотя отрываясь от клавиатуры): Может уберёшься подобру-поздорову? Пока я не разозлился?

Воображение (истерично смеясь): Он стихотворение пишет!

Вдохновение (глубокий, режущий клапаны смех): Стихотворение? Он?.. Да, чуть не забыл – это тебе (протягивает Воображению новенькую хрустящую книжку). Учебник по гиперматике – я только что из 2050 года, потом расскажу. (Мозгу) – ладно, очкарик, вот тебе гипреактивный шоколад и убирайся подальше от компьютера, капельки свои не забудь…

Мозг : Я попрошу!..

Вдохновение : Я тоже! (стаскивая Мозг с кресла – швыряет куда-то за двери, баррикадирует их стеной из сушеных роз и крапивы, подходит к Воображению. Та уже нырнула в книгу, плавает там, наслаждаясь потоками родниковой энергии, тихонько одной рукой перебирает букет мыслей. Вдохновение осторожно вытаскивает её из бассейна книги, вытирает кристаллами прошломировых слёз и нежно – до обморока – шепчет) – Ну что, пойдём творить?

Воображение (счастливая - до дна солнечного кратера): Ты ещё спрашиваешь?!

Комната заливается брызгами света, боли, радости, дождевой воды. Где-то вспыхивает пожар, сухие розы горят каплями хрустально-зелёной росы, пожар тушат новыми потоками огня, глубинного - из недр, магмы земли. Воображение и Вдохновение носятся по радужным потокам в улетающем танце, бросая вокруг себя шары с образами стихов внутри, те разрываются, освобождая томящиеся образы, превращаясь в пар. Дождь, свет, чаша, крики из хриплой бездны, рваная нежность – всё широкой струёй вливается в монитор, застывая там неровными, толкающимися строками…

Акт второй – задания второе и третье

Воображение (уставшая, счастливая, перечитывает в сто первый раз стихотворение): По-моему, ничего…

Вдохновение (играя перстнем): По-моему, тоже. Хочешь, я нарисую тебе вот такую – в пламени свечей и потоках ароматов?

Воображение (смущаясь): Я такая растрепанная, некрасивая сегодня…

Вдохновение (срываясь с низкого, обсыпанного подушками кресла): Не говори глупостей! Я в 2050 научился рисовать портреты из солнечных лучей, напитанных пылью, и срывающегося пульса…

Воображение (тоже срываясь глубокой софы): Боже, 2050 – ещё же два задания! Милый, ты же был там, в 2050, напиши хоть что-нибудь! Я теряюсь…

Вдохновение : Но… как? Там надо использовать специальные термины… А я же умею только подносить букеты идей…

Воображение (подбегая к двери, срывая завесу из сухих роз в хрустально-зелёных каплях росы): Я знаю, что надо делать! Мо-о-озг, хороший мой, поднимайся и прости нас! Ты же знаешь, мы создания творческие, неуравновешенные… нам ещё целых два задания выполнять!

Мозг (со сломанной рукой, шаркающей, кавалерийской походкой (о, пардон, это из той оперы) поднимается): Что там у вас? 2050? Гипертекст? Не знаю, не знаю, если только извинитесь и купите шоколадку…

Вдохновение (с шоколадкой и надеждой): ну мозг, миленький, хорошенький наш, помоги – не нам же одним это надо!

Мозг (ворчливо): ладно, ладно, помогу…

Повторяется действо, описанное в первом акте, но на этот раз всё не так экзальтированно и сумасшедше – вместо шаров летают компьютеры, мышки, мониторы и странные мальчики с проводами и эхолокаторами вместо ушей… в конце, концов, расплавленный поток этих предметов заливает весь экран и причудливо замирает там, наши герои валятся на пол, уставшие и пьяные совей усталостью…

Мозг (пьяно, заикаясь): напридумывался-а-а-а я допьяна, не дойду я до до-о-о-ому, довела меня Вдох-но-вение-е-е-е до самой ручки (заливаясь слезами от такой трогательной песни)

Воображение (с мутновато поблескивающими глазами): ты чего это, Мозг, в какой дом собрался? Мы и так дома!

Мозг : Да я же люблю тебя, как ты не понимаешь?!

Вдохновение (ревниво): Заткнись! Подумай, как ты ведёшь себя с дамой?..

Мозг : А чего?

Вдохновение (выбивая ему пару зубов): Да ни чего!

Мозг (начиная шепелявить): за што?

Вдохновение : За всё хорошее!

Воображение : Да ладно вам, не ссорьтесь… ну вот мозг, я вижу ты обиделся – напрасно! Расскажи нам лучше, что-нибудь… как ты появился, например. (Вдохновению) – Его это всегда успокаивает!

Мозг (сначала со слезами, но потом всё больше воодушевляясь и проникаясь своими воспоминаниями): Как шейчаш помню – жавяжалшя я день этак на десятый – двадцатый пошлее её сотворения. И как пошёл, пошёл ражвиватьшя, так и не оштановишь! И…

Тут в комнаты вонзается поток стрел-мыслей, одна из них поражает Вдохновение в правый висок.

Вдохновение (возбуждённо): Ну конечно, как я сразу не догадался? Погоди, мозжечок, давай с самого начала, я запечатываю за тобой! И давай помедленнее…

Вновь начинается то самое феерическое действие, на этот раз по комнате летают водоросли, щупальца, агент Малдер и какие-то грузины. Вдохновение рубит их ножом, проворачивает на мыслерубке, облепляет словотестом – и на экран выпекаться. Через час Воображение не выдерживает: Да это психушка какая-то!

Вдохновение ей вторит: Точно! Через час всё закончилось…

Вдохновение : Мне пора!

Воображение : Но ты ещё вернёшься?

Вдохновение : Куда же я от вас денусь – вам ещё рефлексию писать! Привет, этой, в голове у которой мы тут буйствовали…

И Вдохновение испаряется облаком розово-дождевого пара, окутывая, целуя в глаза Воображение и Мозг…

Вот, собственно и всё… Конечно, это не совсем то, что мне хотелось написать, но, согласитесь, это будет не интересно раскрывать все карты до конца! А хотите секрет открою? Все эти 2459 слов можно выразить всего лишь несколькими – СПАСИБО ВАМ ЗА ЭТО ФЕЕРИЧЕСКОЕ ДЕЙСТВО!
Павлова Мария, 11 «иностранный класс», лицей №2, г. Пермь-.eidos