Для галочки

Прекрасный осенний вечер. Последние теплые деньки сентября. В центре города столпотворение. На улицы вышли сотни людей, желающих насладиться вечером, словно он последний такой теплый в этом году, и завтра наступят холода. Молодые пары растеклись по аллеям парка. Многие возвращались с работы в душных набитых автобусах и с завистью смотрели на гуляющих прохожих.

Двое молодых людей, переходя с быстрого шага на бег, направлялись к театру. Девушка подгоняла парня идти быстрее, и он нехотя следовал за ней.

- Уже, наверное, третий звонок дали! Идем быстрее!
- Ну дали и дали, что теперь. Сдался мне этот театр! Какое право они имеют заставлять нас тратить свое свободное время на эту фигню!?
- Вся наша группа уже там. Всего 2 часа. Ты же никогда не видел балет. Может тебе понравится.
- Я бы лучше в парке погулял!
- Твое дело, Миша. Я иду отмечаться.
- Почему опаздываем? – резкий голос старосты окончательно отбил охоту входить в зал.
- Везде пробки. Отметь нас.
- Сейчас дадут третий звонок. Пошли.
- Миша?
- Да иду я!

Трое задержавшихся вошли в забитый до отказа зал. Уже было душно.
- Я здесь не выдержу.
- Перестань ныть. Тебя насильно здесь никто не держит. Подожди хотя бы, когда свет погаснет.

Наконец, дали третий звонок и зал погрузился во тьму. Но занавес не открывался, и после минутного молчания зрители снова зашептались. «Впервые к нам приехал балет из Москвы! Я ни разу не была на балете. И ничего бы не потеряла» - слышались разговоры с разных сторон. Действие не начиналось. В полутьме при слабом освещении нескольких приглушенных фонарей Михаил увидел старушку. Она медленно продвигалась по проходу рядом с их креслами. Но когда она подошла ближе, он разглядел, что она была одета в шелковое или атласное (он не разбирался в тканях) синее платье с воланом по низу. Она медленно переступала в темноте, боясь упасть. Наконец, дойдя до свободного места (он не был уверен, что это ее, т.к. в темноте она не могла увидеть номер) и нащупав сидение, она села.

Михаил глубоко вдохнул, не сводя глаз с пожилой дамы. На ней были серьги, наверное, в тон платью. Она открыла маленькую сумочку и достала платочек. Вытерев пот со лба, она достала веер.

- Можешь идти, свет давно выключили. – Прервала его наблюдения одногруппница.
- Я хочу посмотреть начало.
- Неужели тебя пробило на искусство?! – бросила она ему и продолжила болтать со старостой.

Появилось странное чувство. Наверное, чувство стыда. Он осмотрел всех зрителей в зале. В основном была незаинтересованная и пригнанная под угрозой расплаты институтская молодежь, одетая в джинсы. Было несколько кучек людей старшего возраста, куда он отнес и кураторов с другими преподавателями. Были и подростки от 10 до 15. Им вообще было в тягость сидеть и ждать непонятно чего. То ли дело кино.

Но она, та… дама (никак больше он не мог ее назвать, именно дама) преклонного возраста была словно из прошлого века. Раньше в театр ходили, как на праздник. Это было не всегда доступным, волнующим зрелищем. Тогда правил театр. Дама с нетерпением ждала начала, не отвлекаясь на разговоры.

Неожиданно зазвучала музыка, аж сердце ёкнуло (наверное, не только у Михаила). Все затихли, только шуршание и хруст где-то рядом продолжались. Дама поднесла платочек к губам и сжала его в кулачке. Она волновалась. Его это поразило. Она наверняка уже в тысячный раз смотрит балет, то же самое «Лебединое озеро», но… в предвкушении, как в первый раз. Как она любит балет! Да что в нем такого? И Михаил устремил взгляд на сцену.

Все 4 акта прошли как на одном дыхании. Михаила поразил балет! Он сам этого не ожидал. И вдохновили, заразили его не слова одногруппниц, а она, та дама, и ее восхищение балетом. Он изредка поглядывал на нее и удивлялся, что его ощущения совпадают с ее, значит, он что-то понимает, значит, делает правильно, и ему становилось все радостнее. Музыку эту он слушал не в первый раз, но оказалось, что он ее именно слушал, а не слышал. И сейчас он услышал, что передавала эта музыка.

В зале была полная (ну или почти полная) тишина, и слышно было, как по сцене стучат пуанты. Он никогда не думал, что их может быть слышно. Он видел мельком балет по телевизору, но стука пуантов не было слышно. И этот стук придавал особое значение, реальность этому виду искусства. Балет был живым! И он чувствовал это, и дама тоже. В самые трогательные моменты, под воздействующие звуки музыки по телу его бежали мурашки. А дама в это время подносила платочек к глазам.

И хоть он не мог сказать, что теперь он стал истинным ценителем искусства и поклонником балета, он точно знал, что сегодня он не зря пришел на балет. Он приобрел что-то такое, что-то хорошее, он зарядился энергией, он почувствовал себя сопричастным ко всему происходящему. Он словно прожил маленькую жизнь. Наверное, ради этого и существует балет.

Закончилась музыка, закрылся занавес, и все сразу (а кто и раньше) встали и двинулись к выходу. Только та дама все еще сидела и смотрела на сцену.
- Михаил, вставай, кино окончено.

Он непроизвольно встал и пропустил зрителей со своего ряда. В ушах еще раздавался стук пуантов.
- Ты чего, Миш? Заснул? Хотели его приобщить к искусству… Вот спросят тебя – Ты видел «Лебединое озеро»? – А ты скажешь – А я заснул… - И они засмеялись.

Он посмотрел на них, и ему не захотелось портить себе настроение.
- Это вы пришли сюда для галочки. Это вы все проспали!
Он вышел из театра, вдохнул свежего воздуха и с улыбкой в сердце зашагал к остановке.