Довлатов шел на компромисс...

Не совру, если скажу, что это произведение узнаю с любой страницы, с любой строчки. Порой думаю, а не после нее ли мне захотелось стать журналистом… Хотя, как раз про журналистов (и про себя в первую очередь) в «Компромиссе» написаны весьма нелицеприятные вещи.

Что такое журналистика доперестроечных времен? Прежде всего, партийность, идейность, политкорректность… Можно было схлопотать выговор за то, что не в таком порядке перечислил страны содружества. Или неверно назвал многочисленные регалии и звания генсека.

«Компромисс» - произведение, хоть и состоящее из отдельных рассказов, но воспринимающееся как единое целое.
«Пожелтевшие листы. Десять лет вранья и притворства. И все же какие-то люди стоят за этим, какие-то разговоры, чувства, действительность… Не в самих листах, а там, на горизонте…»
Не правда ли, странноватая оценка дана своему труду автором?

Все явления той действительности, тем людям, показаны через восприятие автора.
«- Каширин – опытный журналист. Человек – довольно мягкий…
- Дерьмо, - говорю, - тоже мягкое…»

Как всегда, Довлатов откровенен и прямолинеен, если не сказать – груб. Как всегда, достаточно самокритичен:
«- Вы пьяны? – резко спросил Туронок (редактор).
- Откуда?! Я же на задании!
- На задании… Когда Вас это останавливало?! Кто в декабре облевал районный партактив?..»

В рассказах каждый найдет для себя массу изречений, которые запомнятся надолго.
«Тут я вспомнил разговор с одним французом. Речь шла о гомосексуализме.
- У нас за это судят, - похвастал я.
- А за геморрой у вас не судят? – проворчал француз…»
«Когда храбрый молчит, трусливый помалкивает».
«- Там собираются узники, а не фронтовики.
- Как будто я не узник! – возвысил голос Жбанков.
- Вытрезвитель не считается! – едко заметил редактор».

Не вдаваясь в подробности, добавлю, что каждый найдет в этой книге что-то свое, и будет возвращаться к ее страницам снова и снова.