Черная вдова (© Netadun)

Как быть? Что делать? Эта мысль пульсировала у меня в висках, не давая сосредоточиться. На этом месте вылезла другая, маленькая мыслишка: «А почему именно ты должна думать о том, как быть и что делать?»
Они сидели напротив меня и олицетворяли собой дикое сочетание любви и презрения. Она с надменным взглядом начинающей стервы и Он, убитый своим бессильем. Ситуация была типична до безобразия. Я перевела взгляд на Нее: Она сидела на стуле с прямой спиной, вытянутая и напряженная, как струна, губы искривлены в усмешке. От Нее исходил запах эгоизма. В противоречие Ей, Он был придавлен к земле, взгляд был устремлен на Нее с немым обожанием, предательски дрожали руки, теребившие деревянные четки. Они ждали моего приговора, моего вердикта. Мое молчание заставляло Их нервничать. Ошибка. Не Их, а Его. Она не нервничала совершенно. Меня это поражало. Такая холодность, презрение, уверенность в себе меня обманывали. Это было стремлением убедить меня в своем величии. Но это было не так. Она была откровенна до мозга костей, также как и Он. Это было единственным фактором, объединяющим Их. Но и откровение у них было разным. Невооруженным глазом было видно, что в этой жизни, Ему нужна только Она. Он жил ради нее, дышал только потому, что это был тот же воздух, который вдыхала Она. Она же просто позволяла ему любить себя, восхищаться собой и поклоняться, опять же себе. Привычная к этому, Она не понимала, что может быть по-другому. Мне хотелось Ее ударить. Я изо всех сил старалась понять Ее, но мой антиэгоцентризм потерпел неудачу. Я другая, поэтому и не вышло. Это должно быть заложено при рождении. Ну а до Него нужно было донести, что его поведение не вписывается в рамки нашей жизни. Плохо было то, что Он это не мог понять, сейчас не мог, не хотел, сопротивлялся. Здесь я не могла ничего сделать. Тут все зависело от Нее. И Она это знала и пользовалась этим, но не очень умело. Стоило мне попытаться разбить его розовые очки, в ответ я бы получила волну негодования за мысль опорочить его богиню. Значит, нужно спровоцировать Ее. Спровоцировать на камень в его розовые очки. Иначе он прозреть не сможет. Когда в ответ на свою провокацию, я услышала ее фразу, я потеряла дар речи.
- Он очень вас любит.
Приподнятая бровь и короткий смешок предшествовали вопросу:
- В самом деле?
Его от этого вопроса, заданного с такой издевкой, затрясло, как от электрошока.
- В самом деле, - кивнула я, - он заслуживает прощения.
Она сказала свое веское слово:
- Хорошо, я прощаю Его (говорится это, глядя на меня), но как только Он допускает одну промашку, я с ним развожусь.
Его глаза сначала вспыхнули огнем любви, но затем погасли, как будто в первый раз за все это время, Он задумался о самом себе. Я ждала Его реакции, словесной реакции. И, слава Богу, она прозвучала. Это произвело эффект взорвавшейся бомбы. Я была рада, заметив, что Ее губы дрогнули, но только губы. Но я знала, что и это уже победа, хотя это была первая победа, мне предстояло еще несколько раз видеть Ее с разными мужчинами, и каждого Она думала, что любит, а затем высасывала все соки, убивала партнера морально, давила его своим надуманным авторитетом. Будучи энергетическим вампиром, она питалась эмоциями людей. Спасать должна была я, но Она, того не замечая, делала это за меня.
Она умела любить себя, но не других. Любовь к себе у Нее стояла на первом месте, но, что самое страшное, на всех остальных местах у Нее стояла тоже любовь к себе. Я могла только пожалеть Ее. Таких людей как Она можно только жалеть. Они умеют только брать, ничего не давая взамен, и, считая, что так и должно быть. Она принадлежала к этому страшному типу людей, которых боялась даже я. Я боролась с ними, но моя природная мягкость и любовь к ближнему были разбиты вдребезги.
Помочь я могла Ему, но не Ей. Ей помочь не может никто.
Она не умеет любить и принимать любовь других, взамен даря себя, также как и черная вдова не имеет эмоций, когда убивает самца после акта соития. И научить этому нельзя. Уметь любить и быть любимым – это делает человека человеком.