Уж замуж невтерпёж.. Истории.

Так случилось, что добрая половина моих приятельниц прошлой осенью активно засобиралась замуж. То ли осень выдалась шибко урожайная, то ли мужчины стали с меньшей опаской поглядывать на узы Гименея, но так или иначе по старой русской традиции под музыку проливных дождей и веселящее урчание пузырьков шампанского народ кинулся с головой в официальные браки.


И меня стал терзать вопрос: почему мы, такие нежные и ранимые существа, стремимся надеть себе на шею ярмо всех прелестей бытия замужней женщины? Нам нравится готовить много вкусной и питательной пищи для восстановления сил изголодавшегося добытчика? Или мы любим — так, между делом — стирать и гладить горы абсолютно не поддающихся отбеливанию рубашек? А может, нас привлекает постоянное ожидание супруга с работы (корпоративной вечеринки, мальчишника, девичника, проводов и встреч коллег из отпусков, рыбалки, футбола, покупки сигарет из близлежащего киоска, который, видимо, находится где-то на подъезде к Владивостоку)? Или мы так устали от своей работы (учебы), что хотим постоянно выслушивать сравнения своих скромных достижений с их величественными, глобальными и зачастую просто основополагающими трудами? А может, мы всю свою юность мечтали самостоятельно выращивать своих гиперактивных, скачуще-орущих детей? Нет! Все не так!.. Тогда почему???

Несложный анализ лучших лет, отданных мужчине моей жизни, наконец открыл мне мои голубые глаза — оказывается, я упорно искала и нашла себе эдакого Македонского или Наполеона, который сначала превратил в руины мои взгляды на жизнь, а затем, все разрушив, сам же сдался в уютный плен.

Первое, что мой супруг (тогда еще потенциальный) разрушил не дрогнувшей рукой — это мои застарелые взгляды на любовь. Годы перевалили за отметку 20, а я уперто считала, что любовь бывает только «с первого взгляда», и готова была с пеной у рта, до посинения лица от праведного гнева доказывать всякому усомнившемуся, что это именно так, а не иначе! Коварство супруга затмило выходки кардинала Ришелье — он планомерно и расчетливо просто-напросто влюблял меня в себя. Ухаживания были фантастическими! Интересно, где находится та школа обольщения, которую посещают мужчины? Не забыть бы направить туда сына, как время подойдет…

Второе, что будущему мужу удалось растоптать во мне, — это взращенное с пел#нок презрение к кухне (мама и бабуля не обременяли любимую «прынцессу» никакими домашними хлопотами). Как только мы решили жить вместе, я заявила избраннику: «Готовить не умею и не хочу уметь!»

Но и в этой ситуации матерый выпускник школы обольстителей не ударил в грязь лицом и отреагировал более чем коварно: «И не надо! Я неприхотлив в еде, дорогая! И на подножном корме протяну!»

Ваша наивная покорная слуга мысленно повесила себе на грудь медаль за отлично проведенную разведку боем. Однако радость победы вскоре была омрачена вдруг появившейся непреодолимой тягой к ненавистной ранее кухне: почему-то с каждым днем все сильнее хотелось побаловать вернувшегося с непосильных трудов супруга волшебным ужином а-ля «Как я тебя ждала! Как ждала! Гляди, чего наворотила! Все ноги у плиты стоптала!»

Первый свой суп забыть не могу даже я сама: мутная жидкость с двумя плавающими фрикадельками, заправленная тремя килограммами картошки, практически без соли, совсем без перца и даже без кусочка занюханной морковки... Вид благоверного, поглощающего все это безобразие и просящего два раза добавки, вызвал такую волну умиления в груди начинающего поваренка, что уже на следующий день я кинулась с головой в омут приготовления фаршированных перцев. Как можно есть несоленые внутренности нашпигованного перца, знает только мой муж! Когда гора ужаса с наполнителем наконец была истреблена и холодильник вздохнул с облегчением, стало ясно — второй крючок коварства я заглотила по самые гланды.

Сдаваться никто не собирался, поэтому однажды, сморщив носик, я капризно заявила мужу: «Дорогой! Люблю Италию!» — и сделала рукой жест, который делала Софи Лорен во всех своих фильмах. Реакция обольстителя была просто молниеносной — в доме появилась куча кассет с итальянской музыкой, а у холодильника отвисла морозильная челюсть от невиданных заморских деликатесов, привезенных из солнечной вожделенной страны. Последним триумфальным аккордом прозвучало желание супруга заняться итальянским языком, дабы соответствовать своей капризно-загадочной половине. Бальзам полился по жилам, и рыбка, во всю разинув рот, с благодарностью схрумкала очередную наживку.

...Годы уз и оков мягко полировали мгновенную реакцию рыцаря на капризы дамы сердца. Вроде бы все как раньше, но это «все» уже как-то по-домашнему, по-свойски. Начался период сдачи в плен уставшего генерала…

— Дорогой! А не пойти ли нам на курсы бальных танцев?

— Конечно, любимая! Ты покопайся, поищи достойную студию: чтоб время подходило, чтоб цена не откусила кошелек вместе с ляжкой, чтоб преподавали мастера международного класса, чтоб народу было не очень много, чтоб… И так далее в стиле «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».

Но утомленный генерал ошибся в расчетах — студия найдена, и вот мы уже на сверкающем паркете азартно выписываем кренделя ногами и яростно машем головами в ритме танго, румбы, вальса и пасадобля. После первых двух уроков началось то, что обычно преследует большинство мужчин на танцплощадке (в тренажерном зале, бассейне, у колыбельки с младенцем):

— Ах, моя спина (рука, нога, голова, копчик, внутренние органы, система кровоснабжения)! Сегодня вечером выйти на паркет я не смогу — просто разваливаюсь на куски!

Заметив потухшие глаза партнерши, гроза танцплощадок тут же добавляет:

— Ничего! Ночью устроим танцы под одеялом! — и как бесплатное приложение с хитрым прищуром глаз и ядовитой улыбочкой в миллионный раз рассказывает набивший оскомину ненавистный анекдот про женщину, попавшую в клетку к орангутану, и насмехающегося мужа, который, вместо того чтобы спасти любимую, мстительно изрекает: «Теперь ты ЕМУ расскажи, что у тебя болит голова!»

Видимо, мужчины считают этот анекдот очень пикантным, эротичным и просто обязанным будить задремавшее либидо у женщин. И ведь совсем не боятся, что оно (либидо) может однажды озвереть от подобного юмора и, не приходя в сознание, тихо скончаться!

«А годы летят, наши годы, как птицы, летят…» Оглядываясь назад, вижу юную девчонку с неуемной энергией, с далеко идущими планами, с фантастическими амбициями и потрясающей фигуркой. Стоит она там, в дымке времен, и машет шелковым платочком. И такая тяжесть наваливается на плечи (почему именно на плечи? Надо бы к костоправам заглянуть на днях...), что хочется вдруг вырваться из плена и испытать полет булгаковской Маргариты над суетой и бытовухой! Чтоб ветер в лицо, чтоб мурашки от возбуждения, волосы копной, тело с березку, ногти в три сантиметра, ноги от ушей, грудь как у девственницы, а смех как у ведьмы!!! И чтобы свобода во всем теле!..

Но только почему-то я с азартом птицелова вечерами одним ухом слушаю сонное сопение в детских комнатах, а другим неизменно ловлю эхо подъезжающих к дому машин. С замиранием сердца внимаю звукам шагов за дверью. Кручусь на кухне между плитой и мойкой. С готовностью пограничной овчарки прикуриваю сигарету любимому телу, расплывшемуся на диване. Преданно и молча (не от большого ума, а просто от с ног валящего сна в два часа ночи) выслушиваю эмоциональные рассказы о производстве своего производителя и честно влачу на себе домашнее хозяйство, которое за годы декрета опротивело хуже горькой редьки.

Почему же я все это делаю? Ответ банальный и незамысловатый: я по-прежнему влюблена в своего мужа по уши, и свою доску, оторванную от забора, никому не отдам! Я хотела быть женой — я ею стала! И, несмотря на накатывающую временами волну меланхолии, не жалею, что писала заявление в загс под блатную песенку со словами «Пока еще не поздно нам сделать остановку, кондуктор, нажми на тормоза», умышленно-игриво (дабы вывести меня из себя и разрушить торжественность момента) напеваемую моим без пяти минут законным супругом.

Что ж, дорогие мои подружки, примеряющие в данный момент на голову кусок тюля, называемый фатой! Задав себе кучу вопросов и сбивчиво на них ответив, могу все вышесказанное резюмировать для вас, трогательных и нежных, любящих и любимых, всего одним сладким словом: «ГОРЬКО!» И пускай горько нам будет только от свадебной водки и треклятой тертой редьки, вкус которых мы всегда сможем подсластить супружеским страстным поцелуем.

Алёна Мейдра