Наша Наташа.

КАК-ТО в одном из разговоров Наталья Гундарева посетовала, что для того, чтобы почувствовать, как к тебе на самом деле относятся, надо умереть или, по крайней мере, тяжело заболеть. К сожалению, подобная возможность у актрисы появилась. Когда Гундарева с диагнозом «инфаркт мозга» находилась в коме, во всех газетах публиковались сводки о состоянии ее здоровья.

Кроме того, по словам супруга Натальи Георгиевны актера Михаила Филиппова, появлялись и многочисленные гадалки и целительницы, пытающиеся заработать на недуге знаменитой женщины. Но Гундарева победила болезнь и 28 августа в кругу самых близких людей (а в него кроме Филиппова, его сына от первого брака и двух старинных подруг входят актер Театра им. Маяковского Игорь Костолевский и худрук этого же театра Сергей Арцибашев) встретила свой 55-й день рождения.

Еще капельку

ПЕРЕД тем как писать о Гундаревой, я провел своеобразный опрос: «С каким фильмом у вас в первую очередь ассоциируется Наталья Гундарева?» И однозначного ответа так и не получил. Кто-то называл «Одиноким предоставляется общежитие», кто-то — «Вас ожидает гражданка Никанорова», кто-то — «Осенний марафон». А один из опрашиваемых не мог вспомнить названия фильма, но зато в деталях описал эпизод, в котором главный герой просит у персонажа Гундаревой еще капельку супа. И та, вылив содержимое половника обратно в кастрюлю, смачно капнула на тарелку гостя ровно одну каплю супа. Фильм, кстати, называется «Подранки». А то, что эпизодическая роль Натальи Георгиевны так запала в душу, лишь в стомиллионный раз подтверждает, что звание Гундаревой надо писать с заглавной буквы — Актриса.



«Мой главный зритель — это, конечно, бабы, простые женщины, — рассуждает Гундарева. — Особенно, видно, понимают моих героинь на селе. После выхода на экраны картины «Осень» на киностудию пришло письмо из-под Курска: «Передайте товарищу Смирнову, что он молодец, потому что снимает не только профессиональных артистов, но и нас, простых людей. Крестьянка Гундарева прекрасно сыграла доярку Дусю».

Хотя не все работы народной любимицы настолько удачны и бесспорны. «Я же живой человек, — скажет она позже. - И у меня бывают ошибки. Но я давно свыклась с мыслью, что отрицательный результат — тоже результат.»

В течение двух лет — с 1993 по 1995 г.- Гундарева являлась депутатом Государственной думы от фракции «Женщины России». «Потому что надоело сидеть на кухне и ругать правительство», — объяснит она свой шаг. Но несмотря на то, что народную любимицу наверняка бы избрали и на следующий срок, политикой актриса заниматься не стала. «Лично я убедилась, что это не моя, так сказать, столбовая дорога. Многие, войдя в это состояние, не находят силы выйти из него. Но наивно предполагать: раз за тебя проголосовали, ты уже государственный деятель. Это покажет только время. Мне время показало: я актриса, и нет оснований искать для себя другой жизни».
Я очень работоспособный человек, говорила она о себе. И не надо думать, что все достается мне легко. Не я это «открыла»: даже самому талантливому человеку нужно много работать, чтобы его талант мог проявиться, раскрыться, развиться».

И, наверное, это действительно так. Не зря же первым словом, которое сказала маленькая Наташа Гундарева, было «сама». И в театре, и в киношной тусовке актрису всегда считали и считают сильной, подчас железной женщиной. Когда Наталья Георгиевна узнала об этом титуле, то отнеслась к нему с иронией: «Когда у меня спрашивают: «Наташа, почему ты такая сильная?» — я отвечаю: «Потому что слабая. У меня другого выхода нет, как быть сильной. Надо чем-то держаться внутри себя».

Услышав подобное, все удивляются. Кроме самой Гундаревой, которая как-то сказала, что и состояние счастья не любит. «Когда я счастлива, то становлюсь такая сытая, даже толстею. Мне становится все равно, а я ненавижу себя в состоянии «все равно». Мне лучше муки адовы. Я к ним привыкла».

Ее главный ребенок

ОБЩИХ детей с актером Михаилом Филипповым, вместе с которым Гундарева сыграла в фильме Эльдара Рязанова «Небеса обетованные», у актрисы нет. Не довелось ей стать матерью ни в шестилетнем браке с режиссером Леонидом Хейфецем, снявшим будущую народную любимицу в принесшем ей первую славу телефильме «Обрыв», ни в супружестве с актером «Маяковки» Виктором Корешковым. Главным ребенком всей ее жизни был и остается театр. «Детьми я, наверное, плачу за успех, — как-то разоткровенничалась Гундарева. — У меня ведь всегда была работа. И она постоянно опережала очередную необходимость завести ребенка. Эту работу, считала, доделаю, а потом… Одиночеством в старости и буду платить. Не страшно ли мне? Так ведь жить вообще страшно. К тому же есть тихая надежда, что Бог не оставит своей милостью и все это произойдет в одночасье. И ты не будешь висеть грузом на тех, кто останется рядом с тобой. А уйдешь, оттолкнувшись одной ногой от земли».

О личной жизни Гундаревой, несмотря на то, что она всегда на виду, известно не так-то и много. «Я не из тех, кто любит, чтобы им перемывали косточки, — объясняет она причину своей закрытости. — У меня жизнь всегда была довольно бурной, но она оставалась моей жизнью. Я не выносила ее на суд общественности. Мне кажется, что излишняя откровенность происходит от желания удержать популярность, когда удерживать ее уже нечем. Когда человек не самодостаточен, неинтересен сам по себе, а представить по творческой линии нечего, тогда начинаются бесконечные скандальные публикации».

До дождя и после дождя

ЕСЛИ родным домом для актрисы вот уже более двух десятков лет является Театр им. Маяковского, то самым дорогим человеком была для нее мама. Ее примеру она старалась следовать всю жизнь, даже курить начала только из-за того, что с сигаретой не расставалась и Елена Михайловна.

Единственный раз Наташа пошла против материнской воли (отец ушел от них, когда девочка была еще совсем маленькой), решив поступать в театральный институт. Елена Михайловна, сама всю жизнь проработавшая инженером-проектировщиком, и дочь мечтала видеть строителем. На семейном совете решили, что Наташа будет поступать в Московский инженерно-строительный институт. Специально для этого Гундарева после десятого класса перевелась в вечернюю школу и стала работать в одном из конструкторских бюро. (Тогда для поступления в вуз требовался трудовой стаж.) Кстати, в КБ будущая актриса была на таком хорошем счету, что из рядового чертежника ее перевели на должность помощника руководителя проекта. «Я серьезно решила стать строителем, — вспоминала Гундарева, — с удовольствием занималась реконструкцией железобетонных керамических комбинатов. Сдала два экзамена в институт, как вдруг забежал приятель: «Наташка, это правда, что в МИСИ поступаешь?! С ума сошла! Немедленно неси документы к нам, в Щукинское!» Почему-то послушалась».

Послушалась — и поступила, выдержав конкурс в 247 человек на одно место. (Вместе с Гундаревой учились Юрий Богатырев, Наталья Варлей, Константин Райкин.) «До сих пор не могу понять, как меня допустили к третьему, последнему туру, — вспоминает Гундарева в своей книге «Актриса». — Одна мысль сверлит: надо сделать что-то невероятное, чтобы произвести впечатление на комиссию в училище. Гардероб у меня был невелик. Надела платье, усыпанное голубыми цветами. Стала похожа на необъятную цветочную клумбу: куда ни кинь взор, везде, до горизонта — я. Завилась, накрасила ресницы, брови, щеки, губы. Посмотрела на себя в зеркало: «Черт побери, только так и врежешься в память!» Иду по улице, и вдруг дождь… С тех пор я всю жизнь так делю: до Дождя и после Дождя. Такого дождя в Москве, по-моему, вообще до этого не бывало. Потоки воды смыли мои кудри, мои щеки и, как мне казалось, даже цветы с платья… Вот в таком виде, в прилипшем к телу платье, я вошла в училище. Дожидаюсь, пока меня вызовут. Смотрю — ребята вокруг красивые, девочки все стройные, а я между ними — как мокрый шар. Вызвали, вошла в аудиторию. За столом лучшие артисты-вахтанговцы, лауреаты, доценты, профессора… Пауза была долгой. Они о чем-то совещались, потом один театральный патриарх сказал нежно: «Нам понравилось, детка, как вы читали. Но и мои коллеги, и я никак не можем понять, как вы движетесь».

Но Гундарева вернулась из училища с победой. Мама же была крайне расстроена странным поведением дочери, считая, что в театре та непременно будет нищенствовать. Еще бы — в КБ Наталье платили 120 рублей в месяц, тогда как стипендия в театральном составляла всего 38 рублей. Пришлось молодой студентке подрабатывать. «Я вообще рано начала зарабатывать деньги своим трудом, — рассказывает Наталья Георгиевна. — Мы жили не бедно, но скромно, а когда мама с папой разошлись, стало жить еще труднее. Я поднимала петельки на чулках (в то время они были дорогими) маминым подругам. Мне за это платили 50 копеек или даже рубль. Сама шила себе юбки, платья».

Актерский талант дочери Елена Михайловна признала только после выхода фильма «Здравствуй и прощай». С тех пор, по словам Гундаревой, мама скупала календари с изображениями своей Наташи, читала все рецензии на ее работы и с неодобрением относилась ко всем, кто не являлся поклонником народной артистки. Не стало Елены Михайловны через несколько недель после страшной болезни дочери. Почти год Наталья Георгиевна не догадывалась о том, что мамы больше нет. Близкие говорили, что та находится в больнице.

Хозяйка красного дома

В ТЕАТРЕ им. Маяковского, примой которого Гундарева являлась все эти годы, отношение к ней было неоднозначное. Коллеги, разумеется, отдавали дань ее несомненному таланту. Но были и те, кто относился к актрисе с завистью. (Сама Наталья Георгиевна как-то то ли в шутку, то ли всерьез обронила, что испытала чувство зависти только один раз — когда услышала, как Галина Вишневская пела «Травиату».)

А ей же завидовали многие. Еще бы — многие годы для художественного руководителя «Маяковки» Андрея Гончарова другой актрисы просто не существовало. Правда, в последние годы своего правления Гончаров (он ушел из жизни, когда Наталья Георгиевна находилась в больнице) не видел для бывшей любимицы новых ролей. Но ее все равно за глаза называли «хозяйкой красного дома» (по цвету кирпича, из которого построено здание Театра им. Маяковского), перефразировав название популярного телефильма «Хозяйка детского дома» с ее участием. Уборщицы старались не попадаться перед спектаклем актрисе на глаза. Гундарева считала, что встреча с женщиной с пустым ведром или коробкой наверняка сделает спектакль «пустым». «Работники наших служб специально прячутся от меня, чтобы не расстраивать», — смеялась она.

Сама же Гундарева могла за кулисами рассказывать коллегам новый способ приготовления курицы, а потом тут же выйти на сцену и прочувствованно произнести свой монолог. А могла, как это бывало перед спектаклем «Леди Макбет Мценского уезда», вставать перед началом действа на колени. «Я складывала руки, как бы в мольбе, — признавалась актриса. — Слушала, как за занавесом о чем-то своем разговаривают люди. А сама думала лишь об одном: «Господи, ну помоги мне! Не для себя прошу, а для тех, кто сегодня пришел!»

Гундарева никогда не выставляла напоказ свои взаимоотношения с Богом. Говорила лишь, что ходит в церковь. «Я верую в Бога, только не исступленно. Однажды в церкви услышала, как батюшка произнес замечательные слова: «Бог есть любовь». Вот в это я верю. Каждый вечер молюсь Богу и прошу: «Господи, сохрани, не лишай разума. Все возьми, только разума не лишай».



Кстати, длительное время актриса находилась в больнице святителя Алексея Митрополита Московского при Московском патриархате. Потом она переехала в подмосковный санаторий «Валуево». Так, узнав, что в родной «Маяковке» собираются ставить «Братьев Карамазовых», перечитала роман Достоевского. Незадолго до болезни Наталья Георгиевна сказала, что больше всего ее привлекает жизнь не в ярких ее проявлениях, а в спокойной умудренной текучести. «Так хочется, — говорила она, — остановить этот бег, увидеть, как идет дождь, шевелится листва, поднимается туман».

Великой актрисы Гундаревой не стало 15. 05. 2005 года.

( по материалам интернета)