Странная женщина

С ней я познакомился в августе. Не то чтобы это с самого начала было романом века, но все шло прекрасно – она не выносила мне мозг и секс был отличный, я сдался. Она как то очень быстро стала относиться ко всему серьезно: в разговоры про будущее незаметно прокралось «мы» вместо «я» и меня вписали в чужой календарь так, что я даже не понял, как это произошло.

Она стала писать мне по 5 писем в день и звонить каждые 2-3 часа. О’кей, я смирился. Она стала проводить у меня дома 6 дней в неделю, я не был к этому готов, но не протестовал – нет проблем. Она потихоньку перевезла кучу какой-то мелкой сифни из своего жилища – я тихо зверел, когда видел на своей полке с дисками плюшевую дрянь, но молчал: это ведь и называется близостью и взаимным уважением, правда? Я не был ко всему этому готов, я охреневал, но добровольная капитуляция в той ситуации выглядела предпочтительнее долгой осады или окончательного разрыва дипломатических отношений. И я сдался. Окей, сказал я, может, тогда тебе стоит переехать ко мне окончательно и бесповоротно? О’кей, сказала она, может быть, тогда мне стоит продать мою квартиру? «Эээ…», был мой вразумительный ответ на это предложение. Она все равно шла на шаг впереди меня, и все что мне оставалось – догонять и при этом изо всех сил стараться не потерять свое мужское лицо.

Ее квартира не продавалась. Она переехала ко мне со всем своим скарбом, она разместила везде объявления, но дело не шло, и она злилась. И почему-то, мне до сих пор не ясно почему, злилась она на меня. Я старался быть понимающим и поддерживающим. Я предлагал решения. Я даже выкинул свою старую трофейную приставку и гордость юности ушедшей – комбик, чтобы освободить место под ее коробки, коробочки, тюки и чемоданы. Но все было напрасно. Секс накрылся медным тазом – вы пытались гладить шипящую кошку? Черт возьми, временами мне хотелось взять швабру и загнать ее под кровать, только бы она оставила меня в покое в моем собственном доме.

Разумеется, она меня бросила. И я даже не сильно удивился, когда в один из дней она пришла домой как всегда с мрачным настроением и сказала, что она все обдумала и что нам нужно расстаться, потому что мы друг друга не понимаем. И я снова сказал – о’кей, как скажешь. И в этот момент она опять стала нормальной, и даже поцеловала меня в щеку и пустила слезу. Осталась на ночь, и с утра я был готов увидеть ее за тем, как она пакует чемоданы, но ошибся: утром концепция изменилась.

Знаешь, сказала она, мы все же не чужие люди и не хочется все ломать так резко – не совершаем ли мы ошибку? Давай попробуем еще раз. «Эээ…», снова не к месту выразил я свое мнение, но она уже расстегивала мои штаны и аргументы против улетучились из моей головы. Три дня мы жили в состоянии «пробуем еще раз», а потом она снова поменяла правила.

Понимаешь, говорила она, выдыхая мне в лицо сигаретный дым, мы с тобой слишком быстро стали жить вместе, не перебивай меня, ты был не прав в том, что настоял на этом (?!). Поэтому давай сделаем шаг назад и постараемся чуть-чуть отдалиться друг от друга. «Значит ли это, что ты съедешь?», по-моему очень логично поинтересовался я, не имея в виду ничего такого. Я просто хотел понять, какие перспективы и что все это значит. Она обиделась.

Разумеется, она не съехала, хотя ее квартира все еще была свободна и доступна. Мой мозг кипел: черт, если она не хочет жить со мной, то почему не уезжает, а если хочет, то к чему весь этот адский бульон из странных правил?! Секса не было, но она каждый вечер ложилась в мою постель в одних трусиках, спокойно переодевалась, не стесняясь меня, и просила принести ей в ванную полотенце. При этом мои мужские атаки воспринимались с искренним удивлением и возмущением, как если бы я вдруг выказал сексуальное внимание своей собственной бабушке. А через неделю все вдруг опять изменилось – в один из дней она неожиданно заплакала и спросила в лоб, люблю ли я ее. «Эээ…», как всегда ответил я, и отнес ее на кровать. И все продолжилось в том же духе.

Странная женщина. Она ходит передо мной голой, но я не могу к ней прикоснуться потому что сегодня действует какое-то правило «не смей ко мне приставать», о котором я должен был догадаться сам. А завтра это правило уже не работает, и то, что я не реагирую на ее наготу равносильно атомной бомбе в отношениях.

Она хочет мне позвонить, но не звонит. Она хочет со мной быть, но закрывает дверь. Схемы нет. Логики нет. Система отсутствует.

Что тут скажешь? «Эээ…»
Автор: Маxим Висковский