Разноликая тундра

Тень вертолета быстро бежит по зеленому ковру, который то подергивается легкой дымкой тумана облаков, то совсем исчезает за ними. А когда открывается, то видишь, что картина, видимая с неба, опять изменилась...

Только что под брюшком металлической стрекозы проплывали бескрайние зеленые узоры: тут посветлее, тут потемнее, но все - одно, как будто ненецкий Бог - Великий Нум накрыл некогда нагую землю расписным изумрудным платом. И вдруг - весело сверкнет с земли: это по парчовой лади озер быстро пробежало серебряное северное солнышко. Посмотришь вдаль, а этих слегка взъерошенных ветерком зеркал все больше и больше, и все они - самой причудливой формы. Вот вертолет пролетел над озером-рыбой, потом показалось озеро-олень, а вот - чудо!-словно улыбаясь людям, которые будут читать его "сообщение", Великий Нум поставил смайлик!
Как отличаются тундровые полянки, так же непохожи и небольшие заполярные речки. В одной вода - цвета предгрозового неба, такая же темно-синяя, совсем рядышком - вода сияет металлом, а чуть поодаль - густого кирпично-красного цвета. Не зря ненецкие поверья говорят, что до Ильина дня вся вода в озерах и речках - живая. А после становится мертвой, и даже купаться в ней уже небезопасно: она только лишь очищает физическое тело и теряет целебную силу.

Совсем низко "вертушка" пролетела над стойбищем. Из чума выбегают люди. Сначала выскакивают дети, закрыв уши руками, а потом выглядывает отец семейства. Дети машут руками, а взрослые, убедившись, что посадки не будет, вернулись к своим повседневным нелегким будням - в тундре выходных не дают.

Здесь совсем другая жизнь, не отягощенная заботами, известными только суетным горожанам, их обидами на жизнь, стремлением к фальши "гламура", странными комплексами по поводу внешнего вида и другой ерунды. Важно лишь то, что ты на самом деле умеешь делать, а не то, "насколько ты крут". Тундра - одно из немногих мест в сегодняшнем мире, где не имеют никакого смысла деньги. Только на этой земле порой возникают ситуации, когда топор, спички и спальный мешок имеют гораздо большее значение, чем даже три чемодана бессмысленных в дикой природе бумажек.

По вечерам с северных морей - Карского, Белого и Баренцева - поднимаются белесые космы тумана, который запрягает в упряжки ветер, и всю ночь носится по всей тундровой земле, оставляя на мягких моховых кочках холодную росу. Жители тундры ее любят - нарты скользят по росе легко, и упряжка с оленями как будто взмывает ввысь, в самое небо, откуда уже по всему морскому побережью разлился розовый рассвет.

Велика тундра и разнолика, особенно теперь, на самом закате северного лета, когда северная земля готовится сменить платье из изумрудного бархата на свою великолепную осенюю мантию, которая сплетена из ярких ягодных брызг, прощальных криков гусиных стай, пламенеющих костерков малньких северных деревьев и той острой осенней печали, что приходит к людям, и так часто не дает уснуть ночью.