Ягодка.Истории.

— Ой, девочки мои. Приснился мне недавно Питер Штайн. Слышали, наверное, птицу в театре ставил — «Чайка» называется. Приснился он мне молодым, красивым и умным. Думал он, думал и говорит: «Ритка, пора тебе мужика завести. Ты женщина ничего себе — умная, и глаза у тебя красивые, и грудь аккуратная, и возраст подходящий. Выходи, — говорит, — Ритуся, в люди».



Все он правильно про меня, девочки, угадал. Про грудь он, конечно, интеллигентно выразился — на то он и режиссер. Нет, стоять она у меня стоит, но размер маловат — еле-еле второй не падает. Я обычно, когда лифчик покупаю, всегда с вкладышами спрашиваю, но не всегда бывают. Кстати, именно из-за белья я недавно в историю попала.

Недавно я лифчик достала с такими мешочками внутри — там еще какие-то горошины в жидкости плавают. Грудь размера на два больше выглядит. Так вот, еду я в трамвае, а он битком набит. (Машину покупать сам бог велел, но у общественного транспорта есть свои плюсы. Они, плюсы эти, конечно, маленькие, но забавные и попадаются часто.) Стою я с сумочкой, покачиваюсь вместе с толпой и вдруг чувствую — что-то мне на грудь капает. Я глаза-то опустила, а у меня на груди молодой мужик слезы утирает. Я шарфы принципиально только с ноября начинаю носить — и мне под новенький жакетик на почти обнаженную грудь капля за каплей. Отодвинуться не могу — некуда, да и мужик в принципе теплый, только мокрый и маленький. «Зайчик — (это я к нему так ласково). — Ты мне костюм не мочи. Мне в нем еще целый день ходить». Девочки мои, он даже не удивился! Поднял глаза свои заплаканные и говорит:

— Дай платок, если не жалко.

— Мне бумажных платков вообще не жалко, — я ему отвечаю. Сунула платок и к выходу. А он юмора как-то не понимает и за мной протискивается.

Когда мы вышли, он плакать уже перестал и топ-топ — за мной. И был он, конечно, несчастный, и жена в его же день рождения с тортом из дома выгнала.

— Послушай, я тебе как мужик скажу: грудь у тебя что надо. А что мужику надо? Пополнее, посочнее, понежнее, помясистее... Столько кулинарных отзывов о моей груди я в жизни не слышала, и мне с одной стороны тошно стало, а с другой — интересно. Компанию он мне составил до дома, но у нас там все под охраной, так что выслушала я его терпеливо, отшила грубо и номер телефона не дала. Но на следующий день он мне позвонил. Голос у него был тихий-тихий — это он от жены в туалете прятался.

— Ритатуля, можно я к тебе завтра приеду? — это он мне с придыханием и в трубку. — Валя, ну сейчас выйду. Да не читаю я здесь, сколько можно повторять, — это он жене через дверь.

Я смеялась в трубку и называла его Туалетным Зайчиком, но он не отставал. Девочки мои, он был первым настоящим фетишистом, которого я в своей жизни встретила. Питер Штайн в том самом сне у меня тоже на память кулончик с бриллиантиком взял, но этот Зайчик еще дальше прыгнул. Три дня подряд он доставал меня звонками. Звонил он отовсюду: из туалета, из ванной, с балкона, откуда он грозился прыгнуть, и даже из-под супружеской кровати.

— Ритик, можно я к тебе завтра приеду и ты дашь мне свой лифчик?

— Рит, ты не стирай сегодня нижнее белье. Оставь для меня тот самый голубенький из трамвая.

— Маргарита, я не могу больше говорить, но твои персики (это он все о груди) мне по ночам снятся.

Звук спущенной воды и положенная вслед трубка.

Девочки мои, почему я его не послала? А мне, знаете, интересно стало, что ж его больше взволновало: мои женские, но небольшие прелести или успех бельевой промышленности.

Короче, пошли мы с ним однажды в кафе: сидим, суп едим. Суп я заказала. Я, когда есть хочу, ни о чем другом думать не могу. Ну и что, что мужик рядом, — вот поем, тогда паузу сделаю: ногу на ногу положу, кофе закажу, в «Мартини» лимон выдавлю — и вперед, девочки мои, тогда и думать будем. А он сразу думать, видимо, начал: сидит, мне на вырез в блузке уставился и супом желание заедает.

— Рита... — сглотнул он. — Такие женщины, как ты... Девушки, как ты... Ты не такая, как они, — выдал наконец-то он, а мне принесли салат с креветками. Я ела креветки, Зайчик в глубокой задумчивости жевал салатные листья. Вышли мы в туалет — я к зеркалу, а он ко мне — и сзади за грудь:

— Ритусь, ну разденься для меня.

Я его оттолкнула и холодной водой в лицо. Он очнулся, а я решилась на ход конем:

— О’кэй, Зайчик, пойдем завтра вместе белье покупать.

Девочки мои, я же ничего не теряла: во-первых, он мне белье купит, а, во-вторых, проверю, насколько объем «персиков» влияет на объем мужской страсти.

Я в магазине сразу в примерочную пошла, а Зайчику разрешила белье выбирать и мне подносить. Раздеваюсь, вижу — рука из-под занавески появляется и протягивает мне лифчик. Симпатичный такой, только размера третьего, не меньше. И пока я, как идиотка, его напяливала, не заметила, что мой старый лифчик со вкладышами и трусики, оставленные на стульчике, исчезли в неизвестном направлении. Девочки мои, и шороха около кабинки больше не было слышно! А на мой голый одинокий зов «Зайчик, ты где?» занавеска раздвинулась, и в проеме, блеснув дорогими очками, появилась бритая голова. Зайчик голову не брил, и такие очки ему купить было не на что. Девочки мои — это был не он! Голова улыбнулась и сказала: «Ой». И в ту же секунду «ой» сказала моя голова, потому что в следующий момент мужик втиснулся в кабинку целиком.

— Чего надо, козел? — от удивления я попробовала грубить, но мужик, видимо, был натурой закаленной.

Он многозначительно молчал, да и мне разговаривать перехотелось. Продолжая улыбаться, он погладил на мне новый лифчик.

«Еще один фетишист на мою голову. Да к тому же немой», — ужаснулась я про себя. Но кричать не стала. Даже тогда, когда он лифчик с меня снял. А чего кричать? Руки у него были чистые, пальцы тонкие, улыбка — упадешь не встанешь. Ну мы же не трахались, в конце концов, в этой кабинке! Во-первых, не успели — к ширме подгребла сонная продавщица и затянула: «Девушка, вам еще что-нибудь принести?» Во-вторых, у меня с собой не было презерватива, а мужикам в этом деле доверять — десять раз к врачу сходить. Пальцы, они, может, и тонкие, да и у пианистов сифилис бывает.

Короче говоря, взяли мы новый комплект белья примерить, а мне снимать уже ничего не пришлось — трусики утащил Зайчик, лифчик снял бритый. Белое белье его вдохновило на поглаживание моей попы и массаж позвоночника. А вот черные стринги, девочки мои, это было что-то! Свою куртку и очки он скинул через занавеску проснувшейся продавщице и усадил меня на стул. Все-таки хорошо, когда в этих кабинках есть стульчики, куда и одежду можно сложить, и самой приземлиться. Не было бы где сидеть, пришлось бы тискаться стоя, а у меня уже и ноги устали, и попа от его ласк покраснела.

И вот начал он на меня эти стринги натягивать. Потихоньку так, нежно, по внутренней стороне бедер. Ой, девочки мои, представляете: я сижу, молчу и балдею. Он передо мной на коленях — тоже молчит и возбуждается. А мне даже интересно, что он потом делать станет. Я-то в безопасности: кругом люди, трусы и колготки, а вот для него приближается критический момент. Куртку он снял, а джинсы не рискнул. Как его пальцы достигли моего тупика, вижу — дело туго. Он уж не знает, куда руки девать: то ли в меня, то ли в себя. Продавщица тяжело дышала рядом за занавеской, и это заводило его еще больше. В конце концов, не выдержав, парень рывком поднял меня со стула и прижал к зеркалу. Его набухшие брюки оказались у меня на уровне пупка, но ему уже было все равно. Он резко натянул на меня стринги, крепко сжал меня в объятиях и окаменел в кульминации оргазма. Закушенные губы издали слабый стон, а рядом пискнула продавщица. Я, конечно, тоже не железная, но два раза подряд кончать за ширмой не собираюсь. А первый раз накатил, когда он пальцами мне между ног шарил. Ну что делать, нервная обстановка все убыстряет: незнакомая кабинка, бритая голова и черные стринги. Ничего по шаблону — ни тебе свеч, ни музыки, не пресловутого шампанского. Пупок мне намочили, попу намяли, позвоночник вправили.

В результате эротической примерки я получила три комплекта белья плюс знаменитые стринги, замшевую куртку в виде залога (он обещал ее у меня выкупить за три незабываемых ночи), номер телефона, записанный у меня на бедре и незабываемый взгляд немолодой продавщицы. В ее глазах стояло желание, зависть и удовлетворение (еще бы: работа теперь приобрела неожиданный привкус секса). На зеркале все еще был след моей губной помады: Женя (так звали моего бритенького), сдавливая мою попу, плотно прижимал меня к холоду зеркала. След от сосков пропал, а от губ остался. Может, продавщица стерла его плевком сразу, а может, провела по нему пальцем, а может, понюхала. Какая в конце концов разница. Да, кстати, а Зайчик-то после этой истории как в воду канул. И я вот думаю, девочки мои, может, он на пару с продавщицей дышал в ту же занавеску? Вот только лифчика жалко — того, с вкладышами. Симпатичный он был и малоношеный.


Наталья Войченко .