Мой грустный дождь воспоминаний...

Дождь... Он всегда был таким противным! От него размазывалась тушь, расклеивались туфли и сапожки, промокали и мерзли ноги... Все было мерзко и гадко. До поры до времени...

Рина впервые села на лошадь в 12 лет, и к 16 достаточно прилично держалась в седле. Ей доверяли весьма породистых, дорогих и норовистых лошадей. Но своего первого, старенького коня Пунша она никогда не обходила стороной - угощала то кусочком сахара, то сухариком. Это была прямо-таки любовь с первого взгляда. Первая любовь... Такая же, как к сероглазому мальчишке по имени Женька.

Тогда он был для Рины всем - другом, старшим братом, позже - первым мужчиной. Но все это потом, потом! А пока... Пока Рина, Женька и их тренер Андрей Николаевич собирались гнать лошадей в ночное.

Рина была исключительно городским жителем. Бабушки-дедушки всю жизнь прожили в городе, а девочку с детства тянуло на природу. Чтоб босиком по траве, и сразу, с размаху - да в речку! Но она не знала этих ощущений, только лишь представляла и, словно, вживую, чувствовала, пока ее не отправили в пионерский лагерь в Солотчу.

Солотча сейчас уже не та: понастроили особняков, простые санатории и турбаза стали элитными зонами отдыха, появились заборы и охраняемые территории. А тогда в Солотче была свобода, полудикая природа, лошади и Женька...

О походах в ночное Рина только читала в книгах и слушала дедовы детские воспоминания. Но теперь она сама сидит верхом на рыжей Басне и ведет в поводу старичка Пунша. Ласковое июньское солнце улыбается Рине. "Совсем как Женька", - думается ей, и она сама уже не может скрыть улыбки.

Кавалькада долго шагает по полям, к Оке, на замечательное место прямо напротив знаменитого Пощуповского мужского монастыря.

Пока мужчины разгружали телегу и ставили палатку, Рина расседлала лошадей, стреножила. Искупалась и встала на берегу, глядя на купола на противоположном берегу реки. Они так ярко сияли в солнечных лучах, что резало глаза! "Вот бы переплыть на тот берег, - размечталась Рина и тут же хихикнула, - Прямо в купальнике - и к монахам в гости!"
В это время Женька освободился, и они повели купать лошадей.

"Лошади умеют тоже плавать,
Но не хорошо, не далеко", - как поется в одной дворовой песне. Лошади действительно плавают не слишком уверенно, поэтому Рина с Женькой плескались недалеко от берега, чистили своих любимцев. Брызги летели во все стороны, смех Рины разносился над рекой и лугом, лошади довольно всхрапывали. Но - лето есть лето, оно непредсказуемо. Тучи буквально за несколько секунд затянули небо и ливанул дождь.

Он не просто полил, он обрушился сверху лавиной! Он лил сплошной стеной, и прятаться было попросту бесполезно, да и негде: провисшая палатка была не в счет. Поэтому скрыться можно было только в воде: тогда дождь хотя бы не так сильно лупил по телу.

Лошади выскочили из реки и понеслись по лугу, словно ошалевшие. Андрей Николаевич, не хуже жеребца, поскакал за ними с криками дикого индейца. А Женька с Риной стояли себе по уши в воде, хохотали и целовались...

Купола храма все так же светились, омытые теплым летним ливнем. Казалось, они излучали тепло.

- Ринка, милая, Ринушка... Ты закончишь школу, поступишь в свой институт и мы поженимся. У нас будут золотые блестящие кольца. Как эти купола...

Но мечтам не суждено было сбыться. В конце лета у Женьки обнаружили лейкемию. А когда его провожали в последний путь, ярко светило солнце, все так же освещая купола. Правда, другие уже купола, на погосте.
Только Рине все виделся тот летний дождь. Дождь-ливень, дождь-стена, отгородившая их от всего мира; дождь - больное воспоминание.

С тех пор Рина, будучи уже взрослой, всегда рдуется дождю. Порой она ждет его, как лучшего друга, старшего брата и первого мужчину... Она знает, что это не просто вода - это Женька. Смотрит на нее и передает привет...