Юлька и пляжный роман. Жизненные истории.

Юлька была в том возрасте, когда замуж поздно, а умирать рано — 40. Не красавица, но и не страшная. Посмотришь вокруг — каждой твари по паре. И не такие детские коляски возят, мужика под руку поддерживают. А Юлька коренная москвичка. Уже приманка для провинциала, хоть и рижанина.
Юлька ездила летом в Юрмалу лет с 15. Сначала с родителями. Потом родителей не стало. А она прикипела душой к юрмальскому пляжу, холодному морю. Я знаю много таких людей. Им никаких Италий и Тенерифе не надо. Всю зиму мечтают только о Юрмале.

Последние лет десять Юлька жила у одних и тех же хозяев. В двух шагах от нынешнего Baltic Beach Hotel. Комнатка на первом этаже деревянного дома, горячий душ. Простодушная хозяйка брала недорого и даже делала ей вызов: Юлька клиент постоянный. Ее там ждали как родственницу. Подарки привезет, за московскую жизнь расскажет. В общем, лето без Юльки как бы и не начиналось.

Юлька как Юлька, подумаете вы. Обыкновенная девка. Ан нет. Если Юлька заходила в море — она не выходила оттуда по 2 часа кряду. Думаете, преувеличиваю? У меня есть свидетели. Юлька брала на пляж минимум вещей — подстилку да полотенце. Чтобы если в ее долгое отсутствие что-то украдут, так не жалко было. Но обычно за Юлькиными вещами кто-то присматривал. За столь долгое загорание в одном месте из года в год уже сколотилась своя компания. Новички волновались: ушла час назад и нету… Старички утешали — еще не вечер. Часа через два явится. Если некому было присмотреть, Юлька просто бросала полотенце на берегу и плавала, плавала… Она не мерзла. Никто никогда не видел ее посиневшей.

И еще одна странность была у Юльки. Но странность ли? Юлька любила поесть. С утра пораньше шла она на рынок в Майори, покупала крестьянский творог, сметану, рыбку, ягоды. Долго завтракала. Особенно любила местный творог — ела его килограммами. На пляж тоже приносилась сумочка с едой. Ела Юлька с таким аппетитом, что за ушами трещало. Как будто она и не из Москвы вовсе, а из голодного края.

Все девки мечтают похудеть. А ей хоть бы что. И толстой не была. Так, средней упитанности. И мордочка ничего. Только вот нос каждый раз обгорал у нее аж до красного мяса. Хоть бы бумажку навесила.

Прошлым летом Юлька явилась с новыми зубами и в образе блондинки. Это я вам скажу уже было что-то… Даже нос у нее обгорал меньше, видно стесняясь портить общее впечатление. И мужики стали реагировать. Что ни говори, блондинка — она и в Юрмале блондинка.

Вы догадались, что мы подходим к этому самому, к роману…

Сразу возьмем быка за рога. У Юлькиной хозяйки сын вернулся из тюрьмы, отсидев 10 лет. Кто там прав, кто виноват — дело прошлое. Мишку приодели в местном секонде. И парень стал ничего себе так… Правда, худой очень. Но чай не с курорта вернулся. По вечерам Мишка брал в руки магнитофон и с песнями десятилетней давности фланировал по Йомас. Так было модно во времена его юности. Ведь для него время остановилось… Бывшие друзья приобщали его к новой жизни: дискотеки, пляжные ночные тусовки «Новой волны». Ровесницы вышли замуж. Для молодых девчонок он не формат. Потусовавшись впустую, Мишка обратил внимание на Юльку. Хотя и был он ее лет на 10 моложе, но внешне не скажешь. Да и дело-то не в этом.

Вот с чего у них началось — не скажу. Хотя Мишкина мать явно подстраивала ситуации, чтобы их сблизить. Как говорится, чуть ли не в Юлькину постель парня подкладывала. Но Юлька ж не из этих современных профурсеток, которым переспать что банан съесть. Юльку обхаживать надо, разговоры разговаривать. Она ведь по образованию музыкант, учитель музыки. А работала в турфирме. Опять же с людьми интересными.

Юльке не хотелось афишировать эту… Вот задумалась, как сказать: дружбу, связь? Они гуляли ночью по пляжу, сидели где-нибудь в полутемном кафе на Йомас. И Мишка не хвастался Юлькой перед друзьями. Юлька — это серьезно. Это не трах-бах. Юльке покупались цветы, конфеты, мороженое и билеты в кино — сценарий ухаживания пацана советских времен. А Юльке льстило такое пацанское ухаживание. В этом была какая-то искренность и наивность. Были у нее в Москве мужики пузатые, лысые и женатые. Ну как были? Ухаживали. Так это совсем другой коленкор.

В июле у Юлькиной хозяйки день рождения. Праздновали во дворе большой компанией: соседи, Мишкины друзья, Юлька. Выпить здесь любили. Колобродили всю ночь. Юлька пила мало. А хорошо подвыпивший Мишка, как бы и забыл о ней — гитара, блатной шансон. Для Юльки, знавшей Шопенов с Бахами, — это дурной вкус. Пошла спать. Дверь она никогда не запирала. Все свои. И Мишка к ней до сих пор никогда не ломился.

А тут, уже видя девятый сон, она почувствовала, что кто-то сидит на ее кровати. Это был Мишка. В глазах его отражался уличный фонарь. И оттого они казались такими, ну, такими… тревожно волшебными. Ночь была такой же. Одна из тех редких ночей в Юрмале, когда жаркая духота снимает все условности.

Мишка сходил с ума от Юлькиного упругого и голодного тела. А Юлька… Юлька решила: что будет, то будет. В темноте загорелая Юлька казалась негритянкой. А Мишка, как и многие местные юрмальчане, загорать не любил. Его белая кожа почему-то особенно возбуждала Юльку. И ей казалось, что она временами даже теряла сознание и тогда улетала куда-то по светлой трубе к яркому солнцу и знала, что внизу море… Море, которое она так любила.

В общем, в эту ночь Юлька была счастлива. А уж о Мишке-то и говорить нечего!

Но утром Юлька стала его сторониться. Она и сама себе объяснить не могла почему. Неловкость какую-то чувствовала. Даже (смешное чувство для нынешних 20-летних) — стыд. «С ума сошла, — думала Юлька. — И что теперь? Не замуж же за него выходить?» При всем при том Юлька была человеком трезвого рассудка. «Мишка в Москве? В моей квартире? Где все пронизано памятью о моих родителях? Они точно были бы против!» Вариант жизни в Юрмале Юльке и в голову не приходил. Москвичи, они и есть москвичи.

Хотя если бы Мишкина мать не начала форсировать события, может, что-то и сладилось бы. Но тетя Зоя наутро же (не терпелось ей!) завела с Юлькой разговор: а не поехать ли Мишке с ней в Москву, а не присмотреть ли там ему работу? Ну, поживет у Юльки… пока. А что? Чай свои люди теперь, рассуждала счастливая мамаша. Такой напор Юльку пугал. Словно в фильме «Ирония судьбы», Юлька представила, как в общем-то этот чужой парень будет ходить по ее девичьему гнездышку «туда-сюда, туда-сюда». Гулянья под луной, постель — все это было уже в какой-то другой Юлькиной жизни. В юрмальской. И в московскую жизнь это никак не вписывалось.

Ну, было у них еще пару раз, было… Но Юлька уже не чувствовала такого восторга, не улетала к солнцу… его заслоняла Мишкина тень в ее квартире. Ведь все москвичи напуганы, что их любят только из-за московской квартиры, прописки… Кстати, есть ли она сейчас, эта прописка? Только наступишь им на эту больную мозоль - и поминай, как звали!

«Еще не вечер, - думала Юлька. — Найду себе. Вон по интернету. Сколько их там! Выбирай не хочу».

Короче, уехала Юлька в Москву, не оставив Мишке надежды. А нынешним летом Юльке пришлось искать другую квартиру. Нет, не то, что вы подумали. Мишкин дом был хозяйский. Дом отобрали. (Кстати, стоит пустой.) А Мишкиной семье дали квартиру в Каугури.

Встречаются ли они этим летом? Если только случайно. Юлька об этом молчок. Она по-прежнему часами купается в море и верит, что в сорок лет жизнь только начинается…

Ася Домбровска.