28 августа 2010 г.

День отъеза выдался каким-то сумбурным. И до самого приезда в Москву, напрочь, забыла о ноутбуке. Вернее о зыписях дневнике.

Проснулись рано ещё темно было, только только рассвело. И сразу повалил народ с приношениями, с молочком да с пирогами на дорогу, с домашней колбаской и ветчиной. Побывали, кажется все и, по моемому, даже из соседнего села кто-то. Перед самым выездом, повел меня Николенька, на другую сторону заливчика, на берегу которого стоит деревенька. Вела тужа узенькая тропка, когда-то, по всей видимости, бывшая широкой дорогой. Это я определила когда переходили небольшую речку, впадающюю в озеро. Через неё перекинут каменный мост. Широкий и прочный, кажется не только машину, но и танк выдержит. А по ширине, на нём свободно смогли бы разменуться три машины. Мост занесло землёй и зарос он травой, однако кладка крепкая о нигде не видно разрушений. Хотя камни позеленели от старости.
Миновав мостик поднялись на холм, поросший сосновым лесом. Тут меня ожидал первый сюрприз.
Кругом, на десятки киломметров, густой, непролазный лес. А здесь, на холме, как в парке. Подлеска почти нет, трава выкошена, как будто газонокосилкой, редкие кусты растут не абы как, а создаётся впечатление определённого, не понятного мне порядка. И самое интересное, что вершина холма полностью лишена леса. Её, словно забором, ровным прямоугольником, окружают вековые ели.
Когда вошли во внутрь, этого прямоугольника, через небольшое пространство между деревьями, как через ворота, Николай сказал
-Вот это и есть наше родовоое гнездо.
Это было вторым сюрпризом. Ни чнего, кроме любовно ухоженного леса, нет, парка, иначе этот островок в глубине дремучего леса и не назовёшь, не говорило о присутствии человека. ни разрушенных, старинных зданий, которые я ожидала увидеть, ни, даже, их остатков, ни чего.
Я, удивлённо посмотрела на Николая.
- Да! Да! Когда-то здесь кипела жизнь. И стоял княжеский двор. Но давно все разрушенно и уничтожено. Только память людская и любовь, а, может быть и уважение, - добавил он задумчтво – заботятся о нём.
Я не стала ни чего расспрашивать, хотя так и подмывало любопытство. Но видя его настроение, просто молча пошла в дальний конец, этого огромного, примерно с футбольное поле, и также аккуратно постриженного «двора». Николай со мной не пошёл, уселся на землю и стал грызть травинку.
Обошла я его весь, но так и не обнаружила ни чего.
Назад к машине возвращались тоже молча. Николай был задумчив и, как мне показалось, печален. Я не мешала. Только на мосту, он остановился и сказал
- Видел как ты заинтересовалась мостом. Построер он в 1723 году. Кладка, тротилом не возмешь. Уложен камень на совесть. Сейчас так не строят. Камни скреплены расствором на основе творога и яиц. Кроме того исмеют скрепляющие пластины из свинца.
Я опять не стала расспрашивать, решив сделать это по дороге, в авто.
Но там начались другие проблемы. И до самой Москвы мы не возврашщались к этой теме.