четыре черненьких чумазеньких чертенка чертили черными чернилами чертеж

Поросенок Порки Пиг пробегал по протоптанному пути, похрюкивая, посвистывая и поблескивая пяточками. "Паразиты! Погоня!" - прохрюкал Порки, повствечав полицию. ""повествуйте!" - предложила полиция.
"Произошло происшествие. Просто препроишественное происшествие. пингвин Поля приоткрыл питальню "Поросятина". Питальня пропогандирует поедание поросятины, понимаете?"
"Понимаем!" - пробормотала полиция.
"Прошу помимо понимания, придпринять..."
"Понятно, понятно!" - перебила поросенка полиция. Полиция пошла поругать пингвина, попросив поросенка полежать под пригорком.
пока полуживой по причине перепуга поросенок прибывал под пригорком, пингвин пропогандировал:
"Поросятина - прелесть. Просто потрясающе! Приходите, поедатели поросятины!!!"
"Прошу прощения. - перебила пингвина полиция. - поросятина - плохо. поросенок перепуган. просто происшествие принастоящее!"
"Понял. - пискнул пингвин. - попытаюсь перевоститаться"

что-то чрезчур чумавая чехарда, чиксы. чудите чрезвычайно. чувствуется, что чудные)

Прекрасная чумовая чехардовина обчихихикала часика четвертак, настроение
выский класс Пишите

Из интернета:

Однажды осенью отец Онуфрий очнулся, опохмелился оставшимися огурчиками, отрезвел, оделся, оставил опочивальню, отслужил обедню, окрестил отрока. Отвинтил, открутил, откупорил, отхлебнул - опьянел опять. Отведал окрошки, откушал орешков, отпробовал осетринки, окорочков, окуньков, оладушек, овощей - объевшийся отец отобедал основательно.

Отдохнув, отец Онуфрий отправился осматривать окрестности Онежского озера. Обойдя оврагом огороженный от овец овин, он основательно остолбенел. Обитательница окрестной окраины, обнаженная отроковица Ольга осторожно отмывала опыленные одежды около отдаленной осиновой опушки.

Озаренные огнями осени Онежские озера! Оправив оловянный ободок огромных очков, овдовевший отец Онуфрий обстоятельно оглядел оную отуманившую очи особу. Окстись, отче, окаянный опутал!

- Оля, околдовала, обольстила... обласкай одинокого отшельника! - ораторствовал онежский орел, охваченный огнем отец Онуфрий.

- Отойдите, отец Онуфрий! Оторву окоянный отросток! - отвечала ошарашенная Ольга.

- Отдайся! Осчастливлю! - околодовывал обуреваемый охальник.

- Ого? Охотно! Однако обязан оплатить оное, - обдумав, ответствовала обаятельная отроковица.

- Озолочу, осыплю охапками ожерелий! Обещаю отары овец, ондатровые одежды! - обманывал Ольгу одержимый.

- Отрадно, отче! Отлично, обдумаем-обсудим, - обрадовалась она.

Отец Онуфрий обаял, обнял, обвил, обхватил... Ольга обмякла, обворожительно опрокинулась, отчаянно отдалась... Однако, окончив оную операцию - оплодотворение, отдышавшийся отец Онуфрий отказался оплачивать обещанное.

- Облысевший, ожиревший, обнищавший остолоп! Обесславил, обездолил, ограбил одинокую овечку! Отдавай обещанную ондатру, оборотень окаянный! Одичавший осел! Обсчитал, обчистил, обесчестил! Ослеплю, отравлю, оцарапаю, ославлю! - озверела Ольга.

-Очумела, озорница? Отвали отсюда, - отрешенно отмахнулся от Ольги остывший отец Онуфрий.

Обиженная, опозоренная, ожесточившая отроковица огрела отца Онуфрия опасным оружием - огромной осиновой оглоблей. Ослабев, ошеломленный Онуфрий оступился, омертвел, обрушился оземь. Осмотревшись, оскорбленная Ольга огромной оглоблей отхватила отцу Онуфрию орган оскорбления. Отмстившая Ольга обмылась, отерлась, обсохла, обулась, оделась. Отроковица озабоченно обыскала окровавленного отца Онуфрия, ощупала онучи, обшарила отвороты, однако отменно осерчала, обнаружив остывшие остатки онуфриевого обеда.

Ох... Оплетенные осоками онежские омуты... Огромный одухотворенный океан обхватил, обмыл, обласкал останки отца Онуфрия...

Сказав сам себе "Сволочь!", Севильянов срочно скатился со скамейки, стоящей сбоку серебристого "Ситроена", сшибая сиротливые сирени

"Сукин сын" - стыдил себя Севильянов, сохраняя сутулость спины, семеня с соседского сарая со стыренной секирой, с секиры струилась сукровица...

Ох ты ё... На ночь глядя... :о)))

"Сименов санкцией стращал. Севельянова санкциями? Смешной,старик. Слабый словно сеньорита" Свернул с сельской стежки. С секиры сукровицу сабельником стер, с сапог серенькую с смешанную с сукровицей соскреб. Сапоги снова славные, словно сегодня с сельпо стыренные.

Подлый поц трусливо прятался под юбкой похотливой пьяной пьявки Получился предательский притон Подумаешь мораль Плевал на он на мораль Пригрелся и победа

девы давай дальше, душевно домклаете.

"Зараза!", - злилась завхоз Зинаида, заедая зефир земляникой. "Зачем завсклада закупил запорожцы?! Заедают, заедают, заедают".
- Зинка, завязывай запихиваться зефиром! Зарегистрируй закупку зеленых зонтов.
- Зануда, - забормотала Зинаида, - зловещий зерг, зверь.
За забором заалел закат. Зинаида засобиралась. Злой завхоз запивал "Зиберт" "Зубровкой".

Васильковоглазая Василиса вяло взмахивала веером. Валентин Вениаминович видел Василису волнующей, Вениаминович влюбился: "Вот бы венчаться. Вина венгерского, ватрушек, винограда выписал бы. Велел бы васильков везде. Венский вальс бы". Василиса высокомерно взглянула: "Воблы бы вяленой, вчерашняя водка вымотала всю. Вот Вениаминович вылупился, волнуется, высчитывает, ворчит. Вурдалака ветхий".
- Василиса, вы всех великолепней. Венчаемся в воскресенье?
- Вот ведь выдумал! Выйди вон! Велю выставить!
Валентин Вениаминович виновато вышел.