Моя подруга Вера

Вера… Когда я вспоминаю ее, перед моими глазами возникает ее лицо – типично татарский овал, узковатые серо-зеленые глаза, светлые волосы, всегда аккуратно постриженные и уложенные. Вера намного старше меня, но во многих вещах она оптимистичнее, предприимчивее. Она озорная, моя Вера, несмотря на ее такую не простую жизнь.
Вера из семьи военных, родители умерли в один год, сначала отец, потом и мама, а Верочке было всего семнадцать. Она помнит хорошо – что такое семья, но своей семьи ей никогда не выстроить, уж так распорядился Господь Бог, или так захотела она сама. С тех пор Верочка выучилась смолить как паровоз, но делает это, признаться весьма и весьма обаятельно. Придет ко мне в кабинет, усядется на подоконник, скрутит кулечек их моих черновиков (я сама не курю и пепельницы не имею) и курит в приоткрытое окно. Мы говорим с ней обо всем, она, Вера – настоящая волшебница. Знаете, когда Бог дает талант соединять сердца людей, давать надежду окружающим, подбодрить или утешить, весьма возможно, что человек обладающий сей ценным талантом может не иметь тех самых любовных отношений, которые он помогает строить другим. Сколько Верочка выкурила сигареток за такими беседами, сколько сердец удобрила бальзамом надежды.
Она помогла и мне. Мы сблизились, когда наша компания запускала сложный проект, а мне нужна была ее помощь. Внешне, при первом знакомстве, она не располагала к себе. Нарочито элегантная, явно эмансипированная особа, которая к тому же могла достаточно четко и ясно понять – что ей нравится или не нравится. Когда мы стали вместе работать, я с удивлением поняла, что Вера – человек очень тонкий, ранимый и потрясающе эрудированный. Все эти три качества довольно быстро покорили меня и очень скоро я стала рассказывать о себе то, что не рассказывала никому. К тому времени, несмотря на бурный рост моей карьеры, я была одинока. Не свободна, как можно сказать о некоторых довольных своими «холостым» положением дам, а именно одинока. Моя личная жизнь развивалась по сюжету «Зимней вишни», любимый был женат, не желал оставлять свою, как он уверял не интересную для него супругу, а я проживала свои годы в одинокой, пустой квартире. Детей, в отличие от Ольги из «Зимней вишни» у меня не было, брачных перспектив тоже.
Вера, выслушав череду моих рассказов, не стала со мной церемониться. Попыхивая сигареткой и попивая кофе в перерыве между работой, она изрекла:
- Твой любимый является редкостным мерзавцем! Его срочно надо бросать!
- …?
- И не надо строить тут удивленное лицо, я дело тебе говорю. Нет тут перспектив. Не было и нет. А годы, милая, идут. Пробежит десятка лет, оглянешься кругом – одни руины. И что тогда?
- Я не думала об этом, все живу и живу как есть. И потом, мне никто не нужен, кроме Димы.
- Зная твоего Диму, скажу – это хороший, породистый самец, но если он не сделал своего выбора через четыре года после вашего знакомства, то не сделает его никогда. И не надо устраивать гладиаторские бои с его женой, все равно она его знает больше, чем ты. И вообще. У тебя гордость есть?
- Ну.
- Не нукай! Посмотри на себя, вся издерганная, нервная, говоришь какую-то любовную чушь. А рожать ты собираешься?
- Не знаю. Ребенку отец нужен, а какой из Димы папа? Приходящий, что ли?
Так, шаг за шагом, Вера готовила меня к разрыву этих тягостных на тот момент отношений. Кстати сказать, инициатором этого бурного романа был Дима, и поддерживал «огонь страсти» тоже он. Я плыла по течению, втайне надеясь, что он исполнит свое обещание прийти навсегда ко мне и стать верным, заботливым мужем. И потом он был так красив. Бесподобная фигура, зеленые глаза, загорелая, гладкая кожа, искрометное чувство юмора и просто неуемный темперамент, особенно в самые интимные моменты наших встреч.
Мое охлаждение, нараставшее по мере моей внутренней работы над собой стало очень плохо влиять на Димин характер. Он вдруг стал подозрительным, мог повысить на меня голос, появилась какая-то неудобная для меня привычка звонить по ночам и проверять – одна ли я в своей постели. Когда я объявила, что нам нужно расстаться, он как будто взбесился. Стал орать, а потом просто назвал меня гадким и мерзким словом, которым, обычно на улицах, называют женщин легкого поведения. Все для меня как будто перевернулось, я поняла, что мой любимый мужчина – не тот, за кого себя выдает, а будущее выглядит совсем безрадостным. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю – насколько Вера была права. Может только с позиций прошедших лет можно оценить ту кропотливую работу, которую проводила эта женщина со мной и другими своими знакомыми, попавшими в сложные жизненные обстоятельства. Только недавно Вера сказала о еще одной нашей общей знакомой:
- Ты знаешь, а наша Лена родила второго!
- Как? Ведь всем известно, что ее муж погиб, а Лена осталась с маленькой дочкой на руках.
- Я столько потратила на нее сил, а наградой мне стало замужество Леночки и рождение второго малыша.
Я тогда добавила, что Вере там, на том свете, наверное, зачтутся ее дела, потому что рождение новой жизни, не говоря о новой любви и счастье – это большая радость и для людей на Земле, и для ангелов в небе.
Вера – натура противоречивая, но два качества остаются неизменными – ее жизнелюбие и искреннее желание помочь людям. Но сколько на этом сердце обид! В двадцать девять она, как и я в прошлом, встретила мужчину. Она прожила с ним десять лет. Десять долгих лет его метаний между семьей и Верой, десять долгих лет ее преданной любви к этому мужчине.
Как-то в ее жизни появился Алекс. Он был англичанином, гостил у Вериных друзей, а приехал по своим издательским делам. Он был напрочь покорен обаянием, искрометным юмором и образованностью Веры. Не долго думая, подстрекаемый своей симпатией к нашей гламурной даме и уговорами общих друзей, сделал ей предложение. Вот так! Но надо знать Верочку? Как?! Она не может бросить своего Пашу. Как он без нее, а она без него? Англия так далеко, они не смогут видеться. Алекс, впоследствии, уехал, а Вера осталась, а еще через несколько лет устав от обоюдных претензий и выяснений отношений, Вера и Павел расстались. Кстати, помогла и Пашина супруга. Понятно, что никому не нравится быть обманутой женой, но супруга действовала с изрядной долей жестокости и цинизма, а Паша как телок «вернулся в стойло», да там и затих совсем. Вера осталась без мужа, без детей и без семейного очага. Но она не стала, наподобие многих старых дев, портить жизнь другим сплетнями, дурными выходками и прочим. Она стала помогать строить счастье своим подругам, запутавшимся в жизненных перипетиях.
Я ее люблю. Веру, с ее не простым характером, с едким языком, с ее манерой курить и крепко выражаться. Я вижу ее сердце, полное любви к людям и знаю, что я не единственная и не последняя женщина, которая будет слушать обаятельные и гневные тирады Веры по поводу жизни и бабьей далеко не простой судьбы.
Я знаю, что она уезжает в другой город. Мы расстаемся, но все равно когда-нибудь увидимся. Я снова буду сидеть в кресле, а Вера, сидя на подоконнике и закуривая тонкую сигаретку, будет хохотать, рассказывая очередную байку из своей нелегкой жизни, стряхивать пепел в бумажный кулечек и попивать неизменный черный кофе. Будь счастлива, Вера!