Моя милиция меня бережет...

Воистину говорят, никогда не знаешь, «что день грядущий нам готовит». Порой лучший друг завтра может превратиться в заклятого врага, и наоборот, самый что ни наесть недруг – милым сердцу приятелем. Говорят, бывает даже, что дамы-жертвы частенько ухитряются влюбляться в своих насильников. Примерно то же самое и произошло с моей институтской подругой Светкой.

А началось все с того, что мы с двумя подругами попали… в милицию. Якобы за «хулиганку». Отпраздновали в студенческой компании День города и в приемлемом для самостоятельного передвижения состоянии отправились домой.

- Девушки, вы откуда и куда? – раздался позади голос из милицейского УАЗика, - А документики у вас имеются? Прописаны здесь, или так, гастролерши, за рязанскими женихами приехали?
Складывалось такое ощущение, что в праздник, когда на улицах города полным-полно народа, кучи пьяных и просто желающих нарваться-подраться, только мы – три студентки являли собой явную угрозу обществу. Примерно то же самое и высказало блюстителям порядка острая на язычок Светка.
- Девушка, а почему вы так грубите? Отвечайте по существу: документы при себе имеются? Или сразу все втроем паспорта потеряли? – продолжал изгаляться все тот же голос.
- Есть, да не про вашу честь, - уже начинала закипать Светка.

Перепалка в том же духе продолжалась еще долго и закончилась нашим водворением в средство передвижения, именуемое в простонародье «бобиком». Мы растерялись. Честно говоря, все еще надеясь, что это плохая шутка со стороны дурно воспитанных представителей родной милиции, напугались не слишком. Но когда нас привезли в отделение и приступили к составлению протокола… Нам двоим стало не до смеха. И лишь Светка продолжала воевать, отстаивая свои конституционные права.
- Нас что, уже арестовали? А где тогда наручники, где моя камера? Давайте уж все по правилам, раз уж особо опасных преступниц задержали! Пишите: я – Сонька Золотая Ручка, эта вот – Манька Облигация… Да, забыла: адвоката мне!
- Щас, будет тебе и адвокат, кофе с какавой! – парировал все тот же прилипала в форме, который забрал нас «до выяснения личностей».

Если честно, уже тогда меня стали терзать смутные сомненья: а не из-за Светки ли он к нам прицепился? Потому как разговаривали только эти двое, мы с Ольгой были так, декорациями. Причем, ненужными декорациями. Встань и уйди мы вдвоем – никто и не заметил бы. Участковые вкупе с дежурным занимались сугубо своими делами. Кто строчил какие-то бумажки, кто выяснял что-то по телефону, кто трепался, самозабвенно обсуждая начальство всех уровней. Мы сиротливо сидели на казенных стульчиках, ожидая своей участи. Никто не спешил выяснять наши личности. Только покурить предложили. «Приму». Мы вежливо отказались. И только Светкин конвоир продолжал выяснять, кто она, где проживает, с кем, замужем ли, где учится, на каком курсе… На выяснение каждого вопроса у него, родимого, уходило чуть ли не по полчаса, потому что Светка, как и прежде, не сдавалась без боя.
- Прописка?
- В гости, что ли собрались? Так я девушка порядочная, кого попало в дом не пускаю. Да и родители у меня строгие, и собака, опять же, злая…
Нам порядком надоела эта словесная дуэль, мы сходили покурить, посетили местную уборную, позвонили родителям… До нас по-прежнему никому не было дела!

Где-то в половине одиннадцатого вечера, какой-то участковый, сжалившись над нами, изрек:
- Шли бы вы, девицы, домой. Если надо будет, мы вас повесткой вызовем.
- А как же Светка? – в один голос проявили мы солидарность.
- Ничего с ней не будет, придет ваша Светка домой, - уже строже проговорил он.
Уговаривать нас было не нужно. Вскочив со своих стульев, мы резво порысили на выход, глотнуть свежего воздуха. При этом почему-то не испытывали мук совести по поводу того, что оставили подругу в беде.

На следующее утро, придя в институт, перво-наперво столкнулись с хмурой Светкой.
- Ага, вот и предательницы явились. Выспались? А меня этот гад только в половине первого ночи домой доставил. Да еще к родителям заявился, сказал, чтобы получше за дочерью присматривали. Вот мне головомойку-то устроили! Причем, пригрозил еще, что будет заходить, моим поведением интересоваться. Как будто я состою на учете в детской комнате милиции для несовершеннолетних преступников!
- Как доставил? На чем? – зачем-то поинтересовалась Ольга.
- На чем, на чем! На «бобике» своем! – зло ответила подруга и, развернувшись, пошла на лекцию.

Какое-то время мы практически не общались: на носу была серьезная сессия. Если перезванивались и встречались, то разговаривали только об экзаменационных вопросах, в которых личной жизни места не было. Но вот – ура! – энное количество зачетов и четыре экзамена позади, и мы втроем выходим из здания родного ВУЗа. Хорошо-то как! Птички поют, травка зеленеет, люди по тротуару идут по своим делам, у обочины «шестерка» старенькая останавливается. Из нее молодой человек выходит… смутно знакомый… Так это ж наш конвоир! Да он в нашу сторону смотрит!
- Что, опять за нами? С вещами? – удивляется Ольга.
- Вот фиг вы угадали, - неожиданно заявляет Светка, - это за мной.
Мы с Ольгой открываем рты в виде «мечта терапевта». Светка и блюститель порядка хохочут.
- Могу и вас забрать. В смысле, по домам развести, - учтиво предлагает наш недавний мучитель.
Мы почему-то отказываемся…

Все семь лет супружеской жизни Светка все так же пикируется с Олегом. В этом ей успешно помогает пятилетняя Лизавета.