Кот, секс и Италия

Сексуальная жизнь Президента начиналась сразу после программы «Время». Как только диктор объявлял прогноз погоды, Президент, спрыгивал со своего кресла, изгибал дугой спину, распушивал хвост и вальяжно удалялся на балкон.

Пятикилограммовый сибирский кот с хитрыми глазами, огромными усами и обкусанными в многочисленных схватках с соперниками ушами выходил на ночной промысел. На балконе Президент садился на перила, затем долго-долго целился и, наконец, решившись, прыгал на бетонную стену. Каким-то чудом, пробираясь по шву между панелями, попадал на крышу балкона, откуда рукой (лучше сказать, лапой) было подать до чердачного продуха.

Через некоторое время начинался кошачий концерт, в котором солирующая партия, несомненно, принадлежала Президенту. Сначала слышалось призывное мяукание:

– Я уже здесь. Приходите, девчата, на тусовку.

Затем появлялись грозные нотки:

– Тебя, кот Василий из соседнего подъезда, никто не звал, но, коль уж явился, то получай.

Далее следовал непереводимый кошачий сленг, тональность уходила в сверхзвуковую область и… Весь подъезд с замиранием следил, чья возьмет на этот раз.

Президент никогда не проигрывал. Он готов был пожертвовать всем: кусочками своей великолепной сибирской шерсти, расцарапанным носом и ободранным хвостом ради нескольких минут удовольствия после битвы. Удовольствие исходило от достаточно неприглядных кошечек, постоянно проживающих в районе мусорных баков. На чердак они попадали по лестнице, которая почему-то была не заперта на большой амбарный замок.

Победив в яростной схватке очередного соперника, Президент, выплевывая куски шерсти побежденного противника, выбирал себе очередную пассию, и они скромно удалялись в черную чердачную глухомань. Подъезд, завидуя, засыпал.

Рано утром раздавался сильный шлепок, на пол летел горшок с цветами и муж, открывая дверь на балкон, произносил сакраментальную фразу:

– Везет же некоторым!

Затем оба ложились спать. Котяра сразу отрубался и дрых до вечера. Муж некоторое время давал волю рукам, сопел, пыхтел, затем, не добившись своего, поворачивался спиной и засыпал до призывного перезвона будильника.

Утром я варила кофе, делала омлет с гренками, кормила детей перед школой и мужа перед походом на службу. При этом делала все возможное, чтобы не наступить на Президента, который имел привычку отдыхать после ночной смены прямо на пороге кухни. Затем бежала на работу.

Надо сказать, что наша интимная жизнь, в отличии от сексуальной жизни кота, зашла в полный тупик. Десять лет брака довели отношения между полами до полного автоматизма. В будние дни оба, истощившись на работе, валились спать сразу после укладки детей. Выходные посвящались капитальной уборке, поездке к родителям и в супермаркет за продуктами.

– Пять минут в неделю, – муж, отложив калькулятор в сторону, с тоской в глазах смотрел на меня. – Хорошо японцам. Им жены выделяют деньги из семейного бюджета и отправляют своих благоверных к гейшам. Светик, я так больше не могу. Давай, заведем мне любовницу.

– Сковородкой по голове тебе, Лешка, а не любовницу, – я подошла к зеркалу и задумалась. Растрепанная особа в старом халате, нахально уставившаяся на меня, могла понравиться только моряку-подводнику, вернувшемуся в порт после полугодового плавания.

Президент, проходя мимо, неодобрительно фыркнул и, подойдя к мужу, начал, изгибая дугой спину, тереться о его ногу. Тот почесал кота за ухом.
– Может нам книжки какие-нибудь почитать. Сейчас на лотках чего только нет. Камасутры разные. Мне ребята на работе рассказывали, что еще неплохо эротику вместе смотреть. Надо как-то оживить отношения, иначе полный каюк.

«Легче оживить египетскую мумию», – подумала я, продолжая рассматривать все более неприятную мне особу в зеркале, а на словах сказала:

– Конечно, милый. Ты беги в магазин за эротикой, а я пока в квартире приберусь.

– Зачем бежать, все уже припасено, – засуетился муж. – Вот, погляди.

Я полистала «Плейбой» с красивыми фотографиями некрасивых, на мой взгляд, женщин.

– Ты лучше Президенту это покажи, меня лично такие картинки не заводят.

– С Президентом мы вчера уже все просмотрели.

– То-то сегодня он только под вечер домой явился. Нет, Леша, давай что-нибудь другое придумаем.

Муж задумался, старательно растирая мочку уха. Лицо его неожиданно просветлело.

– Есть! Я в одном старом итальянском фильме видел, как парочка с теми же проблемами, что и у нас, занималась любовью в самых неожиданных местах. И, в результате прожили вместе до старости…

– И умерли в один день, – не удержалась я.

-Язва, ты Светка. Вот представь. Прыгаем мы с тобой с парашютом, и пока парим в свободном падении, я к тебе пристаю.

– Лучше утром в переполненном трамвае, – развила я тему. – Или возле памятника Пушкину.

– При чем тут Пушкин, – разозлился Алексей. – Все, решено, – мы идем в кино. Там темно и уютно. Помнишь, как в молодости всегда в кино ходили целоваться. Значит, я побежал за билетами, а ты быстренько наводи марафет. А то лахудра-лахудрой.
На возражения времени уже не осталось.

Старая французская комедия с Пьером Ришаром собрала меньше половины зала. Мы, опоздав к началу, пробирались на свои места через глухое ворчание немногочисленных зрителей.
– Надо было последний ряд брать, – заметила я. – В молодости мы всегда на последнем ряду целовались. Ладно, с чего начнем.
В этот момент сзади начали разворачивать шоколадку и захрустели поп-корном.
– Молодые люди, – Лешка приподнялся с кресла, – Прекратите шум, вы мешаете людям культурно отдыхать.
Рука мужа легла мне на коленку.
– Светик, это ты?
– Нет, Мерилин Монро. Погоди, милый. Я забыла кое-что. Надо срочно попудрить носик.
И я, оттаптывая чужие ноги, исчезла на пять минут. Ничего, думаю, пусть настаивается.
Переход со света во тьму всегда сопровождается полной потерей зрения. Поэтому, обратный путь я проделала на ощупь. Плюхнувшись на сидение, я взяла руку мужа и, положив ее на свою грудь, как можно эротичнее прошептала Лешке на ухо:
– Возьми меня, дорогой, прямо здесь.
Честное слово, никому еще эту историю не рассказывала. Плохо было не то, что я перепутала ряд. Плохо было то, что мужик, возле которого я случайно приземлилась, смотрел кино вместе с женой.
Я не знаю, как развивалась в дальнейшем их сексуальная жизнь, но то, что после этого культпохода наша совсем развалилась – это факт. Надо было что-то делать...

И мы полетели в Италию. Это была наша первая поездка за пределы родного государства. Детей сдали на хранение и дальнейшее перевоспитание свекрови. Я купила себе умопомрачительный купальник и сделала наконец-то педикюр. Начальству на работе было обещано по возвращению настоящее Амаретто. Подругам фотографии итальянских мачо. Маме оливковое масло.
Поездка в Италию давала последний шанс наладить общение с мужем. Ведь на Аппенинском полуострове были и море, и солнце, и вино и, как потом оказалось, Марио. О, лучше бы я и вовсе не встречала этого высокого с печальными как у северного оленя глазами и шикарной черной шевелюрой итальянца. Впрочем, обо всем по порядку.
В самолете Алексей заметно нервничал. Он купил себе в дьюти-фри бутылочку шотландского виски и тихонечко, чтобы не заметили стюардессы, его теперь потягивал из пластикового стакана. Сидевшая рядом немка явно послепенсионного возраста подозрительно посматривала на мужа, но ничего не говорила.
Наш Боинг, сделав короткий разбег по полосе аэродрома Домодедово, взмыл в воздух.
– Прощай, Родина, – пафосно произнес муж и достал из сумки свежий номер "Плейбоя", купленный в киоске аэропорта. – С виски и девочками полет будет гораздо приятнее, чем без этих двух компонентов. О, смотри, Свет, – и вытащил из журнала пакетик типа пробника шампуня или духов. – Интересно, чем нас тут будут удивлять?
Я взяла у него пробник и, только успев прочитать название «Viagra-light», тут же его лишилась. Муж, плотоядно улыбаясь, выхватил у меня пакетик со средством против полового бессилия и, разорвав, высыпал подозрительного цвета порошок в стакан с виски.

– Ну, будем!

Сидящая рядом с Алексеем пожилая немка с ужасом смотрела на него. Возможно, она вспоминала фильмы про Фреди Крюгера и «Челюсти-2». Но случилось то, что я и предполагала. Муж тут же уснул и продрых до самого приземления в аэропорту Рима.
Италия встретила нас солнцем, вином, Средиземным морем и любовью. Здесь все и вся было пропитано этим прекрасным чувством. Все и вся, кроме моего мужа. Он часами валялся на пляже, пил литрами вино и играл в карты с соседями по отелю из Нижнего Тагила. Я же учила итальянский. Оказалось, что в основе языка лежат три слова: грация, чао и белиссимо. Что означало: спасибо, привет или пока и великолепно. Все остальное можно было выразить руками. Итальянцы вообще говорят больше руками. Рот у них постоянно занят или спагетти или кофе или великолепным итальянским вином.

Выучив язык, я встретила Марио. Представьте себе идущего по пляжу Аполлона в плавках. Женщины зарывались в песок от разрывающего их желания, когда этот молодой полубог проходил мимо них. И у Марио был свой катер, на котором он катал всех желающих. Лучшего варианта вызвать ревность даже у такого тюленя, как мой муж нельзя было придумать.

Когда я, размахивая как можно шире руками, изложила свой план молодому итальянцу, он, недолго думая, назвал цену – 50 евро. Это было весьма недорого, учитывая возможный эффект от задуманной операции. А задумано было следующее. Я уплываю далеко в море, начинаю тонуть. Тут из-за мыса появляется катер Марио. Прекрасный итальянец спасает меня и в лучах заходящего солнца выносит на пляж. Там на глазах изумленного мужа делает мне искусственное дыхание. Три минуты.
Марио хотел пять, но я решила, что трех будет достаточно. Все было очень тщательно спланировано. Но я не учла один фактор. Время в Италии на два часа отличалось от московского. И кто только это придумал?

Когда я отплыла на триста метров от берега, и спящий в шезлонге Алексей вместе с нашим отелем пропали из виду, катер Марио так и не появился. Итальянец и не подозревал, что спасать меня надо было по московскому, а не по местному времени. И тогда я осознала, что обратно мне уже не вернуться и тонуть я начинаю уже по-настоящему.

– Леша, родной, любимый. Спаси…

Я орала и захлебывалась морской водой одновременно. И тут на горизонте появился морской байк, управляемый мужиком в тельняшке. На правом плече моего спасителя ясно читалась наколка «Люся».
Никогда в жизни я так не любила родную русскую речь, как в этот момент. И слова дура, идиотка, шалава московская воспринимались мною с величайшей благодарностью. На берегу в мужике с наколкой я узнала нашего соседа из Нижнего Тагила Колю. Он сдал меня мужу и, довольно похмыкивая, ушел в свой номер, бормоча себе под нос:

– Пятая за сезон. И все русские. Надо поговорить с Марио, чтобы тот перевел часы на московское время.

Так закончилась еще одна попытка наладить нам с мужем новую жизнь. И во мне что-то надломилось. Но Алексей, надо отдать ему должное, проявил характер.
На следующее утро он нанял катер и тот отвез нас на какой-то дальний остров.
– Вот, Света. Здесь кроме нас только птицы. Я буду Робинзоном, а ты моей Пятницей. Раздевайся!
– Зачем, – удивилась я.
– Раздевайся. Сейчас мы будем купаться абсолютно голыми. Как наши далекие предки. И я буду любить тебя прямо в море!
Алексей все придумал классно. Но судьба продолжала испытывать нас. В этот раз злой рок явился в образе огненно-красной медузы. В самый ответственный момент она подплыла к мужу и… Раздавшийся крик был слышен, наверное, в нашем отеле. Остаток отпуска Алексей провел в номере. А я каждые два часа делала ему примочки из итальянского йогурта на самом им любимом месте.
Вот так и Италия ничего не смогла сделать для нашей сексуальной жизни.


Но я все же решила не сдаваться и, приехав в Москву, придумала новый способ.
На следующее утро, отпросившись на работе по причине приезда несуществующих родственников из Таганрога, я побежала записываться на курсы стриптиза. Девушка в мини-бикини, представшая передо мной в роли руководительницы группы, подозрительно оглядела мою фигуру сверху донизу и меланхолично спросила:
– Раздеться эротично перед мужчиной сможете?
– Смогу, – храбро ответила я. – Если, конечно, научите. И добавила, чтоб не искушать себя: – Но только перед мужем.
– Первый раз лучше это делать в полной темноте, – вздохнула девушка. – У некоторых мужчин бывают случаи внезапного инфаркта. Вас, женщина, как зовут?
– Света.
– Светы стриптиз не танцуют. Придумайте себе сценический псевдоним. Лола, или может быть Брунгильда.
Я решила, что муж вряд ли в этом вопросе меня поймет, и настояла на данном родителями имени. Впрочем, девушка в бикини не возражала и объявила всей группе:
Ну что ж, начнем!
Курсы длились три месяца. На работе уже привыкли к тому, что у меня есть родственники на всем пространстве от Калининграда до Сахалина. Что они, если и не приезжают, то постоянно женятся, разводятся, болеют и попадают в милицию. Один раз я принимала роды у кошки (пришлось Президенту на время сменить пол). И даже была сбита проезжающей иномаркой, но без последствий. Это так я пыталась объяснить синяк под глазом после падения с шеста.
Если бы меня видела в эти три месяца мама, до сих пор проживающая в селе Карасиха Рязанской области, она умерла бы от осознания того, что не сделала вовремя аборт. Но, я прекрасно понимала, что в Карасихе теперь, по части стриптиза, мне равных нет.
И вот наступил день моего первого выступления. Я волновалась, словно абитуриентка перед вступительным экзаменом в институт Лесгафта.
За час до прихода мужа с работы была создана эротическая атмосфера в нашей малогабаритной квартире. Тихо пел Джо Дассен, напоминая о годах нашей молодости. На кухне горели ароматические свечи, и жарились окорочка. Придет, все равно, есть захочет. Кот был исключен из состава наблюдателей и выдворен на чердак с помощью швабры и нескольких резких выражений. Дети с утра еще отправлены к свекрови. Я облачилась в костюм Русалки.
Муж явился не один, а с приятелями. Когда те попали в нашу малогабаритку, то тихо опешили. Алексей улыбался и делал вид, что у нас каждый день так, и он уже как-то привык. Когда мужики, уничтожив окорочка и выпив принесенный с собой коньяк, удалились восвояси, горячо обсуждая увиденное, Алексей, хищно улыбаясь, кинулся на мне. Но я, прижав палец к губам, его остановила и достала из кладовки заранее купленный в хозтоварах металлический шест.

Все остальное происходило под Джо Дассена и закончилось под хор имени Александрова. Просто, выключить проигрыватель с дисками, у нас уже не было времени.

Утром как обычно раздался звук падающего горшка. Это Президент возвращался с ночных посиделок. Муж открыл ему балконную дверь и широко улыбнулся. Завидовать больше коту у него теперь не было никакого смысла.