Сибуй

"Торговец веерами принес вязанку ветра.
Ну и жара..."

Начальник отдела продаж фирмы "Изанаги" Тао Микимото проснулся от собачьего воя. Великий Северный Путь подходил к своей вершине. Обнаженные девушки из сна материализовались в вожака упряжки Ханко, воющего на незаходящее за горизонт солнце. До исполнения заветной Мечты оставалось около тридцати миль. Или один суточный переход. Последняя группа эскимосов ушла два дня назад из базового лагеря. Собаки здоровы, еды вдоволь. Вечером будет поставлена последняя точка. Двадцать пять лет он шел к этой цели. Четверть века разочарований, унижений, бедности, обид и надежд на исполнения великой Мечты. Вечером первый японец покорит Северный полюс.

- Хоп, Хоп!

Собаки натянули постромки и, сдвинув с места примерзшие нарты, двинулись к великой для человека цели. Собакам было все равно куда двигаться, лишь бы их кормили и не часто били бичом.
В фирме "Изанаги", названной так по имени одного из богов, создавших страну сакуры, хокку и икебаны, Тао Микимото всегда был на второстепенных ролях. Первым, главным и великим был Токугава - президент компании. Маленький, толстый, плюгавый и ...

- Токугава - маленький, толстый, плюгавый коротышка. Слюнтяй и вечный импотент. - Микимото орал во всю глотку. - Самый большой идиот Японии, я плюю на тебя с вершины мира!
С вершины мира плевать на президента было легко и приятно. В токийском офисе каждое утро начиналось с исполнения гимна компании. Каждое утро без пяти восемь Токугава вынимал свое жирное тело из лимузина и заходил в принадлежащий только ему тридцатиэтажный небоскреб. На десятом этаже в огромном конференц-зале собирались все сотрудники "Изанаги". Ровно в восемь из динамиков лился гимн корпорации:

- Хризантемы в полях
Уже говорят: забудьте
Жаркие дни гвоздик.
Пусть живет и процветает "Изанаги"!

Токугава и все сотрудники вставали в круг, взявшись за руки, и пели гимн. Пели с вдохновением. За вдохновение отвечала служба безопасности корпорации. Сотрудника просто открывающего рот, таких случаев, правда, Микимото не припоминал, ждало немедленное увольнение.
-Хоп, хоп! - заветная Мечта приблизилась еще на пять миль.
" Двадцать пять лет петь одно и тоже. Только японцы способны на такое" - Микимото усмехнулся и снова заорал во всю глотку, так, что даже Ханко сбился с аллюра, - Токугава и вся его шайка полное дерьмо. Да здравствует свобода слова в белом безмолвии!
Микимото всегда считал себя муравьем в огромном муравейнике под названием Токио. Он ел, спал, работал, любил жену, ходил раз в неделю к гейшам, раз в месяц на кладбище к усопшим родственникам, раз в году бывал за границей в двухнедельном отпуске, повинуясь каким-то непонятным для него законам огромного человеческого муравейника. Причем инстинкт трудиться превалировал над всеми другими инстинктами. Двадцать пять лет, ровно столько Микимото работал в корпорации, начальник отдела продаж пытался вырваться из муравейника. И вот свершилось!
Когда Тао первый раз пришел в одно из лучших токийских издательств с предложением финансирования экспедиции к Северному полюсу, его попросту выставили за дверь. Микимото уже было смирился со своей участью вечного "белого воротника", как вдруг раздался телефонный звонок:
- Уважаемый (вот это да!) господин Микимото. Директор издательства рассмотрел ваше предложение об экспедиции и решил, что оно довольно любопытно с точки зрения познания человеческой сущности. Он готов профинансировать ваш замысел при условии заключения контракта на эксклюзивное освещение экспедиции издательством. Вы согласны?
Еще бы! Микимото прыгал до потолка, напился и пришел домой поздно вечером на "тройке". Так в Японии называется возвращение мужчины из ресторана в сопровождении трех подружек. Жена Микимото, как и положено японской женщине, ничего не сказала, уложила будущего покорителя полюса в кровать и позвала подружек мужа попить чаю на кухне, где они и просплетничали до утра.
Подготовка к экспедиции заняла полгода. Микимото боялся, что в корпорации его не отпустят, но Токугава (все-таки есть в нем что-то человеческое) отнесся к затее своего менеджера с пониманием.
- Идите Тао. Да будет вам удача, а нашей фирме реклама.
- Хризантемы в полях уже говорят, - чуть было не запел пьяный от радости Микимото и решил про себя, что уже никогда в "Изанаги" не вернется.
Экспедиция стартовала в конце апреля из маленького канадского городка Этах, что находится возле ледника Гумбольдта. Пройдя пролив Кеннеди и море Линкольна Микимото, достаточно быстро достиг 87 градуса северной широты. Связавшись с базовым лагерем и узнав благоприятный прогноз погоды и про неплохую ледовую обстановку, Тао понял, что цель будет достигнута.
- Жизнь прожита не зря. Вперед, только вперед!
Бутылочка сакэ, специально припасенная в Токио, будет торжественно открыта на полюсе. Только он и вечность.
- Хоп, Ханко. Хоп, хоп!
На тридцатые сутки начались видения. Абсолютно белый снег и яркое солнце стали создавать причудливые картины. То на горизонте появлялось Токио с его небоскребами, то мимо проплывал по небу караван верблюдов с бородатыми бедуинами на горбах... Микимото смирился с этим. Он никогда не сойдет с ума. Ему нравится жить в белом безмолвии!
- Хоп, Хоп, - когда по всем расчетам упряжка подходила к полюсу, на горизонте возникло новое видение. На это раз оно приобрело форму огромного корабля. Корабль медленно накрывал упряжку и как Микимото не тряс головой, видение не исчезало.
Мало того. Начались еще и слуховые галлюцинации. С корабля доносилась музыка. Микимото похлопал себя по ушам и понял, что слышит "We are the champions".
Нос корабля надвинулся прямо на упряжку и, когда путешественник прочитал название "ARCTICA", стало понятно, что это не галлюцинация.
С корабля подали трап, и на лед спустился маленький человечек в пушистой парке и унтах. В руках он держал бутылку шампанского и что-то радостно кричал Микимото. Причем кричал по-японски. Ханко заскулил, лег на землю и попытался закрыть лапами глаза.
К упряжке бежал Токугава.

Человеческое бытие всегда несовершенно. Но чтобы до такой степени...

Потрясенный Микимото пил шампанское прямо из горлышка, позировал подбежавшим фотографам, давал похлопать себя по плечу (неслыханно для японца!) русским морякам с ледокола, улыбался появившимся сослуживцам, с которыми расстался навсегда несколько месяцев назад и слушал, слушал Токугаву.

- Вы, Тао, не представляете, как я удивился, узнав о странном желании сбежать от нас на Северный полюс. Ведь наша корпорация большая и дружная семья, поэтому сначала я немного обиделся. Но потом понял, что вы просто ищете приключений, не правда ли, и решил подыграть. Кстати, директором издательства, куда вы обратились, тоже являюсь я, - Токугава засмеялся. - Дальше мы наняли атомный ледокол у русских и пошли к полюсу с другой стороны земного шарика. Забавно, не находите? Вы, конечно, спросите, как мы вас нашли. Смешно, смешно. Начальник службы безопасности!
Из толпы встречающих выскочил человек с безликим лицом, наклонился и, вытащив из-под нарт какой-то прибор, с поклоном передал его президенту корпорации.
- Вот. Прибор спутникового слежения. Все очень просто. Кстати, ваши разговоры во время путешествия мы тоже записывали. Вы ведь не говорили ничего лишнего, не правда ли?
Микимото достал из рюкзака бутылочку сакэ. Подумав, открыл ее и вылил на снег. Затем подошел к Ханко, обнял его за шею и завыл на никогда не заходящее в полярный день солнце.
Токугава достал из кармана парки маленький магнитофон. Все японцы встали в круг и взялись за руки. Заиграл гимн.

Президент корпорации подошел к своему менеджеру.
- Тао, будьте умницей. Пойдемте.

Микимото, пошатываясь, поднялся со снега и, как слепой, пошел за президентом. Сослуживцы взяли его за руки, и он запел вместе со всеми:

- Хризантемы в полях
Уже говорят: забудьте
Жаркие дни гвоздик.
Пусть живет и процветает "Изанаги"!



* Сибуй - красота простоты.