Несколько стихотворений из сборника "Сквозь хрустальный свод небес"

Б. А. Ахмадулиной
"Вы думаете политиков надо слушать?
Ее, ее надо слушать!"
Р. Быков
И вот: рожденная небесной синевой
и мраком —
Средь звезд и трав,
в белейшей наготе,
Как римлянка
времен честнейших Гракхов,
Ты вновь
и вновь,
и вновь
Являешься ко мне.
А я смотрю, — не ведая сомнений, —
Так, словно навека ты мне принадлежишь.
Но — я всего звено в сей цепи поколений,
А ты — сама основа,
Бытие,
и жизнь.
5.08.2000

***
Весь город мертв:
Так страшно и печально...
Брожу по опустелым улицам —
так тяжко и печально.
Который день уж небо хмурится:
и так, как будто изначально.
Который день... А дней ведь — просверком —
так мало дадено и выжито,
Что только — ах! — ах, если б, Господи,
всего лишь столько было прожито!

Но прожито и больше — просверком —
не так уж мало, право, Господи.
И министерским крупным росчерком
мерещится стальная роспись.
Все как всегда. Но только, Господи,
когда б не ночь плела за окнами
Узор беззвездный темной поступью,
и на плече смолкала сонною.
17.08.00
Комсомольск

Дарье

Подражание Д. Алигьери
И вот росток, подобный божеству,
Прорезался сквозь плоть земную,
Разъяв на части мира пустоту,
Он возвестил: я здесь! я — существую!
Я здесь: отныне — до исхода дней.
И, становясь незабвенной Еленой,
Я говорю: "Вся жизнь моя Вселенной
Становится — ведь это я; и в ней!"
Я говорю: "Пусть будет жизнь прекрасна, —
Поскольку этой жизнью рождена, —
Ведь я ее исчерпаю до дна
Даст Бог..."
Я говорю:
"Спасибо, Боже правый".
23.01.2001
(через 24 часа после рождения)


Дарья

Пробиться сквозь
хрустальный свод небес
И солнце сияло в морозе зеркал,
И стекла дробились под инеем.
А я, в первый раз, как звезда из Стожар,
Взглянула глубоко и сине:
Так пристально,
Близко —
Как будто в висок
Упершись строкой вороненою. —
Я сызмала горда.
Я сызмала — в срок.
Я сызмала — пеннорожденная.
23.01.01

***
Коль воздух нам один
отпущен на двоих.
Д.Донн

Река сверкала тусклым серебром.
Всей плоскостью — подсвеченного синью —
Готового растаять льда. И льдом
Отточена строка как явь и сон,
И слово намертво впечатано. Отныне —
Застывший блеск. Холодная вода —
Струей бурлящей под покровом стужи;
Глубокий взгляд, как сумрак и звезда;
Да горечь губ любимых иногда...
Пожалуй, это все, что в жизни нужно.
1.02.01

И пироги. —
С треской!
Подернув коркой
Шипящей,
В выносе из жара.
Нож в руке.
Девчоночкой
Стоит на каблуке
Хрустальным сном
Прозрачно
Рюмка с водкой.
Дымится пыль
На ягодах брусники.
Дымится жар
На взрезе пирога.
И речь твоя — неспешна и строга —
Из гулкой бронзы севера
Отлита.
20–21.04.01


Продолжая Блока

Я прохожу
В который раз.
Сомкнувши
Глаза свои:
Желтеет лист, —
Как странник.
И я бегу,
Бегу, —
Не обернувшись.
Но сердце жадно
Взгляд твой серый рушит:
На сомкнутых губах,
Синеющею гранью.
Я прохожу.
Но ветер —
Срывом —
Платье
Взметает. —
И в глазах кружит,
Кружит.
А горечь губ,
Воспоминаньем,
Как прежде —
Всрез —
Притушенно горчит.
12–13.05.01

***
Э.П. Томашевской
Стояла ты — в том меркнущем безмолвье,
Что бьет насквозь в отточенной строке.
И я — ей Богу! — не нашедши слова
Лишь глянул вслед темнеющей заре.
Лишь глянул вслед… А ты, не обернувшись,
Шагнула — блеском дрогнувших ресниц —
Чуть дальше,
Чем любовь,
Соприкоснувшись,
С летящей бездной
Тающих страниц.
19.05.01 (утро)

До того как
Все — наяву.
И более, чем в яви...
Твой взгляд скользит
Печальной глубиной
В прозрачной тьме, объятой вечной тьмой, —
В безмерно отдаленном блике зарева
Так полыхнувшем в изначалье лет! —
Когда, быть может, только мысль бессонно
Сверкнула:
Перед тем, как мир был взорван,
Неистовой строкой
Явившись здесь.
В прозрачной тьме.
Да тьма ли это,
Боже! —
Столетьями пронизана насквозь.
Не умолкает шелест тусклых звезд.
И память распрямляется наощупь.
Но глубина, —
Как было изначально
Замыслено, —
Таится в блеске глаз
Лишь для того,
Чтоб светоч не погас
Любви,
Рожденной светом и печалью.
1–2.06.01

Осень

Э. П. Томашевской
И сомкнутые губы говорят
Закрытым заревом опущенных ресниц.
А ненависть пронизывает взгляд,
И обретает свой жестокий смысл.
Любви, ушедшей в давнее «вчера»,
Любви, ушедшей в ночь, как в пробужденье.
Сквозь стекла окон – в шесть утра – заря
Сквозит по стенам синеватой гжелью.
Квадраты стен, как миска изнутри…
Но роспись зарева ложится серой тенью
На первый вздох угаснувшей любви,
На первый взгляд, мятущийся смятеньем.
И сомкнутые губы говорят…
Рука вдоль тела изначально длится.
И камень оживает, словно «над»
Тобою ниц
Повергнутые лица.
09. 2001

Белле

Склонившись над листом
Ты думаешь…
О чем?
О ком?
О том
Что было?
А может о себе?
Ну что же так не мило
В ушедшем для тебя!
Пожалуй,
Ты забыла
Что солнце взблескивает
Как и прежде.
И синь окна
По—прежнему
С надеждой,
И с радостью
Распахивает
Лики дня.
Но ты,
Ну право же,
Забыла –
В клубок свернувшись,
Чувствуя плечом,
Тепло плеча, –
Что мир – не обречен…
Вот только лики –
Обретают сущность.
Ну что же,
Что же… —
В жаркой полутьме
Пусть этот мир
Строкою
Длится, длится,
И лист бумаги
Сонно на окне –
Рассветным заревом
Перед тобой
Клубится.
6.10.01

***
Я — серым утром…
Солнце — лишь туманом
Багрянит след
Морозного утра.
И замерзает
Бесподобно рано —
Твой поцелуй:
Вдогонку,
Вдаль, —
Вчера.
И где-то возглас на висках клубится —
Еще отнюдь же не седых…
Но только —
Ввысь:
«Ты любишь ли меня?» —
Ну да! —
Жар-птицей
Скользну… —
И перечеркнут
Белый лист
11– 12. 12. 01


***

Б.Ш.Окуджаве
Я верил в жизнь свою,
Но более я верил,
Что никогда в строю
Не превращусь я в зверя.
И я прошёл всю жизнь
Судьбой своей отмерив.
Не знаю, как – но ввысь.
Не превратившись в зверя.
Я знал, что жизнь моя
Мне так же недоступна,
Как и любовь твоя
Прошедшим этим утром.
Но я тебе всё пел.
И даже после смерти,
Лишь для тебя взлетел –
Любимая, поверь мне.
Я верил: жизнь моя
С тобой на перепутье
Сказала мне не зря:
«Её ты не забудь же.
Её ты не забудь!..
Забыть? – Да я лишь вместе
Прошёл с тобой свой путь
К сияющей надежде».
Конец 2005-30.04.06.

Час быка
И.А.Ефремову

Прочно нависший над головою
Хрустальный свод небес —
Жёлтым заревом под Луною
Чернотою своей завис.
И, проколот тысячекратно
Тонким взблёстком далёких звёзд,
Над судьбою моею краткой —
Миг и вечность, — как меч занёс.
И под хрустальным этим сводом
Всё равно я — на миг, с тобой.
Миг, как вечность, станет годом —
Годом жизни, моя любовь.
Ты не заметишь, как и протает
Чёрный, хрустальный свод небес.
Ты не заметишь… Но звёздная стая
Крылья свои распахнёт окрест
Ты и не смотришь. А в поднебесье —
Там рождается новый мир.
Жизнь как была, так и стала песней
На небесах совсем иных.
Но небеса, тысячекратно,
Проколоты взблёстком звёзд…
Ты и была, ведь, дорогой краткой
К тем небесам, если уж всерьёз.
И под хрустальным этим сводом
Всё равно я — на миг, с тобой.
Миг, как вечность, станет годом —
Годом жизни, моя любовь.
Ты не заметишь, как и протает
Чёрный, хрустальный свод небес.
Ты не заметишь… Но звёздная стая
Крылья свои распахнёт окрест.
24-25.04.06


***
…рядом с великой любовью
всегда тянется чёрная бездна
(И.А.Ефремов)
Звезда, упавшая за горизонт,
У стен взыскующего града,
На миг остановившись, меня ждёт,
За той чертою невозвратной.
И вслед за вспыхнувшей звездой,
Но так же неостановимо,
Как, шаг за шагом, — следует любовь,
Пронизывая насквозь нас — единых. —
Единых, в сумрачном пути,
И в светлой той дороге дальней,
Что мы обречены с тобой пройти
С рожденья света были — изначально.
И знаю я — пройдём мы этот путь
По лезвию тончайшему над бездной.
И чередой столетий вспыхнет вдруг
Звезда, сияющей надеждой.
Но только в сумрачном пути,
И в светлой той дороге дальней,
Нам друг от друга — не уйти,
Что может быть счастливей, и печальней!
Сквозь тьму прорвётся возглас твой-
Печальной Анупамсундартой* —
И ты поймёшь, что ты, моя любовь -
У стен взыскующего града.
* Краса Ненаглядная
22.12.06

***

Мужикам, поющим
Да, не зная меры, не зная меры
Я шёл навстречу солнцу поутру.
И каждый шаг казался мне безмерным —
Последним шагом, тронувшим струну.
И было всё, всё то, что трижды клято
Нам дадено с тобою наугад —
Последнее и первое заклятье,
Последняя и первая звезда.
Но меры я не знал, не знал я меры. —
И солнце — чёрным следом на закат.
Лишь тронь струну — и для неё ты будешь первым.
Лишь тронь струну — всё будет в первый раз.
И было всё, всё то, что трижды клято
Нам дадено с тобою наугад —
Последнее и первое заклятье,
Последняя и первая звезда.
16.07.07

***
Наташе

Кто б знал, что из Архангельской губернии
В две тысячи каком-то там году
Явится ль, явится девицей женщина,
Девчонкой обернувшись, — на беду
Тому, кто глянет, и кому покажется,
Что дай лишь только — снова б начал вновь!
Девчоночка — ничто не возвращается.
Но не печалься — не уйдёт любовь.
Как было дадено — тобой так и замыслится.
Да только ты — ни сном, ни духом ввечеру.
Ты не печалуйся, девчоночка, воистину —
Не знаешь, где проснёшься поутру.
Быть может, в той же, в той Архангельской губернии,
Где гриб под ёлкой топорщит иглой.
А может там, где, никому неведомо,
Твоя улыбка шелестит листвой.
26–27.09.07

***
Б. А. Ахмадулиной
О, где же, где же, где же —
безрассудно
Тебя искал, не помня о себе?
И в этот день, — мой роковой и судный —
Так грянуло с сияющих небес:
«Остановись!»
Но разве же возможно?..
Наверно, да. —
Сомкнувшись без следа,
Как тихая
полночная вода
В ручье туманном мигом грезит полночь.
Я всё забыл.
Но полночь — это рядом.
И рядом —
чёткий, звонкий, светлый путь. —
Вот так и будет всё — моя отрада, —
Ты только, только это не забудь.
Ты не забудь, —
ведь грезит, грезит полночь,
Сомкнувши явь, сомкнувшись без следа,
Как тихая полночная вода… —
И будет всё до невозможности возможно.
11–12.11.08