Николай Константинович СТАРШИНОВ (1924)

***
Ты и неласковой была,
Не только по головке гладила, —
И ледянила ты, и жгла,
И беспощадно лихорадила.

Но ты была окном в зарю,
Ты крыльям помогала вырасти.
И я тебя благодарю
За милости и за немилости.

Была беспечна и вольна.
А где ж теперь былая вольница?
Стоишь тиха и смущена,
Как провинившаяся школьница.

Но эту робость ты откинь,
Пусть радость в душу мне запросится.
Ты распахни такую синь,
Чтоб в небо захотел я броситься.

Ты иволгой свищи в лесу
И таволгой опушки выбели...
Я всё равно тебя спасу,
Не допущу твоей погибели.

Пусть вновь, ворвавшись в жизнь мою,
Ты на меня обрушишь бедствия,
Я всё равно тебя пою,
Пою тебя, любовь, приветствуя.

Кто мы? Друзья или враги?..
Великодушна и безжалостна,
Ты лучше душу мне сожги,
Но не оставь меня, пожалуйста!

***
Я глажу волосы-ручьи —
Они бегут чернее смоли.
Я руки детские твои
Сжимаю до несносной боли.
Благодарю. В глаза смотрю.
И ты молчишь, со мной не споря...
А что тебе я подарю,
Что принесу я, кроме горя?

Что подарю себе, мой друг,
Мой самый близкий, самый дальний?
Что — кроме длительных разлук
И кратковременных свиданий?
Но с жадностью тупой, взахлеб,
Со всей отчаянностью пылкой
Целую руки, губы, лоб,
Как осуждённый перед ссылкой...

* * *
А я приеду наудачу,
Куда бы мчаться ни пришлось,
Тебя увижу и взлохмачу
Копну ржаных твоих волос.

В твои прохладные колени
Уткнусь горячей головой.
И тихий — словно в отдаленье —
Я слушать буду голос твой.

Мне больше ничего не надо,
Не надо больше ничего.
Так сладко замирать от взгляда
И от дыханья твоего...