ВСЁ БУДЕТ ХАРАШО?

Все будет харашо?


Юлия ПЯТЕЦКАЯ
"Бульвар Гордона"



Я не люблю Новый год. Как только детство закончилось, я перестала понимать, с какой стати нужно устраивать столько шума вокруг вполне заурядного события и не спать всю ночь. Кроме того, меня раздражает дурацкий средневековый культ Деда Мороза - чужого не очень умного красноносого старика, являющегося раз в году точно по расписанию с мешком якобы подарков. По моим наблюдениям, в Деда Мороза намного больше любят играть взрослые, нежели дети, прежде всего потому, что в этом волшебстве от тебя лично ничего не требуется. Нужно просто верить и ждать, что вдруг ни с того ни с сего, непонятно за какие заслуги чужой нетрезвый мужик исполнит все твои заветные желания. Мне кажется, уже давно пора перестать морочить голову себе и своим детям. Деда Мороза не существует! Свои заветные желания мы должны исполнять сами. Если, конечно, чего-то хотим. Если нет, то вера в дедушку Мороза с бородой из ваты будет единственным, что мы оставим после себя.


РОДИНУ УЗНАЕШЬ ПО ЗАПАХУ

Когда несколько лет назад в Киеве появилась первая сеть украинского фаст-фуда с характерным названием, я не прошла мимо. Не столько из патриотизма, сколько от голода. Заказав борщ с пампушками и вареники с вишнями, я поинтересовалась у миловидной девушки в красной национальной шапочке, где можно помыть руки. "В "Макдональдсе", — во весь рот улыбнулась Красная Шапочка. "Тут недалеко", — издевательски подмигнула она мне. Не знаю, как там сейчас, может, они уже поставили рукомойник из нержавейки, обрамив его крахмальными рушниками, но невнятное варево в картонной коробке, которое нужно есть грязными руками под "Ой ти, Галю, Галю молодая", по-прежнему заметно отличает нас от европейской кухни. Мы едим так и никак иначе по одной простой причине — очень кушать хочется.

Чем стремительнее мы развиваемся и типа эволюционируем, чем типа независимее становимся, тем сильнее ощущение, что в этом "очень кушать хочется" и заключается наш особый путь, наш чумацький шлях, наш код да Винчи и ключ без права передачи. Да, мы живем далеко не хуже всех на планете — она все-таки очень большая... Но если у некоторых малоразвитых стран бедненько и чистенько, то у нас — бедненько и грязненько. Причем во всех отношениях. Родину по-прежнему узнаешь по запаху. Вначале — из общественного сортира на границе, затем — из "Макдональдса" на каждом перекрестке. Ты вернулась домой — так глотай же скорей...

Если 20 лет назад нашего человека идентифицировали по уродливому костюму, металлическим зубам и норковой шапке, 10 лет назад — по кроссовкам "Адидас" и золотому ошейнику, то сейчас — по ошибкам пластических хирургов и неумению заполнить анкету из трех примитивных вопросов. Орфографический кретинизм украинских политиков и рейтинг украинских красоток в глянцевых журналах пугают еще больше, чем уборная на Крещатике. Это вовсе не смешно, и я забываю улыбнуться, когда стране, где каждая вторая красавица, впаривают очередной дряблый секс-символ с лицом, напрочь лишенным мимики и интеллекта.

Я не боюсь никого обидеть прежде всего потому, что уже давно никто не боится обидеть меня. Когда мне втюхивают, что "Певица Камалия — заслуженная артистка Украины", "Кухнi "Merx" — головне в життi", а "Оксана Байрак — известный режиссер", я понимаю, что меня держат за идиотку. Бессовестные Деды Морозы со Снегурочками почему-то решили, что если я здесь живу, то проглочу все, что они мне здесь нальют. Так уже через край, люби друзи. По сами винця. Вспоминается замечательный стишок Дмитрия Быкова: "Чего ты смуту пестуешь, раскольник, наносишь заведению урон? Ведь сказано тебе, что есть рассольник и порция осклизлых макарон! И жирный нож, и грязная посуда в расчете на простого едока. Ты против макарон? Иди отсюда. Мы никого не держим тут (пока)".

"Видите ли, Юля, — сказал мне когда-то интеллигентный телеведущий, — для одного стакан наполовину пустой, а для другого наполовину полный...". Может, и так. Но мне вообще не нравится наш стакан и то, что в нем плавает. Несколько лет назад я ужасно завидовала себе и всем нам. Впервые в своей истории мы на пару месяцев почувствовали себя нацией, потому что всем вдруг осточертело густопсовое многолетнее ежедневное вранье. Каждый день с самого утра тебе в разных формах сообщали, что ты баран и твое место в загоне для скота — "паситесь, мирные народы, вас должно резать или стричь". Мы и паслись, а потом вдруг устали и сломали ограду. Поэтому теперь мне крайне неприятно, что мы постепенно возвращаемся в свое привычное стойло.

"Я ТАКОЙ ЖЕ ЖЛОБ, КАК И ВЫ"

Мой любимый анекдот — про очкастого хлюпика, на которого в трамвае взгромоздился огромный вонючий дебил. Когда хлюпика окончательно прижало мордой к вагонному стеклу, он, из последних сил извернувшись, посмотрел на мордоворота с мольбой. "Интеллигент, да?" — рыгнув, заржал амбал. "Что вы, что вы! Я такой же жлоб, как и вы!". "Я такой же жлоб, как и вы!" — лозунг, который давно пора написать на знамени украинской культуры, трусливой украинской интеллигенции и несуществующей украинской цивилизации. Тончайший культурный слой в нашей стране сегодня практически уничтожен, а отважные и талантливые люди вроде Леся Курбаса и Лины Костенко в свое время так и не смогли сделать нацию, потому что их всегда оказывалось слишком мало по сравнению с количеством трусов, прихвостней и проходимцев. Мы все время веселимся, как больные, гуляем так, шо аж гай шумить, но наша Украина ще не вмерла лишь потому, что еще не родилась. Тогда это было никакое не рождение, а жалкий выкидыш национального самосознания. Чтобы кого-нибудь приличного родить, нужно от кого-нибудь приличного забеременеть.
Фильм-ужас Оксаны Байрак нужно пускать в номинации "С особым цинизмом"

Патриотизм — не только гордость за свою страну, но и умение испытывать за нее чувство стыда. И если бы деды морозы, сидящие в парламенте и телевизоре, пишущие книжки, снимающие кино и открывающие сеть ресторанов, больше репетировали это чувство перед зеркалом, у нас появился бы шанс постепенно интегрироваться в Европу. Мы находимся почти в самом ее центре, а она плавно нас омывает своими ручьями, морями и реками... Открывает визы, пускает в музеи и казино, но при этом зорко следит, чтобы мы все вернулись обратно. И мы возвращаемся, и вдыхаем, и проглатываем, и живем, и радуемся, и кричим: "Елочка, зажгись!". Поэтому пока мы можем интегрироваться разве что в Красную Армию или туда, откуда когда-то появились на свет божий.

Певица G. сняла новый клип... Она промчалась на фаэтоне... Она нырнула с аквалангом... Она с ним вынырнула... Мы интересно живем, панове. Насыщенно. Может, кто-нибудь знает хоть один хит певицы G? Или шлягер? Или просто песню? О чем она вообще поет? Мы давно вошли в ту убогую стадию общественного развития, когда из всех искусств для нас важнейшим является пиар. Когда я получаю очередной шедевр пресс-службы: "Приємно спати на подушцi з маестром Гришком!", мне безумно хочется узнать: "Кому приємно?". Мне, например, нет. Мне больше нравится Гари Олдмен...

Наш культурный маеток не просто раздражает своим фантастическим перекосом, нарушением пропорций и откровенным засильем серости, а вызывает отвращение. Мы так сильно заигрались во "Все будет ха-ра-шо!", что, похоже, потеряли остатки самоуважения. Нам нисколечко не стыдно за себя перед собой же. Неужели до такой степени хочется кушать? И побольше, побольше?

Неужели те, кто выдвинул фильм Оксаны Байрак на "Оскар", не понимают, что ее "Аврора" с потрепанным Харатьяном — позор нации. Что столь топорное и ходульное кино сейчас не снимают даже в Пакистане? Так чтобы знать, какое кино сейчас снимают, нужно учиться, учиться и еще раз учиться, а не просто хотеть быть режиссером. Нужно смотреть по сторонам, а не только на свои акриловые ногти. Режиссер — прежде всего профессия, как, к примеру, водитель троллейбуса, и если бы наши водители учились так же, как наши режиссеры, нас было бы вполовину меньше.

Упорное нежелание учиться когда-нибудь вылезет нам всем боком. Кто книжки не читает, тот их носит. Поэтому в мире украинцы в массе своей по-прежнему воспринимаются как заробитчане, годящиеся для самого рабского и унизительного труда. Наша меншовартисть не только в том, что мы производим фаст-фуд, но и в том, что им питаемся, изо всех сил делая вид, будто это экстравагантное блюдо национальной кухни. Одно дело клипы "ВИА Гры" или Арктики, не имеющие отношения вообще ни к чему, а другое — идеологическое лживое спекулятивное кино о ребенке, получившем смертельную дозу радиации на ЧАЭС(!), и прозревшем наркомане-балеруне, оплатившем лысой девочке операцию. Фильм-ужас Байрак нужно пускать в номинации "С особым цинизмом"...

Во время голода в 33-м моя бабушка ела землю, чтобы выжить. Оказывается, обычная украинская земля может быть весьма питательной. Те, кто тогда не могли питаться черноземом, ели голубей, крыс и своих мертвых детей. При этом я сильно сомневаюсь, что регулярные спекуляции на трагедиях украинского народа и претензии ко всем, кроме самих себя, сделают нас европейским фаворитом.

Почему нас не замечает Нобелевский комитет и Каннский фестиваль? Почему гастроли украинских театров исчерпываются украинской же провинцией? Почему наших артистов не приглашают даже во второсортные российские сериалы, не говоря уже о второсортных мексиканских, а мировая общественность убеждена, что в Украине всего один выдающийся актер современности? А вдруг у нас их всего два? Но как же об этом узнает мировая общественность, если мы так сильно себя не любим? Я рыдаю от восторга, читая исповеди звезд со "сложной судьбой": "Пока я работал в театре, меня никто не знал, а снялся в сериале, и сразу пришла известность"... Ребята, где она к вам пришла?! В супермаркете возле вашего дома? Вас стали узнавать в парикмахерской и в очереди к наркологу? Мои витання!

Основная проблема отечественных артистов, среди которых, к слову, немало одаренных людей, в том, что они даже приблизительно не представляют, как выглядит успех. Для них успех — это три тысячи долларов за съемочный день. Как говорил Тевье-молочник: "Ты напиши об этом Ротшильду! Он просто умрет от зависти...".

Если завтра Антона Мухарского неожиданно захватят инопланетяне и заберут с собой для участия в межгалактическом шоу, в сознании массового зрителя этот украинский ковбой навсегда останется порошком "Тайдом". Репутация — весьма умозрительная вещь, но зарабатывается она мгновенно, после чего никаким "Тайдом" уже не отмыться. Поэтому ничего удивительного, что для большинства наших зирок первый шаг к славе часто оказывается последним.

"ЗАКРОЙ ГЛАЗА И ДУЙ!"

Жить не очень хорошо и ничего после себя не оставить — не одно и то же. От негров, которые во все века, мягко говоря, не слишком процветали, останется джаз, от истребленных индейцев — искусство Вуду, от ацтеков — тайна и танго — от аргентинцев. А от нас — памятник Шевченко и пустые коробочки "Ай лав Макдональдс"? Когда я на днях ознакомилась со списком номинантов Шевченковской премии, то подумала, что лучше бы наш Кобзарь родился в другом месте. Тот гопак, который на его костях станцуют благодарные потомки, не снился Тарасу Григорьевичу даже в ссылке на острове Кос - Арал в Каспийском море. С некоторых пор премии и звания в нашей стране, мягко говоря, не с лучшей стороны характеризуют тех, кто их получает. Премии и звания в нашей стране с некоторых пор некоторых просто характеризуют.

Мы любим себя странною любовью, мало что производим, постоянно жалуемся, но наши амбиции растут не по дням, а по часам. В сочетании с низкой самооценкой это превращается в особенность менталитета. На недавних публичных чтениях своих пьес Лесь Подеревянский рассказал, что написал сценарий блокбастера и теперь собирается пригласить на главную роль Миллу Йовович. Ну замечательно! На второстепенную роль можно пригласить Роберта де Ниро или Дастина Хоффмана... А поставить это дело — Стивена, безусловно, Спилберга. Он же наш человек! Как и Милла. Неужели им не захочется припасть к отеческим гробам и увезти в свой пошлый Голливуд горсть родной земли?

Мы до сих пор не можем снять посредственное внятное полуторачасовое кино о том, как он любит ее, а она любит другого, так, чтоб лица артистов выражали что-нибудь, помимо мыслей о заработке, но замахиваемся на крутую кинуху с мировыми брэндами в титрах. Прежде чем усесться в космический корабль, озаряя белозубой улыбкой Вселенную, нужно научиться ходить. Причем на своих двоих, а не обхватив мертвой хваткой дядю Билла, тетю Миллу и дядю Ваню.

Я, собственно, не совсем понимаю, к кому обращаюсь и чего хочу. Что вообще происходит и где я нахожусь. Какое мне, собственно, до всего этого дело? Я ведь живу хорошо, у меня все есть... Я считаю себя интеллигенткой и очень часто молчу до тех пор, пока меня не начнут возить мордой по стеклу. У меня нет "Кобзаря", вышитых рубашек и ковриков ручной работы из Закарпатья. Я убеждена, что украинские холуи принесли украинской нации гораздо больше вреда, чем Сталин и Гитлер. Я думаю, что мы заслуживаем то, что имеем. Я думаю гораздо больше, чем могу себе позволить сказать. Я не знаю наизусть ни одного стихотворения Лины Костенко. Я читаю Пелевина, смотрю Джармуша и слушаю Армстронга. "Закрой глаза и дуй!" — говорил он.