Шесть лет одиночества

Мне было восемнадцать. Рок и панк, черная клепаная одежда, озлобленный взгляд на непонимающий мир – суть моей жизни на тот период времени.
Я ходила на подготовительные курсы для поступающих в ВУЗ. Она ходила туда же. Я часто наблюдала за ней, не решаясь познакомиться, боясь быть непонятой.
Одна из преподавателей заболела, и нашу группу объединили с другой. С той, в которой училась Она. Я была отличницей, а потому позволяла себе дуракаваляние, не свойственное обычным ботанам. В конце концов, ангельское терпение нашего преподавателя закончилось, и она рассадила тройку весельчаков (куда, естественно, входила и я) по разным партам, к самым несмелым и тихим ученикам класса. Я села рядом с Ней.
- Какой, ты говоришь, у тебя номер телефона? – я не ожидала от самой себя, так как не имела опыта знакомства с девушками (еще бы, я ведь сама не парень, да и как-то не приходило в голову).
- Наташа, - ответила она и смутилась, - ой! Мы захохотали. Так началась история нашей дружбы.

Мы начали перезваниваться, часами болтая по телефону. Иногда гуляли вместе. Выяснилось, что у нас есть общие знакомые. Однажды, она пригласила меня к себе домой. У нее было два замечательных волнистых попугая – Кеша и Ричард, которые, как нам казалось, опровергали теорию о том, что волнистые попугаи не подражают звукам. К слову сказать, попугаев я не выношу, но эти показались мне довольно милыми. Такими же, как и их хозяйка.
Наташа – девушка высокая, стройная, с лебединой шеей и длинными тонкими бровями, обрамляющими прекрасные синие глаза, слушала популярную музыку и имела склад ума, типичный для блондинок. Полная противоположность меня. Быть может, именно эта противоположность и притягивала нас друг к другу. Меня манил ее дом, пока мы учились в школе; она скучала по мне, когда мы учились в ВУЗах (она училась в соседнем городе и приезжала домой каждые выходные), словом, мы любили друг друга самой что ни на есть настоящей женской любовью (в хорошем смысле этого слова).

Наверное, каждая из нас, брала от дружбы что-то свое. Она считала меня генератором энергии, общения и веселья. Эталоном стиля, и знатоком инструментов красоты (да-да, я отнюдь не всегда выказывала обществу свой негатив и принадлежность к молодежной субкультуре, само это общество отвергающей).
Я же, в свою очередь, восхищалась ее легкомысленностью, непосредственностью и женственностью. Наташа мечтала о таком же длинном и ярком романе, как у меня, а я – о капельке свободе, которой в избытке было у Наташи (на тот момент времени, я состояла в длительных, серьезных, и весьма страдальных отношениях с молодым человеком).
Стоит ли говорить, что на почве этого у меня внутри образовался эдакий комплекс неполноценности. Я приходила домой, рассказывала маме о Наташиных похождениях, возмущаясь и завидуя тому, как легко, не задумываясь о последствиях можно целоваться на первом свидании и встречаться одновременно с тремя молодыми людьми. Смотрела в зеркало, все более огорчаясь от вида того мужеподобного создания, которым являлось мое отражение, по сравнению с настоящей женственностью моей подруги Наташи. Ни увещевания моих родителей, ни моего парня, не могли убедить меня в том, что я красива и сексуальна. Наташа моих страданий не знала.

Она вообще, мало, что знала обо мне (или хотела знать?), как показали пять лет нашей с ней крепчайшей дружбы. Бежали дни, шли месяцы, тянулось время… В моей личной жизни все более нарастала угроза страшного разрыва, моя душа металась в поисках взаимопонимания; персоны, готовой выслушать и принять мою боль, помочь советом или делом. Я бежала к Наташе, переполненная потоком информации, который, при встрече с ней исчезал куда-то необъяснимо глубоко, превращая меня в ручеек, питающийся событиями ее, не моей, личной жизни.
Как-то раз, после того, как я дала ей почитать свои стихи, Наташа заставила меня задуматься о нашем взаимопонимании:
- Классно! Слушай, а ты действительно все это чувствуешь? – ее глаза горели от любопытства. Я смутилась:
- Ну да. Откуда я, по-твоему, все это беру.

Это было начало конца. Так я поняла. Нет, наши отношения не закончились – они перешли на качественно новый уровень, и качество это стало ухудшаться. Мои любовные страдания проходили свою кульминационную стадию, в то время как Наташа была на самой вершине своего пикаперского взлета. Она не старалась больше помочь мне, она по-прежнему занимала потребительскую позицию в отношениях со мной, т. е. я знакомила ее с молодыми людьми своего круга, а она иногда приглашала меня провести время с моими уже знакомыми и с ней. «Иногда» - значит, когда вспоминала о том, что не виделась со мной уже довольно внушительное количество времени.
Я не помню, сколько времени прошло с момента нашей последней встречи. Теперь мы лишь созванивались на выходные. Она стала встречаться с одним из моих друзей, а это занимало все ее мысли и свободное время.
Так или иначе, мы перестали общаться. То ли я повзрослела и поняла для себя, что с Наташей я никогда не смогу быть полностью откровенной. То ли она перестала нуждаться во мне как в поставщике лиц для совместного времяпрепровождения. Не важно. Но факт остается фактом.

Спустя год с момента нашего последнего с ней разговора, мы неожиданно встретились на междугороднем вокзале. Она провожала свою двоюродную сестру, а меня провожала мама – я была уже на седьмом месяце беременности, и ехала к мужу. Я несказанно обрадовалась, увидев Наташу, и подошла к ней. Стоит заметить, что весь предыдущий год, каким бы насыщенным он ни был для меня, я вспоминала свою уже бывшую подругу довольно часто, я даже скучала по ней. Мы обменялись новыми номерами телефонов, и последними новостями, и я, сияя от восторга, в предвкушении возобновления старой дружбы, поехала домой, к мужу.
Возобновления дружбы не состоялось. Пара сообщений за три месяца убедила меня в том, что и я, и Наташа – изменились. Я вышла замуж, ждала появления на свет сына, жила в другом городе за триста километров от родного, а моя подруга получила диплом, и вернулась в родной город, где жила по-прежнему с родителями и, по-прежнему общалась с большим количеством молодых людей. Общение стало тяжелым, если не сказать – обременительным.
Я родила и спешила поделиться своим счастьем с каждым на этой Земле. Наташа написала ответ: «Классно! Супер! Поздравляю! А больно было?!» Мне стало смешно, и мысль о разносортности наших жизней обрубила топором нашу шестилетнюю дружбу.

«Зачем же ты написала об этом? Ведь все уже в прошлом», - спросите меня Вы. Просто в моей жизни никогда не было настолько противоположного человека, отношения с которым скреплялись бы такой долгой тесной дружбой. Я и сейчас вспоминаю иногда Наташу, и мне не хватает ее непосредственности, но я знаю – жизнь летит, и время всех меняет, и нашей дружбы перевернута страница. И ничего никогда не вернуть. Это, наверное, к лучшему, ибо мне есть что вспомнить. Ибо в моем сердце с теплотой хранятся воспоминания о тех прекрасных шести годах, проведенных вместе с Наташей.