Наследство.Жизненные истории.

Моя двоюродная сестра Наташа женщина спокойная, уравновешенная, даже чересчур. Не нашлось в молодости жениха — ну и не надо. Значит, будет возможность сделать карьеру, а дальше как Бог даст.
Ей было уже за сорок, когда она встретила наконец Эрика и вышла замуж. Эрик моложе чуть ли не на десять лет, но пара получилась гармоничная. Детей рожать вроде поздно, у него росла дочь от первого брака, мои два обормота Наташку любят — на старости лет было бы кому за ней присмотреть. Так что жизнь продолжалась без особых потрясений. Но однажды вечером Наташа пришла ко мне какая-то странная.
— Боюсь, что мое семейное счастье трещит по швам, — призналась она.

— С чего ты взяла?

— Эрика видели в городе с какой-то девицей. Они целовались на трамвайной остановке.

— Ну… ну, мало ли кого взрослый мужчина может поцеловать на остановке? Может, родственница, племяшка?

— У него два племянника. Девиц от 16 до 30 в родне пока не обнаружено.

— А мужа ты напрямую не хочешь спросить?

— Да как-то неловко…

Наташа вздохнула.

— Его поведение сильно изменилось?

— Он стал какой-то озабоченный... Ай, да я и так знаю, что ты думаешь: не нужно было выходить замуж за молодого, сама виновата!

— Да ладно тебе! Будем разбираться. Что это была за трамвайная остановка?

Оказалось, в тех краях у Эрика ни работы, родни, ни знакомых... А видела его Наташина коллега — бухгалтерша Соня, которая как раз там живет, в тех многоэтажках. Мы решили сделать так: если снова увидит Эрика, пускай подойдет и поздоровается. Он ее знает и сразу поймет: через пять минут жена будет в курсе. Вот тогда пусть первый и объясняет эти поцелуи на остановке.

Но несколько дней спустя вечером позвонила бухгалтерша. Мы как раз сидели у Наташи дома и ждали Эрика к ужину.

— Ой, девочки, я подходить боюсь…

— А что?

— Он с коляской гуляет! А в коляске ребенок, примерно годик, кажется, девочка…

— Как гуляет?!

— Ну так, обычно гуляет, взад-вперед…

— И давно?

— Откуда я знаю? Я минут пять как приехала. Стою за углом, смотрю на него, вам вот звоню…

— Все еще гуляет? Стой там, не уходи! Мы щас!

Мы с Наташкой прыгнули в машину, врубили навигатор и помчались. Как мы неслись! Навигаторный зануда чуть не спятил! А Наташа все повторяла похоронным голосом:

— Это должно было случиться… Это должно было случиться…

Мы прибыли вовремя. Из припаркованной машины мы видели, как к Эрику спешит тоненькая хорошенькая девочка на вот таких каблучищах. Мы видели, как он ее обнимает, как целует в щеку. И как она его целует тоже видели. Потом он ей показал что-то в коляске, они поговорили, еще раз поцеловались, она осталась с ребенком, а он побежал к трамвайной остановке.

— Когда же это все началось? — спросила я. — Если ребенку уже год… кошмар… Наталья, сколько вы женаты?

— Полтора года.

— То есть девица уже была беременна, когда вы зарегистрировались? Чушь какая-то… Стоп! Давай посмотрим правде в глаза!

— Давай…

— Зачем ты ему понадобилась? Про секс ни слова. Давай соображай! Что в тебе такого замечательного — раз он ради тебя оставил эту красотку, да еще беременной?!

— Я не знаю… Ничего во мне такого нет!

— Тихо, тихо… Сейчас разберемся! — я была зла, как огнедышащий дракон, и скалилась, как разъяренный тигр. — По части карьеры ты могла ему хоть как-то помочь?

— Нет!

— Ты много на него потратила? Ну там одежда, обувь, мобилка? Только честно!

Наташа задумалась.

— Я ему дорогую зажигалку подарила…

— И все?

— Но мы все вместе покупали… Он ведь не хуже меня зарабатывает…

— Так, отпадает. Какие-то твои связи?.. Стоп! Я поняла! Дед!

Ее дед со стороны матери (а я родня со стороны отца) коллекционирует марки и каждый раз напоминает Наташе, что она унаследует коллекцию. Что там в коллекции — неизвестно, а лет деду девяносто шесть.

— Эрик с тобой хоть раз говорил про марки?

— Кажется, нет…

— Вот! Он скрывает свой интерес!

— Дед эти марки собирает с детства. Там могут быть очень ценные экземпляры… — Наташа вздохнула.

— А ты сегодня же скажи ему, что дед решил завещать коллекцию музею. И посмотри, что из этого получится!

— Какому музею?

— Филателистическому.

— У нас такого нет.

— Почему обязательно у нас? Скажем, филателистическому музею в Америке в штате Айова. Ну, соври что-нибудь! Тебе же нужна моментальная реакция! И когда он себя выдаст — ты сразу предложи развод. Пока дед не помер и коллекция действительно тебе не досталась.

Наташа вдруг заплакала.

— Не хочешь с ним разводиться?

— Не хочу-у-у…

Мы поехали к Наташе. Полчаса спустя явился Эрик.

— Что так поздно?

— Дело одно было, — мрачно сказал он.

— Работа?

— Вроде того.

Он ушел в спальню. Мы остались вдвоем.

— Давно он такой хмурый?

— Дня четыре… погоди… С пятницы!

— Вот что, Наташка. Тебе придется его контролировать. Звонить ему на работу. Соври, что свою мобилу потеряла, а номер его мобилы — только в ней.

- И что я скажу?

— Скажи, беспокоишься, встретился ли он с сестренкой. Скажи, она должна была ему звонить. Тут тебе и разболтают про всех теток, которые ему звонят.

Результат этой затеи был неожиданный. Наташа позвонила в обеденный перерыв, рассчитывая поговорить с секретаршей, и услышала от нее:

— А Эрик Артурович уехал на похороны. Сегодня уже не вернется.

От такого гнусного вранья Наташа онемела. Она пробормотала: «Ну да, конечно» — и бросила мобилку в сумку. Но через минуту позвонила мне.

— Похороны — это древнее вранье, — сказала я. — На похороны всегда отпускают. А он сейчас там, у нее. На весь день туда спрятался!

Следующий сюрприз был вечером. Наташа не нашла дома заначки. Они с Эриком держали около тысячи долларов в тайничке на всякий случай. И деньги исчезли. Это было уже совсем плохо. Я позвала мужа и брата Андрейку. И мы вместе отправились выручать Наташу. И муж, и Андрейка, узнав о похождениях Эрика, просто в ярость пришли. И пока мы ехали к ней, я твердила одно:

— Ребята, только без мордобоя, только без мордобоя!

Когда они вошли — а лица у них были как у викингов, шагающих в свой последний бой, — Эрик даже со стула вскочил.

То, что он нам объяснил, звучало настолько нелепо, что ему пришлось звонить матери, и она подтвердила: да, все правильно.

Вот что мы узнали. Эрик женился на Наташе не просто так. Он хотел быть хорошим мужем взрослой и умной женщины, потому что с молодой и глупой ему не повезло, а склонность к молодым и глупым была у него генетическая. Он решил таким образом переломить судьбу. Ну и полюбил Наташу, иначе бы не женился. Отец Эрика был такой донжуан, такой Казанова, что всех своих женщин даже вспомнить не мог. Причем чем старше он становился, тем моложе были подруги. Этот буйный папочка был известным доктором и финансовых проблем не имел. Эрик — его сын от первого брака (в первый брак его загоняли чуть ли не под дулом автомата). Расставшись с женой и маленьким сыном, папуля стал колобродить. Был он в молодости очень хорош собой, и находилось немало женщин, воображавших, будто его можно приручить. Но он был очень осторожен лет так до сорока. В этом опасном возрасте папочка опять женился. Вскоре родилась дочка. И он понял, что не в состоянии жить в одной квартире с орущим младенцем. Опять развод, опять похождения. Но чем старше делался этот авантюрист, тем сентиментальнее. Наконец ближе к шестидесяти он понял, что созрел для семейной жизни. Он женился в третий раз! Жену взял моложе себя на тридцать лет - вроде уже не девочка, но сохранила так им ценимую девичью стройность. Когда ему исполнилось шестьдесят, родилась еще одна дочка. Донжуан действительно присмирел, а если и позволял себе шалости, то тщательно все скрывал. Жить бы да жить, — но случилась беда. Он с женой ехал на своей «ауди», торопился домой, где с ребенком сидела соседка, допустил ошибку, столкнулся с фурой. Три дня спустя в больнице умерла жена, а сам он был в это время в реанимации. Соседка, как и полагается соседке, отлично знала его репутацию и биографию. Она отыскала вторую жену, а вторая - первую. Что-то нужно было делать с малышкой Сашенькой. Вся эта беда свалилась на Эрика и его сводную сестру Катю. Катя взяла отгулы, чтобы сидеть с ребенком, а обе бывшие жены занялись организацией похорон. Больше-то у донжуана близких не имелось. Эрик был у них на побегушках.

— Но почему ты мне сразу не сказал? - возмутилась Наташа.

— Не хотел портить твое отношение ко мне. Я, видишь ли, никакой скорби не испытывал, — признался Эрик. - Ну, умер чужой человек… Ну, другой чужой человек лежит под капельницей. А ты бы обязательно назвала меня бессердечным! Ну, мне проще было притвориться, что все в порядке… лишь бы с тобой из-за них не ссориться… а деньги я всего на два дня взял!..

— Так этот ребенок в коляске - твоя сестра?

— Сестра. Того гляди, и без папы останется. Врачи говорят, все очень плохо…

На третий день после отцовских похорон он сидел с Наташей поздно вечером на кухне. Говорили об имуществе покойного и о том, что завещания он не оставил.

— Вам с Катей будет нетрудно доказать, что все эти картины и серебро теперь принадлежат вам. А квартиру хорошо бы сохранить для малышки, — сказала Наташа. - Можно ее пока что сдавать… Знаешь что?

— Что?

— Давай… давай возьмем ее к себе! Она же твоя сестра. Вот и вырастим. Будет как дочка… и рожать не придется…

От волнения Наташа разревелась.

— Я хотел тебе предложить, но боялся.

— Опять боялся? Ты сомневался во мне, что ли?

И они впервые заговорили обо всем по-честному. И говорили долго - пока окошко не посветлело… А потом поехали вместе забирать Сашеньку.

Дана В.