Попугай Гоша

Сон ненавязчиво, но последовательно увлекает мой утомленный воспоминаниями мозг, в свои, непознанные человеком глубины. Мне что-то уже начинает сниться, как вдруг в мой сон врывается чей-то беглый говор: «Гоша хорошая птичка, Гоша хочет кушать!»

Открываю глаза. Уже рассвело. Сквозь стекла окна видно затянутое осенней хмарью небо. Седые облака, словно стадо гонимых пастухами баранов мчатся, толкаясь и обгоняя, друг друга, по небу. Гляжу на часы – скоро девять утра. Спать больше не даст проснувшийся в клетке попугай. Это он так властно требует кушать.

Жена приобрела его на рынке в городе Обнинске прошлым летом, после того, как устроилась на работу, чтобы мне не скучно было коротать долгие часы одиночества. Я помню, как она открыла привезенную коробку из-под обуви, в которой путешествовал купленный ею волнистый попугай к новому месту жительства, и после некоторых манипуляций в виде потряхиваний, постаралась извлечь спрятавшуюся в глубине убежища птицу. Это ей удалось не без труда, но всё же на наше всеобщее семейное обозрение оттуда выкатился, наконец-то, крохотный растрепанный зеленый комочек, состоящий из спутанных перьев. Лишь настороженный блеск маленьких бусинок-глаз выдавал в этом клубке перьев живое существо.

Это был совсем молоденький ещё попугайчик. Он не умел ещё ни летать, ни лазить по прутьям клетки. У него не было даже хвоста! Первое время он сидел у нас в углу кухни на подоконнике, верхом на специально приделанной для него жёрдочке, никуда не порывался ни бежать, ни лететь.

Назвать его хотели сначала как-нибудь по-современному – бакс (учитывая его зеленую окраску), сникерс (воздавая должное звонкому слову), но, в конце концов, дочь настояла на простом «попугаичьем» имени «Гоша». Постепенно Гоша обвыкся с новой для него обстановкой. Он уже не шарахался от наших рук и один раз даже предпринял самостоятельный полёт. Правда, произошло это с испугу. В этот день на маркизу окна приземлился большой упитанный голубь, преследуя какие-то свои, неведомые нам – людям, цели. Увидеть столь огромное и страшное существо для нашего юного Гоши было, видимо, большим потрясением. Он взмахнул, что было сил своими коротенькими крылышками-лопушками и…, рухнул на кухонный пол, словно тяжёлый топор, случайно выпущенный рукой дровосека при валке леса. Пожалуй, сравнение не слишком удачное для полёта птицы, но падал попугай по столь крутой траектории и так шумно плюхнулся при посадке, что другого сравнения я просто не подберу. Для взыскательного же читателя, приведу отдельно, более удобоваримое сравнение: и рухнул как Икар, опаливший свои крылья о жар дневного светила. Выбирайте, кому что нравится!

Птица наша стала очень быстро откликаться на свою кличку, а вскоре и сама заговорила. Первым его словом было «Гоша». Только произносить он его стал почему-то сериями – быстро тараторя по много раз: «Гоша, Гоша, Гоша, Гоша…», наберёт побольше воздуха в свою крохотную, прямо – таки цыплячью грудь и опять пока не захлебнётся: «Гоша, Гоша, Гоша, Гоша…» Ну прямо пулемёт на бруствере перед атакующими цепями противника.

За первым словом лексикон Григория стал быстро обогащаться, потом пошли даже целые выражения. Смешнее всего он произносил фразу: «Попугай я, попугай!» - театрально понурив голову и словно сокрушаясь о своей несладкой попугаичьей доле.

Кто-то научил его говорить фразу: «Привет девочки, я орёл!» И одно время это было его любимым выражением. Однако бравого кавалера из него так и не вышло. Слово «орёл» ему никак не давалось. Мало того, что произносил он его как-то жалобно, не по-мужски, он ещё вместо звука «р» в слове «орёл» издавал мягкое «л»: «Олёл я, олёл!»

Ясно, что с такими речевыми дефектами надо было сначала обращаться к логопеду, а уж потом бежать (простите: лететь), знакомиться с девочками.

Появился у него со временем и боевой клич: «Смерть котам!» Стоило ему увидеть из окна второго этажа прогуливающуюся собаку или лениво распластавшуюся на солнцепеке кошку, Гошу словно подменяли. Испустив воинственный попугаичий крик и воображая себя, по-видимому, как минимум львом, он начинал метаться по подоконнику, распушив при этом всё своё оперение, которое топорщилось теперь во все стороны словно головное убранство Чинганчгука, откопавшего топор войны.

Угрозы в адрес гавкающих и мяукающих созданий сыпались как из рога изобилия: «Смерть котам, смерть котам!» Я бы посмотрел на этого Анику-воина, окажись рядом с ним живой кот. Да, впрочем, и в жизни человеческой бахвальство часто сосед глупости. Зимой мы, чуть было, не переименовали нашего Гошу в «такчи-пакчи». Имя это он себе сам придумал. Разучивали мы тогда с ним обязательную фразу любого российского спартаковского фаната: «Спартак чемпион!» Однако выражение это ему явно не давалось, и чаще всего из его открытого клюва вылетала, видимо фраза с тем же смыслом, но переведенная на птичий язык - «такчи-пакчи». К счастью для него, период «детской болезни» в лингвистических упражнениях, закончился и наш зеленный питомец, наконец-то, прокричал заветную фразу.

Любимой игрушкой Гоши стал белый флакон от лосьона после бритья. Чем он привлёк его – загадка. Но если бы вы видели, как он бежит по подоконнику на встречу к этому куску стекла утром, когда его выпускают на прогулку из клетки, забавно переставляя свои кривые ножки и переваливаясь при этом с боку на бок, как разговаривает с этой бутылочкой часами, трепетно прижавшись и загнув хвост, как кормит бездушный пузырек из своего клювика припасённым зернышком – вы бы поняли - это Любовь.

Мне не нравится в нём только одно – цвет. Хотелось какого–то необычного эпатажного для птицы цвета – розового, желтого, голубого. В самом деле, это же экзотическая птица, а значит должна удовлетворять всем требованиям импорта и в первую очередь своим колером. Такие мысли роились у меня в голове.

Свой выбор пояснила мне супруга. При покупке нашей птахи жена выбрала не безымянного тогда ещё, облезлого Гошу, а другого яркого и лоснящегося от сытой жизни здоровяка. Для знакомства с ним просунула сквозь прутья решетки палец. К её удивлению, к наманекюренному ногтю тотчас же устремился не её избранник, а его собрат с дальней жёрдочки, более похожий на спутанный клубок зелёных шерстяных ниток, нежели на заграничную птицу, который незамедлительно припал к ручке новой хозяйки. «Признал», - констатировала продавщица.

Так Гоша вошёл в нашу жизнь. Порой поражаешься: и откуда в этой маленькой головке столько ума, фантазии, смекалки? Любит он играть со мной в простенькую игру, назвать которую было бы справедливо как: «Ухвати меня за хвост». Стоит мне лишь слегка изменить положение руки, шевельнуть локтём или просто повести в его сторону глазами, как он уже на стороже. В его мозгу собраны все малозаметные признаки готовящегося нападения.

Какие же мы, люди, глупые и самовлюблённые существа, провозгласившие себя авторитарно «венцом природы». Наука только сейчас установила, что 90% генетической информации у человека идентично с кольчатым червём, 96% - с мышью. Что 99% хромосом шимпанзе такие же, как у нас. Так что, животные не так же чувствуют и мыслят? Да наш мозг, безусловно, больше и более развит. Но разве не эволюционировали в нём вместе с общим развитием области подлости и жадности, цинизма и жестокости? Да и чего только из букета самых низменных отвратительных качеств нет в нашем «совершенном» мозге? Так сколько же места в этом естественном человеческом компьютере осталось для добра и справедливости, сочувствия и альтруизма, порядочности и филантропии? Ответ очевиден – гораздо меньше, ибо естественный отбор воспринимает эти качества как пороки, мешающие выживать в экстремальных условиях и побеждать в схватках за место под Солнцем. Этот, гипертрофированный на зло наш мозг, и совершает самые ужасные и самые чудовищные преступления. Человек делает это из года в год, из века в век всё более изощрённо, изобретая концлагеря и ГУЛАГи, совершенствуя штыки и ядерные заряды. Так кто ты, Человек, что взял на себя миссию судить о достоинствах и недостатках других живых существ? Пусть каждый ответит себе на этот вопрос сам.